Психадж (СИ) - Страница 16

— Все это время ты желала мне смерти?

— Обладать тобой — для меня счастье. Так вот, я желала только счастья. И все же я ждала тридцать лет, я поделилась моим счастьем с другой женщиной. Потому что я слишком люблю тебя.

— Слишком?! А ты меня спросила, нужна мне теперь твоя любовь?! Подумай сама: это же несерьезно, просто глупо.

— Да, я несерьезна, может быть и глупа, но не забывай, что ты говоришь с шестнадцатилетней девчонкой, эгоистичной, по-детски наивной. Ты — моя первая и единственная любовь, и я давно мечтала хотя бы после смерти СОЕДИНИТЬСЯ с тобой.

— Прости, это невозможно: я не люблю тебя! — жестко ответил Сергей.

— Неважно. Главное, что я люблю. И делиться тобой я больше ни с кем не намерена. Ты — мой.

— Да нет, не твой! У меня есть жена и дочь, ты это знаешь, и я хочу, во что бы то ни стало, вернуться к ним. Живым! А ты… Неужели за тридцать лет здесь нельзя было найти мне равноценную замену?

— «На тебе сошелся клином белый свет!» — пропела Вика и вдруг задорно, по-девчоночьи, рассмеялась. — Да не сердись ты! Попробуй лучше граната. Ведь это я тебе приготовила.

— Не хочу, — отвернулся Сергей.

— Ну, съешь хоть зернышко, не дуйся!

Со вздохом, больше похожим на стон, Сергей взял с подноса несколько зерен, бросил их в рот, разжевал и поморщился:

— Кислятина! Зря я тебя расколдовал, надо было мимо пройти.

— Что, милый, не вкусно?! — Вика Николаенко вдруг злобно захохотала, становясь похожей на гневную гарпию. — Вот ты и попался, суженый! Теперь тебе обратного пути нет: ты умер ОКОНЧАТЕЛЬНО!

Сказав это, она исчезла, растворилась в воздухе. Лишь эхо ее гортанного смеха уносилось вдаль, под кроны эвкалиптов. Сергей испуганно и непонимающе посмотрел на Вениамина. Тот смутился, пожал плечами и ответил:

— Отведавший зерен граната приобщается к загробному миру. Я не успел вам сказать. Я думал, вы знаете…

— Что значит «умер окончательно»? — Сергей был в ступоре.

— До сих пор у вас оставалась надежда выбраться отсюда… Теперь вам надеяться не на что. Я ведь вас давно предупреждал.

Неожиданно подул холодный пронизывающий ветер. Небо потемнело и нависло над джунглями, солнце камнем упало к закату. Тропические эвкалипты и фикусы неуловимо быстро трансформировались в березы и сосны.

— Что происходит? Смотрите, снег пошел! — крикнул Сергей, отворачиваясь от ветра, несущего снеговую крупу.

— Настоящий буран, — откликнулся Вениамин. — Как резко испортилась погода!

— Я думаю, это она все подстроила, Вика, будь она неладна!

— Вполне с вами согласен. Но сейчас надо думать, как выбраться отсюда. Становится хо…

Сергей оглянулся назад и не увидел Вениамина. Только что был человек и пропал, исчез на полуслове в снежных вихрях. Сергей забеспокоился. Теперь до него дошел смысл слов Вики Николаенко. Получалось так, что не Вениамин исчез из жизни Сергея, а наоборот — Сергей перестал существовать для Вениамина, ибо он умер окончательно. Сергей стал метаться из стороны в сторону, звать Вениамина на помощь, выкрикивать проклятия в адрес Вики, но только ветер свистел в ответ. Снег летел сплошной стеной, закрывая все вокруг, словно хотел с головой засыпать окончательно умершего человека.

Внезапно в снежных вихрях возникли темные мужские фигуры. Сергей крутнулся на месте и понял, что его окружают, по меньшей мере, десятка два закованных в броню воинов. Скоро он различил островерхие рогатые шлемы, круглые щиты, чешуйчатые кольчуги, тускло поблескивающие мечи и боевые топоры.

Несомненно, Сергея обступили со всех сторон викинги. И хотя настроены они были довольно агрессивно, Сергей оставался спокоен, ибо он знал, — уже знал, — что многие из этих витязей приходятся ему побратимами, а рыжебородые Гуннар и Хёгни — братья его жены Гудрун. Сергей переводил взгляд с одного лица на другое и с удивлением понимал, что все эти лица ему знакомы, или были знакомы тысячу лет назад. Конечно, и викинги знали Сергея, но для них имя его звучало иначе — Сигурд.

