Психические игры психопатов и нарциссов (СИ) - Страница 6

Но вы ошибаетесь, господа авторы. Настоящие революционеры борются не от скуки, а во имя своих убеждений. И да, есть люди, которые не продаются. А если вам такие не встречались – это проблема вашего выбора круга общения.

Хотя, безусловно, революционеры, показанные в фильме, даже будь они безупречно смелыми и решительными, выглядят жалкими и неэффективными. Им нечего противопоставить хорошо вооружённому стаду каскоголовых, готовых в случае необходимости проломить им головы дубинками.

Ибо настоящая борьба ведётся не на площадях, а в умах людей. Как сказал в своё время юный Владимир Ульянов (Ленин), узнав о казни старшего брата: «Не таким путем надо идти». И пока существующая власть и стоящая за ней господствующая идеология будут превращать молодёжь в «поколение ЯЯЯ» - моральных дегенератов и нарциссических потреб***ей, последняя в качестве «духовной пищи» будет хавать такой трэш, как романы Сергея Пинаева и снятые по ним фильмы.

Примерно такие мысли роились в голове у Джонни, когда он покидал кинозал после просмотра этой фальшивой, как ему представлялось, картины. Тема патологического нарциссизма не раскрыта,- сокрушался он.

Но вскоре ему довелось стать свидетелем того, как один и тот же фильм может вызывать у разных людей совершенно непохожие чувства. И за примерами не надо было далеко ходить. Оказалось, что фильм сильно тронул (если к ней вообще применимо такое выражение) Леночку. Бессердечную психопатку, которую не взволновала бы даже гибель у неё на глазах близкого человека.

Раньше, конечно, Леночка рассказывала Джонни, как она ревела во время фильмов, которые цепляют за душу. Однако сколько они ни ходили в кино вместе, он никогда за ней ничего подобного не замечал, о чём открыто сообщил ей, когда впервые начал по-настоящему понимать, с каким монстром имеет дело в её лице. Она тогда ответила ему, что чуть не заплакала, например, когда ей стало очень жалко обезьянок, которых убивали в «Планете обезьян». Естественно, это заявление было на самом деле не более чем очередным образцом её привычной бесстыдной лжи. Она, как Джонни хорошо прочувствовал в истории с её любовником тем летом в Израиле, даже и плакать-то по-человечески не умела, и только скулила, словно раненая сука.

Однако на этот раз, бросив взгляд в её сторону, когда она выходила вместе с ним из кинозала, Джонни сразу же почувствовал, как сильно задел её только что просмотренный фильм. Правда, выразить свои чувства по этому поводу она решила в специфической, характерной для неё психопатической манере. А именно, устроив садистскую психическую атаку против него.

Леночка начала её, сказав ему несколько слов очень тихо. Специально, чтобы он не расслышал. Первым желанием Джонни, естественно, было переспросить. Но тут же он сообразил, какая на это будет реакция: «Уши надо лучше мыть! Я повторять не собираюсь!» Вместо этого Джонни попытался отреагировать на то, что, как ему показалось, он расслышал правильно. В глубине души понимая, что в этой игре ему всё равно не выиграть. И действительно, его ответ пришёлся совершенно невпопад – по крайней мере, так представила ситуацию его очаровательная собеседница. Она сказала мрачным тоном: «Вот видишь, ты меня даже не слушаешь! И какой смысл тогда с тобой что-то обсуждать?!»

Джонни извинился и просил повторить громче, хотя в действительности не видел своей реальной вины, а только Леночкину манипуляцию. Она была в те мгновения такой злой, что даже не стала говорить ему про важность мытья ушей, а сразу повторила (якобы прежде сказанное): «Прямо как в жизни». После чего, не ожидая никакой реакции со стороны Джонни, она словно принялась рассказывать о последних событиях своей жизни, как бы соотнося их с жизнью героя картины: «Знаешь, всего пару месяцев назад, я тоже была такой девушкой, у которой было всё хорошо. Но на работе меня подставили, предали самые близкие люди».

