Птица колибри зимы не боится - Страница 8

— Поэтому-то я и приняла вовремя мудрое решение, — самодовольно отметила она.

Мудрое ее решение заключалось в следующем. На последнем курсе института она решительно заявила, что распределяться в школу не хочет ни под каким видом, ибо это нанесет неизлечимую травму как ей самой, так и ее подопечным, и прибегла к помощи дальнего родственника, который был шофером какого-то большого начальника. Он и замолвил слово за Гету В результате на нее в наш вуз пришла заявка из Университета Лумумбы, где моя подруга стала преподавать русский язык для иностранцев и до сих пор преподает.

— А Ольга восприняла твой урок по-своему, — объяснила я. — Если человек не понравился, надо сделать ему гадость, и он уйдет. Вот она с Ромой и постаралась.

— Видит бог, насчет Ромы я ее не просила! — воскликнула Гета.

Рома возник в моей жизни в середине девяностых, когда я как раз перешла из средней школы в частную гимназию. Гимназию эту организовала одна из наших институтских преподавательниц. Она всегда ко мне хорошо относилась. Вот и переманила меня. Уговаривать я себя долго не заставила. И зарплату мне на новом месте положили совсем другую, и Ольгу за бесплатно учиться приняли. А возможности у сей частной школы были будьте здоровы. Солидные спонсоры для своих же детей старались. И помещение нашли хорошее, и бассейн построили. А уж про лингафонные кабинеты и компьютерные классы вообще не говорю. И, главное, в отличие от многих других частных школ, туда действительно хороших учителей набрали. Они и знания давали и требовали с учеников без скидок на кошельки родителей.

А кошельки, надо сказать, у всех в этом учебном заведении были солидные. Я даже сперва насчет Ольги тревожилась. Конечно, знания важны, но не возникнут ли у нее комплексы из-за того, что у нас достаток другой? И не станут ли ее одноклассники презирать, мол, учительская сестра, черная кость, и им не пара. Ведь очень часто богатые дети воспринимают учителей словно обслугу, людей второго сорта.

Однако волнения мои оказались напрасны. Заводная контактная Ольга легко вписалась в среду, и мало того, что совершенно не комплексовала, так еще сумела настолько себя хорошо поставить, что дружбу с ней очень ценили.

Единственный одноклассник, с которым у моей сестры отношения сразу не задались, был сын злополучного Романа. Роман сам воспитывал сына, если, конечно, подобное позволительно назвать воспитанием. С женой Роман давно развелся, и дальше она участие в воспитании сына не принимала. Рома был целиком и полностью занят каким-то разносторонним и многообразным бизнесом, приносящим ему большой доход, однако не оставляющим времени. С сыном он завтракал, иногда, если получалось, ужинал, дарил ему дорогие подарки, оставляя прочие заботы постоянно меняющимся боннам и охранникам. Результат получился соответствующим. Костя хуже всех в классе себя вел и хуже всех учился. Я была классной руководительницей. Поначалу мне хотелось самой справиться с проблемой, но в результате я оказалась вынуждена настоять на встрече с отцом.

Папа явился ко мне в пустой класс в состоянии сильного возбуждения. Гневом дышало его лицо. Руки были сжаты в кулаки. Зато у выглядывающего из-за спины сына физиономия была довольной. Он явно предвкушал разнос, который устроит противной училке его всемогущий предок.

Однако, разглядев меня, всемогущий родитель, вопреки сценарию сына, несколько обмяк, в облике его заметно поубавилось суровости, и он даже согласился поговорить со мной наедине, без Кости, которого отправил в сопровождении охранника посидеть в машине.

Разговор у нас получился долгий и под конец весьма откровенный. К моему удивлению, грозный на первый взгляд «новый русский» оказался на самом деле человеком одиноким и по-своему даже несчастным. Он и сам прекрасно понимал, что с Костей творится что-то неладное, однако, не представляя, как изменить ситуацию, пытался, словно страус, прячущий голову в песок, уверить себя, будто все в порядке. Мол, большинство мальчишек в Костином возрасте такие.

Мы с Романом выработали целый план по спасению Кости совместными силами. Я вызвалась найти ему хорошего психолога, сама же согласилась дополнительно подтянуть его по русскому языку. Последнее не было с моей стороны чистым альтруизмом. Лишние деньги нам с Ольгой никогда не мешали.

