Психопаты не унимаются! (СИ) - Страница 2

М. Сингер: Энджи была лишь одна из. У него было 12 других алиби. Психопаты никогда не унимаются. Например, он попросил свою мать напечатать письмо с алиби для него, надев резиновые перчатки, чтобы не оставлять отпечатки пальцев. И не могла бы она слетать в Сиэтл, штат Вашингтон, с резиновыми перчатками, чтобы отправить письмо, которое обеспечило бы ему алиби. Он также пытался свалить убийства в Вашингтоне на Грега, погибшего мотоциклиста, о котором Кен знал, что тот мёртв. Он также склонил одну женщину попытаться повторить его убийства, чтобы обеспечить ему алиби. Он убедил другую женщину сознаться в его преступлениях. Психопаты просто не останавливаются. Они не прекращают попыток. Они продолжают в том же стиле.

Журналист: он в своём уме?

М. Сингер: Да, он в своём уме. Он знал разницу между добром и злом, был в состоянии сформировать намерение убивать, и это были тщательно спланированные и организованные убийства как до, так и после. Он вменяем в глазах закона. Широкая публика может думать, что это безумное поведение. Это возмутительное поведение, но в глазах закона он вменяем.

Журналист: Маргарет Сингер получила неожиданную поддержку своего мнения. В ночь перед слушанием касательно вменяемости Бианки, доктор Ральф Эллисон, который оставил частную практику и стал тюремным психиатром, сказал, что передумал насчёт Бианки.

Р. Эллисон: Что ж, я быстро понял, работая здесь с заключёнными, что у меня нет причины верить чему бы то ни было из того, что они говорят. Это было шоком для меня, потому что я привык верить тому, что мои пациенты мне говорили, и работать, отталкиваясь от этого. Но здесь я встречаю человека, который пытался выйти досрочно, и выясняю, что он рассказал одну историю полиции, когда его арестовывали, другую своему адвокату, третью историю в суде, четвёртую офицеру по досрочным освобождениям, а пятую – мне. И знаете, нет никакого способа сказать, где правда на самом деле, когда эта история постоянно меняется.

Журналист: И каков окончательный диагноз Кена Бианки?

Мартин Орн: Мистер Бианки – сексуальный психопат. Что с ним не так, так это что сексуальный порыв становится извращённым и сплавленным с насилием, так что индивид получает сексуальное удовлетворение от насилия, сопровождающего убийство.

Журналист: Откуда же берутся такие психопаты?

М. Сингер: Возможно, это смешение генетических факторов и влияния среды. Мы не знаем наверняка. Он может быть просто злым человеком.

(по материалам телепередач каналов BBC, PBS и Discovery Сhannel)

Моральный инвалид

Первые дни после того, как Леночка закинула ему на телефон остатки его денег, Джонни не находил себе места. В теории он прекрасно понимал, что ключом к избавлению от этого наваждения было бы, скажем, найти себе девушку. И не просто кого-то, а действительно близкого человека. Однако на практике это были лишь бесплодные мечты. Продолжая упорно сидеть по вечерам на сайте знакомств Кобра, Джонни всё больше терял надежду. Он просматривал вереницу этих в большинстве своём совершенно нормальных женщин, глядел с отвращением на их списки требований к кандидатам, и приходил в отчаяние. Джонни всё сильнее понимал, что ему в тот момент нужна была одна. Ненормальная. Леночка. Примечательно, что Джонни в тот момент не верил, что она решила прекратить с ним контакты на совсем. Она не стала бы кидать ему те две тысячи на телефон, если бы не надеялась получить от него в итоге гораздо больше. Очевидно, она просто считала, что нужно ему придать нужный тонус, чтобы он был готов общаться с ней на ещё более унизительных условиях. Хотя, казалось бы, куда уж более! Его размышления об этом стали особенно мучительными к вечеру пятницы, когда Джонни понял, что в эти выходные он Леночку не увидит. И вообще неизвестно когда увидит. И увидит ли? Неожиданно цепь его печальных мыслей прервал звук пришедшей смс. Абонент с до боли знакомого номера интересовался: как мама? Конечно, для Джонни было совершенно ясно, что на самом деле Леночке было совершенно наплевать на него как человека. Не то, что искренне интересоваться, как там дела у его мамы. Скорее, Леночка просто решила полюбопытствовать, не созрел ли Джонни попросить у неё прощения за своё «жлобство и жмотство» и выразить готовность отдать ей всё за возможность лицезреть её снова. На смс Джонни ответил: «спасибо, плохо». На что получил реплику Леночки: «за такое не благодарят».

