Псы Войны 2. Кровь в хрустале (СИ) - Страница 4

- Хорошо, скажи, что я его приму через несколько минут, - Окойе щёлкнул переключателем и вновь обратился к собеседнику.

- Я назначу Робера Кауну, - важно заявил он. Увидев немой вопрос в глазах своего советника, президент засмеялся и произнёс. - Его никто не поддержал на выборах и, следовательно, он безопасен! Попытка сместить меня приведёт к его политической смерти.

- Резонно! Кто это подсказал?

- Это посмертный совет Шеннона. Вот почитай, - с этими словами президент Зангаро выдвинул ящик своего массивного письменного стола и достал оттуда вчетверо сложенный лист бумаги. - Держи, почитай на досуге. А сейчас мне пора! Ждёт доктор Арвидсон.

Как только дверь за Бенъярдом закрылась Окойе спрятал в шкаф остатки виски и стаканы. Затем он щелкнул переключателем и произнёс:

- Кати, дорогая, пригласите ко мне доктора и принесите ещё кофе...

-- АМОК

Авангард Первого повстанческого батальона АОЗ уже второй день находился в боме Коро. Это было самое крупное селение винду по пути к перевалу. Деревня, окружённая тыном из заострённых кольев, густо заплетённых колючим кустарником располагалась прямо по середине небольшого латеритового плато. Первый повстанческий батальон занял его 4 сентября: ровно через три дня после прибытия Акимцева в расположение особой роты. Первоначально, он планировал изучить обстановку и познакомится с своими подчинёнными, но не тут-то было. Рано утром следующего дня в его лагерь прилетел МИ-4. На его борту оказались министр Энекин Флед, Алек и несколько офицеров, одетых в униформу боганской армии. Единственным европейцем из них находился майор Лунёв.

- Капитан! Я привёз полковника Спати Буассу, - он важно обратился к Акимцеву. - Решением Правительства он назначен Командующий Армией Освобождения Зангаро н командиром батальона. Мне кажется, Вы хорошо знакомы.

- Да, товарищ майор, - автоматически ответил Акимцев. Он пожал потную руку Буассы и с любопытством посмотрел на бывшего заместителя начальника президентской гвардии. Последний раз он его видел в низовьях Зангаро, когда он пытался увести свой отряд через горы. Он их перешёл, но из тридцати человек привёл только одного. Остальные по слухам погибли. После перехода через Хрустальные горы он так и не восстановил свой вес, что весьма удивило Акимцева.

- Здравствуйте, капитан, - хищно оскалился полковник, протягивая ему руку. - Снова будем воевать вместе...

На его лице проскользнуло какое-то странное выражение. Казалось, он на миг превратился в какое-то голодное хищное животное.

- Здравствуйте, Спати,- отрешённо произнёс Акимцев, приложив руку к своей панаме. - Я не надеялся Вас больше увидеть. Как Вам удалось перебраться через горы?

- О, это отдельная история, - в глазах полковника вновь сверкнул хищный огнь. - Я когда-нибудь Вам об этом расскажу, если захотите...

- Я рад, что Вы нашли общий язык, товарищи,- произнёс Лунёв. - А теперь приступим к делу.

Начальник советской военной миссии в Богане кратко изложил план наступления на перевал. Вы, Акимцев, вместе с особой ротой должны завтра на рассвете выступить на Коро и взять его не позднее четвёртого сентября. Там планируется организовать передовую базу снабжения для наступающих войск. С вами пойдут лейтенант Мванза и сержант Эвалд.

- Основные силы Первого Повстанческого батальона налегке уже выступили из Базакима и завтра уже будут здесь их ведёт капитан Босс. Полковник Буасса будет ждать их здесь, после чего возглавит маршевую колонну. Срок её прибытия в Коро - пятое сентября. К этому времени Вы, капитан, расчистите там площадку для посадки вертолёта. Тяжёлое оружие батальона и остальное снаряжение будут доставлены сразу туда. Наш вертолёт, - Лунёв кивнул головой в сторону МИ-4, стоявшему недалеко от штабной палатки, - будет обеспечивать снабжение передового лагеря. Дальше на север его мы посылать не будем во избежание дипломатических осложнений. Есть ли какие-то дополнительные соображения?

- Я не уверен, товарищ майор, что ста двадцати человек хватит для захвата перевала, - устало произнёс Акимцев. У него было ещё много вопросов, но с чего-то надо было начинать.

- А кто сказал, что это все наши силы? Следом за Вами будет двигаться Третий батальон АФФА субкоманданта Неро,- рассмеялся Лунёв, уловив настороженный взгляд Акимцева. - Да, да! Именно тот, который Вы готовили под Габероном!

- Когда он прибудет, если не секрет?

