Публичное одиночество - Страница 8
А разве это плохо? (I, 130)
(2009)
Вопрос: А Вы кого больше любите снимать?
Я люблю снимать тех, кто у меня снимается.
У меня сейчас появилась целая плеяда молодых в «Утомленных солнцем – 2» – Дюжев, Артур Смольянинов. С удовольствием с ними бы дальше работал. (I, 136)
(2009)
Интервьюер: А каких актеров Вы сами предпочитаете, когда делаете режиссерский выбор? На что в первую очередь обращаете внимание?
Все это очень индивидуально – однозначно невозможно ответить. Бывает, актер нужен на полминуты, иногда требуется только его лицо…
Пьяницу в группу возьмете?
Если буду понимать, что в тот период, когда он необходим, мне не придется вынимать его из вытрезвителя, возьму, а вообще – нет.
А негодяя примите? Допустим, человек мерзкий, противный, антипатичный Вам лично до глубины души, но типаж…
Приму! Общаться, может, не будем, но то, что мне надо, он сделает.
Актрисы, самые выдающиеся, талантливые и красивые, признавались мне, что без романа во время съемок с режиссером зачастую ну просто никак. У Вас было много романов с актрисами?
Знаете, это ведь очень опасная вещь.
Чем?
Дело в том, что работа над фильмом должна происходить в состоянии внутренней, так сказать, вибрации…
Это как?
Когда ощущение нужности, терпкости, вот этот мускус между мужчиной и женщиной существует, но нельзя его удовлетворять, потому что тогда то, что родилось, пойдет не в профессию, в дело, а выльется, грубо говоря, в постели.
Невозможно работать с актером, я уже не говорю с актрисой, если этот человек тебе неприятен…
И техника не спасает?
Ну, смотря по ситуации. Если это, к примеру, старуха-процентщица…
Нет, если любовь надо играть…
Если существует женщина, которая должна изображать с партнером, другим актером, любовь, ты все равно должен давать ей мужскую энергию, подпитывая ее в кадре, поскольку обычно того, что актер делает, не хватает.
И что, давать ей эту энергию получалось без постели, без секса?
Самое главное, что именно без него. Неужели у Вас никогда ничего с актрисами не бывало?
Нет, и тут я абсолютно тверд. У меня в этом смысле могло быть все, и тем не менее я очень рад, что ничего не было. Конечно, кого-то это обижало…
Перед смертью покойная Нонна Викторовна Мордюкова говорила мне, что этот вот мускус возник у вас на съемках «Родни» – там между вами тоже могло что-то случиться или исключено?
Могло, наверное…
Несмотря на разницу в возрасте?
Абсолютно. Нонна была вне возраста – настоящая женщина.
И теоретически?
Ну как вам сказать? Оно, это ощущение, должно было быть, я все равно обязан его инициировать…
Ну хорошо, а когда актрисы сами проявляли инициативу (уверен, такое было!), неужели Вы говорили: «Нет, только не это!» – и в замешательстве убегали?
Понимаете, женщина должна быть ведомой, а если происходит наоборот – все, конец.
Тем не менее бывают же разные характеры, темпераменты…
Мне мужики в юбке неинтересны (я говорю про себя, не про всех), и если мужчина пользует женщину, то есть если ему важно обладание ею, их отношения – продукт скоропортящийся.
Я убежден абсолютно: тебе может быть с женщиной в кайф только в том случае, если ей хорошо первой.
По-моему, это аксиома!
Согласен, но, к сожалению, мы очень часто правильно теоретизируем и неправильно поступаем. Дело в том, что женщина, которая пытается поменяться с мужчиной местами – из ведомой стать ведущей, – мгновенно теряет для меня энергетику. Мне же как раз вот это движение интересно, пульсация, а не окончательный результат. Мне вопрос интереснее ответа. Поэтому вся моя энергия направлена туда, где эротическое ощущение не имеет никакого отношения к пальпированию, к прикосновению. Чувственность может проявиться на расстоянии двести метров и тысячи километров, в телефонном разговоре, однако важно понимать, что для этого необходимо совпадение амплитуд, которыми ты должен уметь руководить: больше-меньше, выше-ниже, а в результате – всплеск энергетики, температуры!
Собственно, в этом и состоит режиссура, работа с актером, и, может, отчасти по этой причине обо мне ходят разные слухи.
Знаете, как замечательно Ольбрыхский сказал? «По сути я педераст – техника только не нравится».
Как это расшифровать? Взаимоотношения между актерами, между актером и режиссером так или иначе носят характер чувственный, и эта чувственность не в раздувании ноздрей, не в хватании за руки, не в расстегивании лифчика или залезании в штаны, а в управлении той энергией, которая влияет на зрителя, потому что конечный результат – это то, что, возникнув здесь, передается туда. Если не возникло, монтажом можно как угодно резать – все равно мертво. (I, 137)
(2009)
Интервьюер: Вы легко входите и выходите из своих ролей?
Шаляпин сказал: «Я не плачу в своих ролях, я оплакиваю своих героев…»
Артисты, которые входят в роль так, что их потом колотун бьет – больные люди. Говорят: «Ах! Как она играла, что ее даже в больницу после этого повезли…» Это плохая актриса.
Есть, конечно же, и внутренняя жизнь актера, и то, что Станиславский называл актерской школой переживания, но есть еще и мастерство с техникой, и они должны прежде всего помогать артисту. (XV, 44)
(2010)
Интервьюер: У Вас свои истории отношений со многими из тех актеров, которые снялись в новом фильме <«Утомленные солнцем – 2»>[1]. Не мешали предыдущие опыты?
Прошлое не тяготит ни меня, ни их.
Бывают проблемы – ты работаешь с актером, вы друг друга любите, но актер вдруг убеждается, что эта любовь навсегда! И обижается, что в другом проекте любовь не остается прежней. На многих это оказывает тяжелое действие. Актер – это своеобразная невеста; если не снимешь его в следующем фильме, он превращается в брошенную жену. Но в этом фильме у меня с актерами все сложилось. Я позвонил Гафту и сказал: «У меня есть крошечная роль уголовника по имени Пимен, который знает Уголовный кодекс как свои пять пальцев, но иногда забывает и листает в воздухе страницы». Он спросил: «Когда, где?» Его час одевали, полтора часа гримировали, полчаса снимали. После этого он сказал: «Сколько я вам должен?» В любой шутке есть доля шутки. Он настоящий замечательный русский артист, и для него – счастье попасть в эту атмосферу. И для меня счастье. Для людей, которые любят друг друга, это возможность провести три часа вместе. А что здесь играет Алексей Петренко? Ерунда вроде бы! Я их что – заставил, купил? Они получили ровно столько, столько стоит их съемочный день. Но не ради денег они стали сниматься. Они пришли ради чего-то другого, что нельзя потрогать руками.
Кто-то отказался от предложения сниматься у Вас?
Замечательный артист – Сергей Колтаков. Роль была небольшая, хоть и важная. (I, 143)
(2010)
Все типажи актеров рождаются при написании сценария. Если ты не знаешь, кто будет играть, – это катастрофа. Значит, ты не представляешь, что это за персонаж, и начинаешь пробовать разных актеров. У меня так однажды было: режиссер планировал на одну и ту же роль Вицина, меня и Стриженова. Получается, человек просто не понимает, чего он хочет.
При написании сценария я не представляю конкретных артистов, я придумываю персонажей. Например, Юрок <из «Утомленных солнцем – 2»> – это мой тренер Юра Колобов со всеми его примочками. Я думал, что он даже сможет сыграть в фильме, но он, к сожалению, не сумел этого сделать.