Гуннар поднял правую руку, призывая к вниманию:

— О, славный Сигурд, — торжественно начал он. — Ты великий воин, гроза драконов, освободитель валькирий! Думал ли ты, что идешь против воли Одина, возвращая к жизни обращенную в камень Брюнхильд? Или она столь прекрасна, что ты забыл о гневе богов?!

Сергею хорошо были известны древнескандинавские и германские сказания о нибелунгах, и потому он догадался, с чем пришли к нему эти викинги во главе с Гуннаром. Новоиспеченная жена Гуннара — Брюнхильд — изначально хотела в мужья его, Сигурда, а когда Сигурд предпочел Гудрун, любовь Брюнхильд сменилась лютой ненавистью. Тем более что Сигурд хитростью склонил Брюн выйти замуж за ненавистного ей Гуннара. Чувствуя себя вдвойне обманутой, валькирия сумела настроить нибелунгов против Сигурда, и вот теперь они пришли забрать его жизнь.

Но как оказались похожи индийский и скандинавский эпосы о двух окаменевших красавицах, наказанных за грехи верховными богами и освобожденных наперекор их воле могучим воителем. Как смогли переплестись и наложиться друг на друга сюжеты мифов двух столь разных народов?! Несомненно, вся эта причудливая мозаика психаджа строится вокруг одной ключевой фигуры, и фигура эта — все та же Вика Николаенко. Теперь, правда, у нее другое имя — Брюнхильд. Но планы прежние — заполучить Сергея (вторая попытка). Может, магия гранатовых зерен не помогла ей сразу завладеть душой Сергея, и теперь Вика прибегла к помощи мечей нибелунгов?!

— Побратимы! — воскликнул Сергей, обводя взглядом суровые лица викингов. — Человеку присуще творить добро, ибо он разумен и милосерд. Но как часто нам приходится расплачиваться за последствия наших благих дел. Скажите, мог ли я пройти мимо окаменевшей Брюнхильд, зная как избавить ее от проклятия, но, зная также, КТО наложил это проклятие?.. Мог, конечно, но… не посмел. И не красота Брюн подействовала на меня… Я услышал ее мольбы, исходящие из глубины камня, и душа моя дрогнула. А теперь, храбрые витязи, делайте дело, за которым пришли.

— Мы не убийцы, Сигурд, — возразил Гуннар. — Даже если мне суждено убить тебя, я сделаю это, прославляя тебя и гордясь тобой. Что такое смерть? Это лишь переход от тягот земного существования к вечному блаженству Вальхаллы. Разве я совершу зло, если отправлю твою душу к пиршественному столу предков?!

— Конечно, нет. И я надеюсь, что, в конце концов, мы все однажды соберемся за одним столом.

— Ты не понял. Мы не убийцы, и поэтому мы вызываем тебя на поединок. Каждый из нас будет сражаться с тобой один на один. И пусть жребий каждого из нас определят норны… Начинай, Агнар!

Вперед выступил светловолосый варварского вида воин в плаще из шкуры волка мехом наружу. Он неторопливо приближался к Сергею, взвешивая в руке длинный обоюдоострый меч. Сергей вспомнил о своем ятагане, запоздало оглянулся, но сразу понял, что найти его в снежной круговерти не помог бы и Один. Тогда он снова попробовал ВООБРАЗИТЬ меч, и это у него получилось — в ладонь легла рукоять тяжелого палаша. Сергей взмахнул мечом раз и другой, чтобы рука привыкла к новому оружию, и сталь, рассекая воздух, запела.

Нибелунги расступились, освобождая место для поединка, и противники сошлись. Сергей видел, как насторожен Агнар, он читал неуверенность в глазах молодого викинга, сам же был спокоен и преисполнен гордой решимости.

Агнар атаковал первым. Противно лязгнула сталь. И вдруг молниеносный выпад Сергея заставил Агнара резко отпрыгнуть назад. Викингу не повезло: он упал на одно колено и не успел подняться, парируя серию точных и мощных ударов, каждый из которых мог стать для него роковым. Сергей-Сигурд управлялся с палашом играючи, но он не желал смерти Агнара: победа над юнцом не прибавила бы ему славы. Поэтому Сергей искал случая обезоружить Агнара, не причиняя ему вреда.

Агнар хотел как можно ярче прожить свои последние минуты, а в том, что будет неминуемо повержен, он не сомневался. «Главное — утомить Сигурда, — думал он. — И пусть не мне сегодня праздновать победу, но побратимы довершат начатое мной, отомстят за меня».