Психотехническая лига - Страница 69

Потом она просмотрела его отчет.

— Ты считаешь, что они попытаются еще раз? — спросила она. — Ведь материалов так мало, и они так дороги сейчас, когда идет война.

— Если они откажутся… — ответил он. — Не знаю, у меня такое чувство… я знаю, оно рождено безумием, но почему мы не можем стать безумцами?… я думаю, если они откажутся, то нечто большее, чем просто наши кости, останется здесь. Наши души, ждущие кораблей, которые так никогда и не появятся.

Тут она вздрогнула и увлекла его к их товарищам.

Может быть, мне следовало почаще бывать дома. Мама могла нуждаться во мне. Она негромко рыдает. Плачет, оставаясь одна в нашей маленькой квартире. Но возможно, она чувствует себя лучше, когда меня нет дома. Что может сделать неуклюжий четырнадцатилетний паренек с одутловатым лицом?

И что он может сделать, когда станет взрослым?

О папа, большой храбрый папа, я хочу отправиться вслед за тобой. Даже в… Твердыню[10] Мерфи?

Директор Сабуро Мураками стоял за столом в зале общих заседаний и по очереди смотрел всем им в глаза. На некоторое время воцарилась угнетающая тишина. Яркие цвета и фигуры на фресках, нарисованных Георгиосом Ефтимакисом, никогда не существовавших особей — нимф и фавнов, кентавров, резвящихся под чистым небом рядом с ослепительно голубой рекой среди травы, цветов и лавровых деревьев — внезапно показались гротескными, бесконечно чуждыми. Он слышал, как гулко стучит сердце. Дважды ему пришлось сглотнуть, прежде чем во рту набралось достаточно слюны, чтобы он смог заговорить сухим деревянным языком.

Но стоило ему только начать, как пришли слова, суровые, хотя и чуточку сухие и холодные. Но это было совсем не удивительно. Всю ночь он пролежал без сна, бесконечное количество раз повторяя их.

— Юсуф Якуб сообщил мне, что в своей работе по изучению псевдовируса ему удалось добиться определенных успехов. Это еще не лекарство; предстоит также дождаться лабораторных исследований. Наши водоросли будут болеть, и мы будем испытывать в них нехватку до прибытия нового грузового корабля, который доставит нам очередную партию. Я передам по радио космоконтролю, что нам необходимо в первую очередь. У них там, на Земле, будет достаточно времени все подготовить. Как вы помните, корабль намечалось отправить… э-э… с таким расчетом, чтобы он прибыл сюда через девять месяцев. На это время нам гарантирован такой уровень регенерирования кислорода, что нам не станет угрожать опасность задохнуться — при условии, что мы будем избегать физических нагрузок. Я верно изложил суть дела, Юсуф?

Араб кивнул. По-испански он говорил с сильным акцентом, а правый глаз сводило тиком.

— Ты попросишь отправить сюда специальный корабль? — спросил он.

— Нет, — ответил им Сабуро. — Вам ведь отлично известно, что все иные трассы, кроме оптимальной хоманнской, слишком дорого обходятся, и уже одно это уничтожило бы любую прибыль, которую дает наша база… чего я постоянно опасаюсь. Но, с другой стороны, наше вынужденное бездействие может стать причиной закрытия базы.

Он наклонился вперед, легко удерживая свое тело на кончиках пальцев в условиях низкой марсианской гравитации.

— Именно это я и хочу сегодня обсудить с вами, — сказал он. — В условиях конкуренции вложение денег куда-либо осуществляется в зависимости от степени интереса к этому делу. Ну а деньги являются эквивалентом вложенного в них человеческого труда и природных ресурсов. Это истинно при любом социоэкономическом строе. Вы знаете, насколько отчаянно там, на Земле, нуждаются как в квалифицированных рабочих руках, так и в природных ресурсах. Да рабочих рук — миллиарды — но из-за повсеместной бедности имеется лишь считанное количество образованных людей. Вспомните, какая политическая борьба шла в Совете перед тем, как было решено основать эту базу.

