Псих. Разбег (СИ) - Страница 37

Но это были пакости, так сказать, дневные, сделанные мимоходом. Ночью приходилось хуже; ночью, когда жизнь в огромном комплексе замирала и во всем необъятном здании не оставалось никого, кроме заключённых и их тюремщиков, когда ничего не хотелось так, как просто урвать капельку отдыха, восстановить немного, чуточку сил для следующего раунда нескончаемого поединка - тогда даже мелкая подлость обрушивалась неподъёмным грузом, проверяя на прочность истоньшившиеся до предела нервы.

Первая ночь мне запомнилась особо. И потому, что она была первой, и потому, что я был совершенно вымотан этим растянутым, сумасшедшим днём, оглушён и придавлен всем происшедшим, разбит осознанием своего провала, выжат канителью длившегося с утра до позднего вечера допроса.

Регулятор температуры среды у одиночки, видимо, был автономным. Не знаю, с какой целью была запроектирована строителями такая глупость - наверное, что-нибудь наподобие экономии энергии, чтобы не обогревать пустые камеры. Об иных возможностях использования регулятора строители, надо полагать, и не думали; допускаю, что все они были просто честными бесхитростными работягами, никогда не сталкивавшимися с нашей правоохранительной системой. Отлилась мне их бесхитростность...

Мне не было положено белья - только матрас из плотного пористого полимера со вздутием с одного конца, имитирующим подушку, и тонкое синтетическое одеяло.

В тот, первый вечер в камере было очень прохладно, но сначала я не придал этому значения.

Я чертовски устал, я был счастлив, что меня оставили наконец в покое; я с наслаждением повалился на матрас... И обнаружил, что он весь насквозь мокрый. Когда я придавил его своим телом, на пол размеренно закапала вода. Таким же оказалось и одеяло; а что ещё хуже, успела подмокнуть и моя пижама.

В ярости я заколотил в дверь.

- Матрасик мокрый? Ай-яй... - не упустил случая поёрничать открывший "кормушку" тюремщик. - Вот так дела. Ну, коли ты под себя по ночам сцышь, так кто ж тебе виноват?

Я ещё пытался сдуру что-то возражать, но он, посмеиваясь, просто захлопнул "кормушку". Больше я с жалобами не обращался.

Отчаянно ругаясь, я сбросил матрас на пол, так же поступил и с одеялом. Снимать пижаму не рискнул - на теле быстрее высохнет, а голому мне теплей не станет.

Оказалось, что основание койки составляла сетка из тонкой металлопластовой нити - наподобие лески. Однако ничего другого у меня не было.

Очень скоро я выяснил, что спать на сетке не просто неудобно, а совершенно невозможно - она врезалась в тело, и тонкая пижама от этого не спасала. Я бы лёг на пол, но там теперь образовалась изрядная лужа. Если бы ещё не было так холодно... Я пытался отжать матрас - количество воды, которое он вобрал в себя, казалось бесконечным. У меня уже зуб на зуб не попадал. Часть ночи я ходил по камере, из угла в угол, рассказывая самому себе какие-то бредовые истории - просто, чтобы не выть от злости и бессилия. Потом понял, что если совсем не посплю, то завтра уже не буду ничего соображать. Спал я сидя на толчке, урывками, и утром чувствовал себя совершенно разбитым.

На следующую ночь повторилось то же самое, но я теперь уже был учёный, матрас трогать не стал и лёг к стеночке на сухой пол. Это было лучше, но я все равно продрог и к утру отчаянно стучал зубами. В тот день меня пробрал насморк, и развлечения с водой тут же прекратились.

Это было только первое средство из обширного арсенала.

Порой в камере стояла жара, как в духовке, и ночь напролёт сияла на полную мощность панель дневного света под потолком.

Иногда меня просто будили каждые полчаса на протяжении всей ночи, пинками сгоняя с койки и заставляя вставать к стене.

Случалось, сгоняли не пинками, а тычками дубинкой-разрядником. Это было намного хуже, особенно если им удавалось подойти к спящему.

Как-то раз с вечера обработали камеру средством от насекомых. Средства не пожалели.

Отключали в камере вентиляцию, и тогда к утру я хватал ртом воздух, как снулая рыба. Иногда предварительно перекрывали воду.

Однажды попробовали скомбинировать жару с отключением вентиляции, но это оказалось слишком круто - я чуть не откинул коньки, и ещё до утра у меня уже снова был и воздух, и нормальная "погода", плюс ведро холодной воды на голову.

А вот жара с заблаговременным отключением воды шла хорошо, особенно если вечером кто-нибудь нечаянно разливал мой чай.

Разнообразия, в общем, хватало.

При всем том надо признать, что в своих развлечениях тюремщики знали меру - по-видимому, чётко выверенную немалым опытом. Они умудрялись изводить, не позволяя выйти из строя, удрать хотя бы в сомнительное спокойствие тюремного лазарета, в беспамятство болезни; вероятно, они были профессионалами в своём деле, ведь даже всерьёз простудиться мне так и не удалось. Основной целью, если во всем этом вообще была какая-нибудь цель, являлось постоянное ощущение мучительного дискомфорта - будто для этого мало самого факта нахождения в тюрьме, да ещё ежедневных допросов. Такая дозированность издевательств, их кажущаяся мелочность доставала не хуже самих издевательств. Это можно было пережить; но я помню - были моменты, когда проще казалось умереть.

Через какое-то время самым противным для меня было - это когда ночь начинается совершенно нормально. Потому что тогда просто не знаешь, какой ещё пакости в следующую секунду ожидать.

Опытным путём я понял - чтобы противостоять этой ползучей войне, есть только один способ. Не давать им повода смаковать успех. Быстро находить максимально приемлемый выход своими силами или просто терпеть, не демонстрируя возмущения или раздражения, ни в коем случае не протестуя и не жалуясь; но и не игнорировать их выходки совсем - это воспринимается как вызов. Иными словами, надо пытаться делать вид, что хоть тебе и плохо, но ты уже со всем заранее смирился. Тогда они теряют интерес; пакостят, но уже не с таким азартом.

Можете считать это малодушием. Другого метода выживать я не нашёл.

***

Следователи подходили к проблеме иначе. Но тут хоть мотивация была понятна - им нужно было получить конкретные ответы на конкретные вопросы. Вот они и старались. Формально - не выходя за рамки закона; по крайней мере, доказать это было бы затруднительно, а что не доказано, того и нет вовсе.

Кому докажешь, например, что тебе ежедневно выливают на голову тонну хорошо слепленного вранья - в надежде, что рано или поздно какой-нибудь из вариантов попадёт в больное место, прошибёт тщательно выстроенный щит, разнесёт в пух и прах остатки самообладания?

Кому объяснишь, как тяжело промолчать, когда тебя неделю подряд смешивают с грязью, топчут, как попавшегося под ноги мерзкого червяка, а потом вдруг начинают жалеть?

И что ещё тяжелее - всякий раз заново убеждаться, с каким холодным и равнодушным цинизмом все это было просчитано и разыграно?