Ещё задолго до того, как ему открылась правда о Леночкиной психопатии, он не мог не обратить внимания на одно существенное обстоятельство. Желая сформулировать моральную позицию по тому или иному вопросу, Леночка заявляла: так не говорят, или: так не делают. Хотя в определённых обстоятельствах так говорят многие нормальные, социально конформные люди, Джонни понимал, что это не Леночкин случай. Она была словно морально слепа. И в то же время Леночке важно было произвести на окружающих нужное впечатление, что она делает такой же моральный выбор, как и другие.

Поскольку в ту пятницу Джонни ничего больше не писал Леночке, ещё неделю между ними не было никаких контактов. Однако в воскресенье, 18 декабря, Леночка написала ему на почту: «Мусенечка, я так соскучилась!!!». Прекрасно понимая лживый, манипулятивный характер её заявления, Джонни не придумал ничего лучше, чем искренне признаться ей в том, что он-то как соскучился!

А ещё почти через неделю, 24 декабря, Леночка написала ему по почте: «Муся, у меня кокнулась записная книга в телефоне, больше нет нигде твоего номера. Хочу встретиться – позвони сам. Или пришли номер моб.» Не обошлось безо лжи и здесь. Первое, что сказала Леночка, ответив на его звонок, было: «привет, мой милый друг». Из чего следовало, что либо она называла своим милым другом каждого звонившего ей мужчину, либо она на самом деле не теряла его номер телефона. Джонни понял, что она просто хотела соблюсти «субординацию», чтобы он звонил ей, а не она ему. В этом ему должна была помочь уверенность, что она ему сама не позвонит – у неё якобы уже нет его номера телефона. Джонни видел в этом проявление характерного для психопатов стремления доминировать над другими людьми.

Они поговорили по телефону. Договорились встретиться. На следующий день, в воскресенье, перед встречей с Леночкой Джонни зачем-то решил проверить электронную почту. Только чтобы почувствовать, как к нему был применён, пожалуй, самый эффектный приём психической атаки за весь период общения с Леночкой. В её письме не было текста. Была только ссылка на короткий, всего полторы минуты, клип на YouTube. В клипе, на широкой улице европейского города прохожие по очереди обнимали очаровательную зверюшку, получая заряд хорошего настроения. Однако в конце клипа зритель видит печальное лицо инвалида, снимающего костюм зверюшки. Картину органично дополняет подпись под клипом, в которой рассказывается, что место в автобусе рядом с Фабианом (очевидно, главным героем клипа) часто пустует.

Джонни не знал, что на самом деле хотела сказать ему Леночка этим клипом. Учитывая её склонность к патологической лжи, он на самом деле и не имел шанса это узнать. Но он не мог не признать, что клип произвёл на него неизгладимое впечатление. Этот короткий ролик дал ему пищу для долгих непростых размышлений. Джонни думал о том, что Леночка моральный инвалид. По-видимому, от рождения или уж точно с детства. И она, скорее всего, ничего не может с этим поделать, даже если бы очень захотела. Да она ещё и скорее всего не хочет, и это нежелание тоже представляет собой существенную составляющую её инвалидности. А Джонни, который с юных лет так пафосно разглагольствовал о том, что для него главное в женщине – её внутренний мир... Конечно же, он, наверное, с удовольствием обнимался бы с Леночкиной внешней, телесной оболочкой, предоставь она ему такую возможность. Но при этом он чувствовал, что чем больше он узнавал о реальной Леночке, тем больше её внутреннее содержание вызывало у него злость, обиду и отвращение.