Психология лжи. Обмани меня, если сможешь - Страница 31

Ученые, изучающие работу мозга, выяснили, что, поскольку правое полушарие отвечает за эмоциональную сферу, одна сторона лица может быть более «эмоциональной». А так как правое полушарие управляет большинством мышц левой стороны лица, а левое – правой, ученые предположили, что эмоции должны сильнее проявляться на левой стороне. Пытаясь найти противоречия в их экспериментах, я случайно обнаружил, каким образом асимметрия лица может стать признаком обмана. Если одна сторона лица искривляется сильнее, чем другая, это является верным признаком фальшивой эмоции.

Этим открытием я обязан тому, что группа ученых, заявивших о более сильном проявлении эмоций на левой стороне лица, пользовалась фотографиями, одолженными у меня. Поэтому я стал проверять их результаты более внимательно, чем сделал бы это в ином случае, и смог выяснить многое из того, что они не заметили, на основании информации, которую знал только я, так как сам фотографировал этих людей.

Харольд Закайм и его коллеги разрезали фотографии пополам и составляли лица из двух только левых или только правых половинок, делая зеркальные копии частей лица и соединяя их вместе. Все, кому они показывали эти фотографии, признали, что лица, состоящие из левых половин, более эмоциональны, чем те, которые состоят из правых [100].

Но, как я заметил, было одно исключение – лица со счастливым выражением люди оценивали одинаково. Закайм не сделал из этого никаких выводов. Так как фотографии лиц делал я сам, я знал, что фотографии счастливых лиц были единственными, запечатлевшими истинные эмоции. В остальных случаях я просил фотографируемых намеренно двигать определенными мышцами лица. Фотографии же счастливых лиц я делал без предупреждения, в тот момент, когда люди действительно веселились.

Сопоставив эти выводы с исследованиями повреждений мозга и наблюдениями за выражением лиц, о которых я уже говорил в данной главе, я пришел к совершенно другой интерпретации экспериментов по лицевой асимметрии. Исследования показывали, что в произвольных и непроизвольных выражениях лица участвуют различные нейронные цепи, одни из которых могут быть нарушены, а другие – нет, в зависимости от того, какой участок мозга поврежден. Так как произвольные и непроизвольные движения независимы друг от друга, то если одни из них асимметричны, другие не обязательно тоже должны быть асимметричными. Последний шаг моих рассуждений был основан на общеизвестном факте, что полушария головного управляют только намеренными мимическими движениями, непроизвольные же управляются более низшими и примитивными отделами мозга. Поэтому различия между правым и левым полушариями должны затрагивать только намеренные мимические движения.

В соответствии с моими рассуждениями, Закайм обнаружил как раз обратное тому, что хотел доказать. Факты говорят не о том, что эмоциональность одной столица сильнее, чем другой, а о том, что асимметрия имеет место только тогда, выражение лица является намеренным, фальшивым или сделанным по заказу. Если выражение лица непроизвольно, естественно – как это и было на фотографии счастливых лиц, – асимметрия практически отсутствует и свидетельствует о том, что выражение лица не является фальшивым [101]. Мы проверили мои предположения в ряде экспериментов, сравнивая произвольные и естественные выражения лиц.

Вокруг этого вопроса завязался горячий научный спор, и недавно было достигнуто частичное соглашение, правда, касающееся только положительных эмоций. Сейчас большинство исследователей согласны с нашими выводами о том, что в случае фальшивых эмоций мышцы, вызывающие улыбку, на одной стороне лица сокращается сильнее. Когда мы просили людей намеренно улыбаться или изображать веселье, наблюдалась асимметрия; и точно такая же асимметричная улыбка имела место во время просмотра нашего экспериментального фильма. Обычно выражение эмоции проявляется несколько сильнее на левой стороне лица, если человек – правша. В естественных улыбках мы наблюдали асимметрию гораздо реже и не заметили никаких признаков более сильного их выражения на левой стороне лица [102].