Последовавший за этим неожиданный поворот Леночкиной речи просто шокировал Джонни: «А теперь ещё слабые люди пытаются мне мстить... Но если ты будешь продолжать так себя вести, то ты и дальше будешь болеть своими психосоматическими болезнями»... Джонни, совершенно опешивший от только что услышанного, вначале хотел попросить уточнить: «Что за слабые люди? Ты вообще о ком или о чём? Почему ты мне не можешь прямо объяснить? А вместо этого какие-то басни рассказываешь! Зачем? Ты же не Салтыкова – Щедрина, чтобы всё в такой иносказательной форме излагать! По крайней мере, не Салтыкова...» Однако тут же сообразил, что если бы Леночка сочла нужным сказать это ему прямым текстом, она бы это сделала. А так, если он будет стараться выпытывать, она ответит что-нибудь вроде: «Ну ты же у нас умный мальчик! Подумай хорошенько, и тебе всё станет ясно...» И Джонни отказался от этой затеи. Леночка же тем временем продолжала: «А ещё, все, кто давно меня знает, говорят мне, что я ведьма. Я действительно потомственная ведьма». Потом неожиданно добавила: «И я не верю в эффект бумеранга».

При других обстоятельствах Джонни, наверное, посмеялся бы от души над её словами. Например, если бы прочитал где-то про неё такое. Он, правда, не представлял себе, как такое могло случиться, учитывая, как хорошо она позаботилась о том, чтобы у него не было возможности получать о ней информацию из независимых источников. Наверное, он бы тогда даже немного пожалел её, раз она такая дура, которая верит в эту чушь.

Несомненно, про «психосоматические болезни» она вычитала в книжках так уважаемого ею знаменитого поп-психолуха Михаила Спивака (см. Красавица Леночка: Психолухи. Индустрия обмана). Для которого психосоматические мифы – удобный способ стричь бабло через свои книжонки/публичные выступления/тренинги с недалёких женщин, верящих, что все или почти все физические болезни возникают у них от обид и неправильных мыслей.

Впрочем, в этом г-н Спивак не был оригинален. Эта зараза, как и многое другое, пришла к нам с Запада. Джонни вспоминал, как когда его мама ещё была жива и более-менее в своём уме, она читала забугорную шарлатанку по имени Луиза Х*й. Заглянув в составленную этой Луизой таблицу причин различных болезней, Джонни узнал много нового для себя.

Так, серповидно-клеточная анемия (СКА), оказывается, не является следствием точечной мутации, приводящей к замене в бета-глобиновой цепи гемоглобина глутаминовой кислоты валином, в результате чего изменяется структура гемоглобина, эритроциты деформируются и застревают в капиллярах. Нет, это «вера в собственную ущербность лишает радости жизни».

И столбняк, по мнению Л. Х*й, вызывается не грамположительной анаэробной бактерией clostridium tetani, а «выражает потребность в избавлении от гнева и разлагающих мыслей».

Однако, несмотря на всю абсурдность выдвигаемых ею объяснений, шарлатанку не стоит недооценивать не только в силу её немеряной популярности (о чём свидетельствуют десятки миллионов проданных копий её опусов). Некоторые из её объяснений оказываются достаточно удачно подобранными, чтобы казаться правдоподобными. Например, если вернуться к уже упомянутому примеру, в Пиндосии СКА встречается в первую очередь у негров (афроамериканцев). Это можно связать с тем, что ген СКА защищает от малярии. Конечно, гомозиготы тяжело болеют и долго не живут, зато гетерозиготы по этому признаку получают значительное преимущество в регионах, таких, как Африка, где малярия уносит миллионы жизней. Как следствие этого, СКА встречается у афроамериканцев значительно чаще, чем у белых англосаксонских протестантов.

В то же время столетия рабства, а затем жестокой дискриминации поселили в сознании многих афроамериканцев «веру в собственную ущербность». Таким образом, среди них значительно выше шанс встретить людей, уверенных в собственной ущербности *и* страдающих СКА. А какие из этого можно сделать выводы? Студентам, изучающим социальные науки, преподаватели то и дело напоминают: корреляция ещё не означает причинности! Однако на практике даже профессионалам бывает сложно устоять перед соблазном таких умозаключений. Поэтому можно не удивляться, почему бедным неграм бывает так легко поверить, что серповидно-клеточная анемия развилась у них по причине веры в свою ущербность.