Занималась я с Костей по выходным. Роман присылал за мной машину — они с сыном жили в загородном доме. Иногда я и Ольгу брала с собой, и, пока мы занимались с Костей, она дышала свежим воздухом или плавала в бассейне. Рома всегда радовался Ольгиным приездам. Он очень хотел, чтобы они подружились с Костей, однако тот, смирившись волей-неволей с моим существованием (можно сказать, мы с ним почти подружились), Ольгу на дух не переваривал. И чувство это было вполне взаимно.

Впрочем, сестра моя не любила не только Костю, но терпеть не могла и его папу. Видимо, она их не разделяла. Правда, до поры до времени свои эмоции сдерживала, ибо ей нравилось проводить выходные в доме Романа. Особенно после того, как ей разрешили кататься на Костином пони.

Точно даже и не скажу, в какой момент просто деловые отношения папы ученика и наемной учительницы превратились сначала в дружеские, а потом и в гораздо более чем дружеские.

Я только в какой-то момент начала замечать, что Роман все чаще и чаще оказывается дома, когда я приезжаю заниматься с Костей. Даже в школу иногда стал заезжать за сыном, и заходил ко мне как бы узнать, все ли в порядке, и посоветоваться по поводу очередной проблемы, возникшей у них с Костей.

И хотя Костя, на мой взгляд, стал лучше учиться и поведение у него стало выравниваться, подобные советы требовались Роману чаще и чаще. А уж когда мы с Ольгой приезжали к нему на выходные, он вообще подолгу не отпускал меня от себя; мы отправлялись гулять, и он вел со мной долгие беседы, которые постепенно стали касаться не только воспитания сына, но и много другого, абсолютно не имеющего отношения к нашим занятиям с Костей.

Роман устроил нам замечательный Новый год. Даже баба Галя, по его настоянию, с нами поехала. Я сперва отнекивалась, потому что он объявил, что будут еще гости.

В отличие от Ольги, я комплексовала. Кто знает, как ко мне отнесутся его знакомые? И что надевать — неясно. Оденусь не к месту, да и нет у меня ничего эдакого (я на себе ведь экономила, покупая вещи на рынке, да и те по минимуму, без чего не обойдешься), будут потом жены его друзей в меня пальцами тыкать. Или, еще хуже, — игнорировать. Нужно мне такое удовольствие! И вообще, с чего ему вздумалось нас приглашать? Кто я ему? Нет, это неудобно и совершенно неуместно. Справим праздник втроем, как всегда.

Но Роман все же настоял на своем, объявив, что для них с Костей без нас настоящего Нового года не получится. А на мое возражение, что я не люблю встречать Новый год среди незнакомых людей, усмехнувшись, признался, что эта куча гостей ему тоже совершенно не нужна, и он собирался позвать их лишь для меня, чтобы я не смущалась. Но раз они меня смущают, он даже звонить больше никому не будет.

И мы поехали. Это был действительно настоящий праздник! С потрясающей елкой во дворе перед домом, фейерверком и роскошными подарками. Мне тоже пришлось поломать голову над подарками для Романа и Кости. Чем можно порадовать людей, у которых все есть? Это была задачка. Несколько дней ходила сама не своя! Дешевкой ведь не отделаешься. Да и терпеть не могу, когда дарят по принципу: «На тебе, боже, что мне негоже».

Первый подарок я придумала для Кости. Это было настоящее озарение. Только не у меня, а у Гетки. У нее был один приятель, в прошлом кратковременный любовник «для души», как говорила она сама, а теперь они просто дружили. Тем более, что он последнее время больше мужчинами стал интересоваться.

Однако его сексуальная ориентация к подарку не имела никакого отношения. А вот то, что он делал на продажу солдатиков ручной росписи под старину показалось сперва Гетке, а затем мне попаданием в яблочко. Просто так купить его солдатиков мне было, конечно, не по карману, однако Гетка ему промыла мозги и, напомнив автору шедевров, что он когда-то ее цинично бросил во цвете лет, добилась для меня девяностопятипроцентной скидки, и я стала счастливой обладательницей трех простых солдатиков армии Петра I, одного офицера и одной пушки тех же времен. Все это было упаковано в деревянную коробочку запечатанную красным сургучом.