Мы знаем, для чего мы прибыли сюда: для проведения исследований, изучения планеты. Для основания здесь первого постоянного дома вне Земли и Луны. Чтобы в итоге уже наши праправнуки могли изменить марсианскую атмосферу так, чтобы люди дышали местным воздухом, чтобы здесь зеленели поля и леса, где поселенцы смогут отдохнуть душой. — Он указал на стену, хотя больше этот жест выглядел, как издевка. — Мы не думаем, что на Земле начнется голод, как и не стоит верить тем, кто утверждает, что голод — это хорошо. Особенно когда с каждым кораблем планету покидает некоторая часть металла, горючего и труда инженеров, которые можно было бы потратить на то, чтобы их дети прожили чуть больше. Энергия, которую они извлекают из нашей урановой руды, бережно, экономно расходуется, и все, что сверх наших затрат, является прибылью.

Сабуро вдохнул затхлый, отдающий металлом воздух. Из-за нехватки кислорода его голова закружилась. Однако ему как-то удалось остаться выпрямленным и продолжить:

— Полагаю, что мы, живущие в этом крошечном одном-единственном поселении, — последняя надежда человечества на покорение космического пространства. Если нам будут оказывать поддержку, пока мы не перейдем на самообеспечение, Сырт Харбот станет залогом будущего. Если же нет…

Он собирался еще немного поизводить их своими поучениями, прежде чем перейти к сути, однако не смог из-за кислородного голодания в легких, в результате чего бешено билось сердце. Он ухватился за край стола и произнес, борясь с наплывающими клочьями тьмы:

— Лишь половине из нас хватит кислорода для активной деятельности. Отставив на время другие проекты и работая исключительно на шахты, мы сможем добывать достаточно урана и тория, чтобы по крайней мере в бухгалтерских книгах не появилось записей о перерасходе. Жертвы будут иметь… будут иметь… пропагандистскую ценность. Я обращусь к мужчинам-добровольцам, или мы можем бросить жребий, либо же… Разумеется, я сам буду первым.

…Так было вчера.

Сабуро был среди тех, кто решил уйти в одиночку, а не группой. Ему было наплевать на все эти гимны о человеческой солидарности; он мечтал о том, что в будущем настанет день, когда тем, в ком будут его и Элис хромосомы, не понадобится никакая солидарность. Возможно, даже к лучшему, что она раньше погибла при пожаре стапеля. Он и без того едва мог смотреть на мучения своих детей.

Он пересек хребет Вейнбаума, но остановился, когда купола поселка скрылись из виду. Он не должен заставлять поисковый отряд забираться слишком далеко. Хотя бы потому, что внезапно обрушивавшаяся пыльная буря может занести его следы, и его вообще так никогда и не найдут. А кому-то его скафандр очень бы пригодился. Как и его тело, которое пойдет в бак с водорослями на переработку.

Некоторое время он стоял осматриваясь. Горная стена с темными утесами и причудливо выветренными вершинами тянулась вниз к нежной красно-золото-охряно-голубо-радужной равнине. Как бы бросая вызов темно-фиолетовому небу, из своей синей тени ввысь возносился какой-то кратер. В этом разреженном небе (ему сейчас было слышно лишь призрачное завывание ветра) Марс — ослепительно сверкающий, могучий, красивый — раскрывался перед его взором во всех деталях, утонченных и абстрактных, словно полукруглый фриз на воротах перед каменным садом. Отвернувшись от ослепительно яркого солнца, он смог различить звезды.

Он ощущал внутри себя мир и покой, чувствуя себя почти счастливым. Может быть, причиной тому было лишь то, что впервые за несколько недель у него была неурезанная наполовину норма довольствия кислородом.

«Однако я не должен зря тратить его», — подумал Сабуро. И то, что его пальцы не тряслись, когда он завинчивал вентиль, его обрадовало.

А затем его ждал сюрприз, когда его душа, душа атеиста, склонилась над его телом и, поднимаясь к Полярной звезде, произнесла:

— Нами Амида Бутсу.

Он откинул забрало шлема.

Это милосердная смерть. Вы теряете сознание всего через тридцать секунд.

…Он открыл глаза, не понимая, где находится. Огромное помещение, дверные проемы, обрамляющие райское безумство ночи сияние звезд, галактик и зеленым загадочным мерцанием туманностей? А может, это гигантский, так быстро двигающийся в пространстве корабль, что кажется, словно Млечный Путь пенится вдоль его носа и кружится за кормой, в кильватере серебра и планет?