Психология внимания - Страница 33
3. Раздражитель немедленно предъявлялся соответственной части другой сетчатки. Таким образом, раздражались неутомленные части сетчатки, но, по предположению, подвергалась воздействию та же самая часть зрительной области коры, что и раньше, по причине проекции соответственных точек обеих сетчаток на одни и те же точки коры. Испытуемый сигнализировал о появлении светлого пятна приблизительно через 3 сек.
Сравнительно медленное появление пятна в последнем случае может, вероятно, быть приписано некоторому роду церебральной адаптации. Слуховые колебания внимания при восприятии менее всего объяснены. Их подлинность была подтверждена тщательными экспериментами с современными звукопродуцирующими аппаратами. На слуховую адаптацию, которой, по-видимому, не существует, здесь ссылаться невозможно, и мускульные движения, по-видимому, также не являются имеющим значение фактором. Наблюдения затрудняются субъективными ощущениями (звон в ушах), которые могут быть важной причиной колебаний внимания.
Факторы, зависящие от кровообращения. Кровяное давление, а с ним и кровоснабжение мозга подвержены слабым, периодическим колебаниям, которые иногда называются волнами Траубе — Геринга. Их можно видеть на плетизмограммах руки. Их период, правда лишь до некоторой степени изменчивый, согласуется в среднем с периодом еще более изменчивых «волн внимания», и это соответствие наводит на мысль, что колебания внимания могут зависеть от этих небольших изменений в кровяном давлении, которые могут влиять на деятельность мозга. Первые экспериментаторы (Боузер, 1903), регистрируя те и другие волны одновременно, нашли, что между ними наблюдалось прекрасное соответствие, фаза в фазу. Позднее критическая проверка показала так много исключений, что они скорее исключали правило. Большое количество таких одновременных записей было изучено Гриффитсом и Гордоном (1924), которые отмечали совпадения появлений и исчезновений слабых зрительных раздражителей с различными фазами волн Траубе-Геринга. Они происходили почти независимо, хотя имелось слабое (и статистически достоверное) преобладание появлений во время подъема волн Траубе — Геринга и слабое преобладание исчезновений на гребнях волн. Во время падения и во впадинах таких преобладаний не было. Для такого распределения трудно найти какую-нибудь физиологическую причину, однако эти данные согласуются с заключением, что изменения в мозговой циркуляции имеют некоторую, хотя и небольшую, роль в рассмотренных нами колебаниях.
Колебания производительности при непрерывной работе. Подходя к вопросу о колебаниях с совершенно различных точек зрения, исследователи, изучающие работу и утомление, отметили короткие снижения продуктивности, рассеянные на всем протяжении исполнения однообразных заданий. Испытуемый время от времени делает паузу, и его деятельность в этот момент кажется задержанной или заторможенной. Эксперимент по изучению этих задержек («блоков») (Билле, 1931) требовал быстрой серии легких реакций, таких, например, как называние 6 цветов (предъявляемых в беспорядке в виде неограниченного ряда маленьких квадратов), замена определенных букв цифрами (которые были предъявлены в виде длинной серии) и попеременное прибавление и вычитание 3 из длинной серии чисел. Испытуемый отвечал устно, а экспериментатор нажимал ключ при каждом ответе испытуемого, отмечая, таким образом, время на кимографе, однако с некоторой возможностью ошибок, поскольку невозможно было соблюдать точный темп при быстрой и нерегулярной серии звуков. Блок определялся как интервал между двумя последовательными ответами, но крайней мере вдвое превосходивший средний интервал у испытуемого в ту же самую минуту работы.
В реальности таких блоков не приходится сомневаться. Работа продолжается некоторое время на высшей скорости, а затем наступает срыв. Это лучше всего можно видеть по отметкам нажатий. Срывы не происходят с ритмичной регулярностью, хотя при просмотре записей может создаться такое впечатление. Билле приводит 17 сек. в качестве среднего промежутка между блоками, однако он находит, что средние промежутки у разных лиц варьируют от 10 до 30 сек. и что упражнение уменьшает, а утомление увеличивает частоту блоков. Даже у того же самого лица в одном и том же коротком отрезке работы как длина этих блоков, так и промежуток времени между ними могут колебаться в широких пределах.