- Всё зависит от того, как Вы быстро продвинетесь к перевалу, Акимцев.

- Если всё пойдёт по плану, то десятого сентября я буду на перевале.

- Значит двенадцатого или тринадцатого ждите своих бывших подопечных на перевале. Вам всё понятно, товарищ капитан?

- Так точно, товарищ майор!

Беседа шла на русском языке, поэтому Буассо и остальные офицеры только хлопали глазами, слабо понимая о чём идёт речь. Буасса первым сообразил обратиться к Алеку. Тот начал было переводить, но Лунёв вдруг остановил его:

- Не надо это переводить, лейтенант Мванза! Их это не касается. Ваи это понятно?

- Да, товарищ майор!

Когда майор и сопровождающие его лица стали садиться в вертолёт, винты которого понемногу набирали обороты, Акимцев подошёл к Лунёву и тихо спросил:

- Борис Николаевич, разрешите обратиться!

- Да, Евгений, слушаю. Только недолго.

- Скажите, почему прислали Буассу. Он же вроде как министр?

Лунёв странно усмехнулся:

- Был министром - стал комбатом. Там, - он многозначительно поднял глаза вверх, - решили, что так будет лучше. Министром стал камрад Сейнега...

- Но, майор Зигунов....

- Майор отвечает за боевую подготовку, а не за политику. К тому же Буасса один из немногих военных из Зангаро, которые у нас есть. Береги его!

- А как с субординацией?

- Считай, что он тебе подчинён.

- То есть, я правильно понял, что имею право единолично принимать решения?

- Да. Он не будет вмешиваться в тактическое командование.

- А в остальном? - Акимцев попытался перекричать гул винтов.

- Товарищ майор, - вдруг рядом раздался голос капитана Галицкого. - Пора лететь...

- Да, сейчас, - оглянулся на него Лунёв. Он протянул руку Акимцеву и добавил: - Авы, товарищ капитан, действуйте по обстановке. Тут от Вас всё сейчас зависит!

- Понял, Борис Николаевич! - Акимцев приложил руку к своей панаме и отошёл в сторону.

- Последние наставления начальства? - произнёс тихо подошедший Алек. От неожиданности Евгений вздрогнул, но потом сообразил, что шаги лейтенанта заглушил гул взлетающего вертолёта.

- Скорее инструкции, как действовать в внештатной ситуации, камрад, - ухмыльнулся Акимцев. - Вас это тоже касается.

Выдвижение к Коро прошло без эксцессов. Дорогу показывал Эвалд, который за последние пять недель

только и делал, что изучал окрестности. Топографических карт местности, на которой предстояло воевать не было. Поэтому Акимцев использовал своеобразные схемы, которые набросал его предшественник лейтенант Липкин. Они были составлены на основе личных наблюдений лейтенанта, сержанта Эвальда и информации местных жителей. Картами это можно было назвать с большой натяжкой: это были скорее кроки, где указывались видимые ориентиры и примерные расстояния до них. Они охватывали треугольник, большую часть которого занимало латеритовое плато. Его основанием которого были Хрустальные горы от боганской границы до Буюнги, а вершиной - Базаким. К югу от перевала Укака гилеи отступают от подножья гор на несколько километров и в начале сентября уже не представляют того буйного великолепия, которое им присуще в остальные месяцы. Это связано с тем, что в канун сезона дождей меняется направление атлантических ветров, прорывающихся через Хрустальные Горы. Дождевые облака, висящие над Загорьем, уходят к востоку и лес подступивший к подошве гор на время высыхает, образуя полосу саванны шириной пять-шесть километров. В это время восточный склон представляет поросшую густым кустарником равнину, прикрытую кронами лесных великанов. За месяц пологий восточный склон подсыхает под действием прямых солнечных лучей, а краснозём, покрывающих их, в результате десквамации постепенно превратился в твёрдую глинистую корку, которую можно разбить разве что киркой или мотыгой. Благодаря многолетней эрозии склона образуется латерит, который не в состоянии размыть даже обильные тропические дожди. Горные кланы винду издавна заселяли это район. В отличие от своих южных соплеменников они использовали латерит в качестве кирпича, строя из него дома. Если их южные сородичи постепенно ассимилировались своими соседями -- фангами, бамилеке, бенга, то горцы сохраняли свою расовую чистоту и самобытность. Они хорошо освоили склоны Хрустальных Гор. Они пасли коз и сеяли традиционные для этой местности культур: кукурузы, сорго и бананов. С этим несложным хозяйством легко справлялись дети и женщины, поэтому главным занятием мужчин была охота, охота не только на животных, но и на людей. Согласно теории Мванзы в Загорье сложилась типичная для народов, переживающих период "военной демократии", набеговая экономика: