Психушка монстров (СИ) - Страница 11

Поэтому и квартал, где располагался переулок с инновационной офтальмологической клиникой, Ксюша обходила десятой дорогой. Нечего туда лезть снова…

Приятная прогулка была в самом разгаре, девушка стояла на набережной в центре города, куда сроду пешком не ходила — далековато, подставляла лицо свежему холоднющему ветру с реки. И мороз нипочём, когда жизнь так круто изменилась к лучшему! Её мысли прервало пиликанье телефона. «Валька», — избранные рингтоны всегда подсказывали, кто именно звонит, и даже не взглянув на экран, Ксюша провела пальцем по экрану.

— Привет, Валь…

— Мать твою, ну наконец-то! Ты куда провалилась? Я тебе со вчерашнего утра названиваю! Думала, ещё раз — и в полицию бежать пора! Совсем охренела, второй день трубку не берёшь! Ты где?!!

Ксюша в первое мгновение опешила от вылившегося на неё потока ругательств и возмущений, но быстро взяла себя в руки и, дождавшись паузы в Валькином монологе, очень спокойно ответила:

— Во-первых, здравствуй, Валя. Во-вторых, ещё раз скажешь такое про мою мать, и я тебя утоплю в Острожке. В-третьих, ты звонишь мне первый раз с тех пор, как мы вчера были в универе. Ну, и в-четвёртых, я как раз на набережной, в центре. Если так ужасно соскучилась, то приходи, я пока никуда не собираюсь, дождусь. А будешь и при личной встрече материться, то как раз удобно будет обещание исполнить. М?

Острожка — так называли коренные жители Семибратска реку, на берегах которой зародился город. Начавшийся, как и многие древние поселения, с небольшой крепости — острога, который построили семь братьев, имена которых история не сохранила. До современности никаких следов Семибратской крепости не дошло, лишь народное название осталось да мемориальная доска на набережной, со стилизованным изображением древнего острога. На этом познания Ксении в краеведении заканчивались, но реку она всегда называла именно Острожкой, а не Быстрой, как значилось в атласах.

На том конце провода повисло напряжённое молчание, потом Валька ледяным голосом сказала:

— Я мигом, не уходи оттуда.

Остальные слова подруги она никак не прокомментировала, но вряд ли из-за того, что испугалась оказаться под речным льдом. Скорее, намеревалась повторить всё, что думает о Крестовой, лично, в глаза.

Ксюша сунула телефон в карман, огляделась вокруг, теперь уже с новой целью — наверняка в ожидании Вальки ей здесь придется тусоваться минут сорок, никак не меньше. А значит, надо найти какое-то занятие или хотя бы удобное место. Ветер в лицо — это, конечно, прикольно и бодряще, но долго так не простоишь. На её удачу неподалёку оказался милый островок с лавочками, огороженный невысокой стенкой, а-ля беседка без крыши. От ветра как раз классно прикрывало, скамейки были заботливо почищены от снега, а в центре возвышался некий арт-объект в стиле абстракционизма. Или символизма. Короче, фиг поймёшь, что изображено. Больше всего напоминало свернутую киноплёнку или спираль ДНК, а может, новогодний серпантин.

Этим Ксюша и занялась в ожидании — придумывать ассоциации и гадать, что же имел в виду скульптор. Теперь это можно было делать, комфортно расположившись на лавочке, а не подходя вплотную, девушка отчётливо видела каждую деталь, и это доставляло ей отдельное удовольствие.

— Штопор, — совершенно серьёзно сказала Ксюша, заметив краем глаза фигуру лучшей подруги.

— Ты с кем там? Сама с собой уже разговариваешь?

Судя по всему, настроение у Вальки ничуть не исправилось, и тон звучал исключительно сварливо. Присаживаться она не стала, встала перед Ксюшей, сложив руки на груди и скептически прищурившись.

— С тобой, Валентина Крюк, отойди, штопор загораживаешь.

Никто из подруг уступать не собирался, и Валька демонстративно закурила, хотя обычно сначала всегда спрашивала, не помешает ли. И конечно не отошла.

— Ты вредина! — Ксюша сегодня настолько по-другому смотрела на мир, во всех смыслах, что даже не злилась, как это случилось бы ещё несколько дней назад.

— А с тобой что-то не так, — проницательно отметила Валя и присела на соседнюю скамейку. Вроде как не примирение (не рядом же), но и не противостояние. — Может, соизволишь всё-таки поделиться, где тебя носит уже два дня?

— Да каких два дня? Мы вчера на лекции рядом сидели.

— Ксеня, сегодня воскресенье, — уже несколько обеспокоенно сказала Валька. — С тобой точно всё хорошо? Ты странно выглядишь.

— Как воскресенье?

Эта новость буквально оглушила Ксюшу. Сразу навалились все негативные воспоминания — как она сначала невесть каким образом очутилась на операционном столе, а потом так же непонятно у себя дома, в постели. Значит, она в отключке провалялась больше суток? И даже не поняла этого? Ксюша машинально ткнула в кнопку включения телефона — на экране красовалось завтрашнее, как она с утра думала, число. То есть, целый день действительно куда-то пропал.

— Валь, — севшим голосом проговорила девушка. — Ты меня прости, но кажется, мне очень надо выпить. И прямо сейчас.

Через полчаса подруги сидели в супер-дорогом пивном ресторане — других вариантов поблизости не нашлось, а до своего района девушки поленились возвращаться — и потягивали крафтовое нефильтрованное из высоких стаканов. Ксюша как раз закончила рассказ о своём визите в клинику. Некоторые подробности она скрыла, например, про посещавшие её во время операции видения в виде монстров и про угрозы из уст доктора Мортимера.

— Вот, получается, на наркоз что ли такая реакция, ума не приложу… Я была уверена, что меня прооперировали вчера. Но зато результат! Я вижу, как здоровая! За это надо выпить!

Звякнули встретившиеся бокалы, и Валька кивнула:

— Я так рада за тебя, дорогая, ты просто не представляешь! Не буду отрицать, я не верила в твою «магическую» клинику по мошенническим ценам. Надеюсь, что всё будет так же прекрасно постоянно, без осложнений и всякого такого…

— Типун тебе на язык, всё будет хорошо.

На самом деле, Ксюша до обморока боялась, что чудесный эффект появления нормального зрения растворится, пропадёт или окажется временным явлением. Что она снова погрузится в колбу с мутными стенками, отгораживающими её от мира.

— Нет-нет-нет, даже думать об этом не желаю. Понимаешь, Валь, если вдруг такое произойдёт, то у меня же даже документов никаких нет — ни карточки, ни договора, ни чеков. Ни-че-го. — Пиво начинало оказывать действие, в голове у Ксении немного шумело, а держать в себе тайны и опасения становилось совершенно невозможно. — Я даже не докажу, что когда-то была в этой клинике! Это так странно…

— Не то слово, — поддакнула Валька и махнула рукой официанту, дескать, повторите всё на наш столик.

Вообще отсутствие чеков и прочих «бумажек», связанных с оплатой, с точки зрения Ксюши, являлось наименьшей странностью из имеющихся. Она размеренно водила пальцем по холодному запотевшему боку бокала и никак не могла решиться рассказать подруге обо всём.

— Слушай, а где у них тут туалет? Ты знаешь?

— Неа, — Валя помотала головой. — Я здесь в первый раз.

— Пойду спрошу.

Поиски дамской комнаты были всего лишь предлогом, чтобы ненадолго смыться из общества Вальки и подумать. Ни в коем случае Ксюша не ожидала, что подруга примет её за сумасшедшую или не поверит, но всё-таки произошедшее в последние дни совсем не укладывалось в рамки обыденного.

Дружелюбный парнишка за барной стойкой указал Ксюше в противоположный конец зала.

— Левая дверь или правая? — уточнила девушка, вглядываясь и понимая, что ни на одной двери нет таблички.

— Дверь прямо напротив входа, — ещё раз повторил бармен.

— Но… А, ладно, сама разберусь.

Парню явно больше хотелось общаться с посетителями, которые пьют и оставляют чаевые умелому мастеру приготовления коктейлей, а не составлять путеводители до туалета, и Ксюша решила, что уж из двух дверей как-нибудь выберет, а если и ошибётся — не беда. Самое страшное, что может случиться, зайдёт в мужской. Ну, извинится и выйдет, подумаешь.