Это явление может быть родственно тому, что мы назвали обычными сдвигами внимания. Когда выполнение задания требует точного согласования нескольких сложных мозговых механизмов, какое-нибудь отвлечение внимания или смещение интереса на что-нибудь, не относящееся к задаче, нарушает это согласование и прерывает исполнение.
В аналогичном эксперименте (Стерзингер, 1924) задачи были более сложными и допускалось много ошибок. Перед испытуемым был лист, содержащий длинные ряды и группы букв, наподобие следующих:
абв фг х лнм ноб раб едиф гло р уа ца амн о ло гм но е л бб бан
ав ха-хо у ее аб в д н ерах фгх абв пм х офм н о орр
ел и у к шп рфаб кам нобс фгх сгх б емнр фан нич вца бв
абв сал т ра о ео н у с е фгх ра бг фл абв цид ах а абв вса абв
Три задания, выученные сначала по отдельности, были затем предложены вместе:
1) вычеркнуть все буквы, которые стоят отдельно и между двумя гласными;
2) вычеркнуть все буквы, которые одинаковы со стоящими непосредственно перед ними;
3) вычеркнуть все группы из двух букв, которые следуют непосредственно за другой группой из двух букв.
В этом эксперименте испытуемый делал много ошибок и пропусков, и в этих ошибках и пропусках Стерзингеру представилась некоторая периодичность. Правильные реакции осуществлялись в периодической последовательности, причем последняя не носила характера случайной. Некоторые испытуемые имели тенденцию ошибаться в одном случае из каждых трех, другие — в одном случае из каждых четырех, как если бы они имели привычку отдыхать через определенное количество актов внимания.
Можно ли эти колебания называть колебаниями внимания? Когда перестают следить за объектом, объект обычно не исчезает совершенно из поля сознания, как слабый раздражитель в отрицательной фазе колебания или как в эксперименте на борьбу полей, где раздражитель, направленный на одну сетчатку, исчезает в тот момент, когда раздражитель, направленный на соответственную часть другой сетчатки, появляется в поле зрения. Смены в соперничестве сетчаток — это нечто большее, чем сдвиги от фокуса к периферии внимания, т. е. от ясности к неясности. Это переходы от осознания к неосознанности.
Известно также, что внимание может переходить от слабого раздражителя и обратно к нему, в то время как раздражитель остается в положительной фазе колебания. Один из испытуемых Гуилфорда сообщает после эксперимента, в котором от него требовалось наблюдение за слабым светом:
«В первой части эксперимента я замечал, что в тот момент, когда раздражитель находился в поле зрения, я мог направлять свое внимание в сторону без того, чтобы это повлияло на восприятие раздражителя. Я направлял свое внимание на стол экспериментатора, на подставку для головы, на свет, который падал, как казалось, с левой стороны комнаты, но которого я до тех пор не замечал. Несмотря на то что все эти вещи захватывали мое внимание, раздражитель оставался… После того как он исчезал, я мог, наоборот, отвлечь свое внимание от всех этих вещей и направить все свои усилия целиком на ожидание раздражителя, но безуспешно».
При соперничестве сетчаток происходит конкуренция между раздражениями левого и правого глаза; при рассматривании двухзначных фигур происходит подобная же конкуренция, а именно: двухзначная фигура является адекватным раздражителем для одной из двух реакций в зависимости от восприятия фигуры одним из двух различных способов. Эти реакции взаимно исключают друг друга; они не могут быть выполнены в одно и то же время. Аналогичный тип соперничества имеет место между некоторыми рефлексами (Шеррингтон, 1906). Стоя, животное не может почесаться одновременно обеими задними ногами. Одна из задних ног должна поддерживать туловище в тот момент, когда другая чешет его. Если раздражения наносятся с обоих боков, то животное некоторое время чешется одной ногой, затем — другой, и так попеременно. Таков результат у децеребрированной собаки; нормальная собака с центральным контролем над спинным мозгом имеет в своем распоряжении большее разнообразие реакций и ведет себя менее стереотипно. Соперничество между спинно-мозговыми рефлексами более родственно соперничеству сетчаток; то, что происходит «при рассматривании многозначных фигур, несколько более сложно, потому что существует более чем два альтернативных способа видеть такую фигуру.