Мы также обнаружили асимметрию и в движениях, связанных с негативными эмоциями, когда их проявления были намеренными, а не спонтанными. Иногда выражение было сильнее на левой стороне лица, иногда – на правой, а в ряде случаев асимметрия отсутствовала. Помимо улыбки, опускание бровей, часто выражающее гнев, при намеренном изображении этой эмоции сильнее появляется также на левой стороне лица. Сморщенный от отвращения нос, поджатие и растягивание губ в стороны, свидетельствующее о страхе, обычно, в случае намеренного изображения, более заметны на правой стороне лица. Эти данные только недавно опубликованы, так что неизвестно, убедят ли они сторонников Закайма, предложившего иную гипотезу объяснения асимметрии выражений лица [103].

Поначалу я думал, что все это вряд ли может помочь людям разоблачать ложь. Асимметрия проявляется настолько неприметно, что практически невозможно определить ее без помощи точных измерений. Но я ошибался. Когда мы просили людей определить, является выражение лица симметричным или нет, процент правильных ответов был значительно выше случайного, даже без замедленного показа и повторных просмотров [104].

Однако нашим испытуемым было легко в том смысле, что мы предупреждали их, на что именно следует обратить внимание. Мы не уверены, что люди будут так же наблюдательны, когда им придется одновременно следить за телодвижениями, голосом, да еще и отвечать человеку, с которым они разговаривают. Но выяснить это с помощью экспериментов очень сложно.

Если у человека во время разговора замечается множество асимметричных выражений лица, то, скорее всего, его эмоции неискренни, хотя это совсем не означает, что асимметрия всегда является доказательством неискренности. Некоторые выражения, хотя таковых и очень мало, являются асимметричными сами по себе. Точно так же отсутствие асимметрии еще не доказывает подлинности эмоций; возможно, вы ее просто не заметили, а кроме того не каждое намеренное, неискреннее выражение является асимметричным, это верно только для большинства из них. Верификатор никогда не должен полагаться только на один признак обмана, их обязательно должно быть несколько. Выражения лица должны сопровождаться соответствующими интонациями, словами или жестами. Даже если рассматривать только лицо, не стоит судить по отдельным проявлениям, если они не повторяются или, еще лучше, не подтверждаются другими выражениями. Мы уже говорили о трех источниках скрываемых эмоций: мимические движения, глаза и проявления деятельности ВНС. Асимметрия является одним из трех признаков другого рода и имеет отношение не к тем чувствам, которые пытаются скрыть, а к тем, которые пытаются изобразить, не испытывая их. Вторым из этих трех признаков является длительность (тайминг).

Длительность есть общая протяженность мимического выражения во времени, от момента его появления (время появления) до полного исчезновения (время исчезновения). Все три показателя могут свидетельствовать о лжи. Выражения, длящиеся более десяти секунд, несомненно, а около пяти секунд – с большой долей вероятности, являются фальшивыми. Большинство искренних выражений сменяется значительно быстрее. За исключением наивысшего накала страстей, таких как экстаз, буйная ярость или глубокая депрессия, подлинные чувства большей частью кратковременны, и их проявление длится не более нескольких секунд. Прием даже в экстремальных состояниях внешние проявления чувств редко удерживаются дольше и осуществляются скорее как ряд последовательных кратковременных выражений. Долго удерживаемое выражение лица является, скорее всего, эмблемой или насмешкой.

В отношении времени появления и времени исчезновения эмоции (исключение оставляет эмоция удивления) у нас нет готовых рецептов интерпретации. Что же касается удивления, то, если оно неподдельно, его начало, длительность и исчезновение занимают не более секунды. Если же оно длится дольше, то является насмешливым (человек изображает его), эмблемой удивления (человек изображает кого-то, кто был удивлен) или просто подделкой (человек только делает вид, что удивлен). Удивление всегда мимолетно и длится лишь до тех пор, пока человек не сознал того, что случилось. Хотя большинство людей и знают, как имитировать удивление, мало у кого это получается правдоподобно. Приводимая ниже выдержка из выпуска новостей показывает, насколько ценным может оказаться подлинное удивление: «Уэйн Милтон, несправедливо обвиненный в вооруженном ограблении, был освобожден из-под стражи после того, как прокурор заметил его реакцию на обвинительный приговор. При дальнейшем расследовании удалось найти новые акты, доказавшие невиновность Милтона. Том Смит (прокурор) сказал: я был уверен, что здесь что-то не так, увидев, как удивился Уэйн, когда присяжные обвинили его в присвоении 200 долларов газовой компании» [105].