Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Страница 22

С проблемой недостаточного числа подписчиков сталкивались и другие журналы, печатаемые Братством преп. Иова Почаевского в Ладомировой. В 1925 г. была предпринята попытка издавать журнал, предназначенный прежде всего для духовенства, под названием «Русский пастырь». Первый выпуск имеет подзаголовок «брошюра», издателем журнала выступало Православное русское пастырское братство в память о. Иоанна Кронштадтского. Братство было основано в 1923 г. с разрешения синода РПЦЗ группой русских священников в Югославии. Одним из членов Братства был и редактор журнала, протоиерей Сергий Четвериков (Сергей Иванович, 1867–1947, с 1923 по 1928 г. проживавший в Братиславе. Журнал должен был выходить по мере накопления материала. Всего удалось напечатать три выпуска, первые два ненумерованных в 1925 и 1926 гг., тиражом всего 600 и 1000 экземпляров, третий номер появился только в 1927 г. (хотя первоначально в 1927 г. планировалось выпустить три номера). Журнал был предназначен для церковнослужителей, его задачи заключались в создании платформы для взаимного общения, освещении духовной жизни клира, вопросов православной общественности, церковной жизни в России и в эмиграции. В первом номере журнала опубликован устав Братства, его позиция по отношению к инославным христианам: «Мы благожелательно относимся ко всем тем иноверцам, которые, имея страх Божий в душе, стремятся по силе своей следовать в жизни заповедям Божиим и творить добро. […] Всякая религиозная нетерпимость, фанатизм, подавление религиозной свободы нами решительно осуждаются»[215]. В первом номере напечатано, помимо прочего, послание митрополита Евлогия (Георгиевского), во втором – подробное сообщение о Русском студенческом христианском движении о. Сергия Четверикова (впоследствии духовного руководителя Движения во Франции), который является автором и других материалов, за подписью П. С. Ч. и Пр. С. Ч. В третьем номере помещена статья «Церковь и государство» прот. Сергия Булгакова. Журнал обращает внимание и на сугубо практические вопросы, например, планирует образование кассы взаимопомощи для священников.

К концу 1930-х гг., несмотря на ухудшающуюся политическую ситуацию и связанное с этим ухудшение материального положения православной миссии в Ладомировой, была предпринята попытка создания специального богословско-просветительского и информационного журнала «Православный путь: Орган русской православной богословской и церковно-общественной мысли». Потребность в таком журнале была сформулирована на очередном Всезарубежном церковном соборе. Журнал должен был освещать «вопросы догматические, этические, литургические, канонические и педагогические; католичество, протестантство, англиканство и различные формы сектантства; церковное искусство, вопросы церковного быта, церковно-общественной и церковно-государственной жизни»[216]. Чтобы охватить больший круг читателей, в журнале предполагалось помещать как специально-научный, так и популярный материал. Журнал, обозначенный как непериодическое издание, предполагалось выпускать три-четыре раза в год отдельными книжками объемом до 75–100 страниц. Редактором журнала стал игумен Филипп (Иван Алексеевич Гарднер, 1898–1984), в то время настоятель русского православного прихода в Вене, и поэтому ему должен был помогать редакционный комитет. В журнале обещали принять участие некоторые церковные иерархи: архиепископ Богучарский Серафим (Соболев), архиепископ Тихон (Лященко), митрополит Берлинский Серафим (Ляде), архиепископ Шанхайский Иоанн (Максимович), епископ Владимир (Раич); кроме того, проф. Николай Сергеевич Арсеньев, Борис Романович Гершельман, Юрий (Георгий) Павлович Граббе, Павел Михайлович Граббе, богослов-канонист и церковный историк Сергей Викторович Троицкий и др. В первом выпуске «Православного пути» вышла, например, статья «Митрополия всея Руси» историка Александра Васильевича Соловьева, в выпуске 2–3 за 1940 г. – статья о московском семейном быте XIX века Н. С. Арсеньева, аналитическая статья «Кондак в неделю сыропустную» архимандрита Филиппа (Гарднера), сравнивающая греческий текст с переводом, или полемическая статья «На реках вавилонских» гр. Ю. П. Граббе, направленная против софиологии о. Сергия Булгакова. Исходя из авторского состава и из обещания издателя, подчеркивающего, что журнал будет стоять на «строго-православной» позиции[217], а также из самого названия журнала, можно высказать предположение, что он задумывался в качестве возможного оппонента известного парижского журнала «Путь» Н. А. Бердяева.

В первые военные годы обостряются финансовые проблемы миссии в Ладомировой. Сильно сокращается число подписчиков. Как сообщается в первом выпуске «Православного пути», «денежные поступления и заказы сократились ровно в пять раз, приходится думать, как бы спасти хотя бы старейшее наше периодическое издание – газету “Православная Русь”. Однако мы не отказываемся от намерения продолжать выпуск “Православного пути”, если будут желающие его приобретать. До сих пор заявило о сем всего 60 человек, из которых почти половина проживает в тех странах, в которые из-за войны журнал нельзя посылать и откуда нельзя получить денег»[218]. Братству все же удалось продолжить издание «Православного русского календаря» и газеты «Православная Русь» до 1944 г., когда сама миссия была упразднена. После Второй мировой войны часть Братства уехала в США, в Джорданвилль, где газета стала вновь выпускаться и издается с 1947 г. до настоящего времени.

Все описанные периодические издания хранятся в Славянской библиотеке в Праге, входящей отдельным комплексом в состав Национальной библиотеки Чешской Республики. В настоящее время в библиотеке осуществляется проект оцифровки периодических изданий русской и украинской эмиграции, печатавшихся на территории бывшей Чехословакии. На сегодняшний день оцифровано 250 названий газет и журналов (в основном все украинские и приблизительно половина русских). Из упомянутых журналов в цифровом варианте доступны те номера журнала «Духовный мир студенчества»[219], которые были изданы в Праге.

Литературные псевдонимы не только «закрывают» авторство и играют с ним и не только являются своеобразным, нарочитым препятствием на пути исследования и понимания, нуждаясь в дешифровке и в соотнесении с некоторым «твердым» денотатом; порой они могут быть своебразными «окнами» в мир культуры, ключом не только к новому пониманию, но и к обретению новой реальности.

Проиллюстрируем свое абстрактное утверждение двумя сюжетами из истории русской эмиграции в Болгарии.

В 1920 г. в Софии вышло внешне совершенно непримечательное издание, оставшееся незамеченным и неизвестным вплоть до новейшего времени. Речь идет о брошюре всего в один печатный лист – раритет, библиографическое описание которого таково: Русский в Болгарии (Русско-болгарские разговоры) / Съставили М. и М. София: Кн-во «Глобус» (З. Футеков), 1920. 16 с.

Брошюра – обычное печатное издание, но обнаружено оно было не в библиотеках, а в научном архиве ученого-слависта Михаила Попруженко (1866–1944)[220]. Его почерком на титульной странице брошюры раскрыты инициалы составителей, а именно: шутливое «М. и М.» следует читать как «Михаил (Попруженко) и Михаил (Арнаудов)». Попутно отметим, что оба выдающихся филолога были в близких отношениях между собой и обменивались жестами внимания и взаимного признания[221]. Забегая вперед, скажем, что их сотрудничество как будто внушает нам, что отношения в культуре – личные, но они всегда сложно опосредованы языком и его уровнями (из-за глубинно языковой – в семиотическом смысле слова – природы кульуры). Еще в виде послания можем прочитать и то, что настоящим «переводчиком» между языками и культурами является как раз ученый, эксперт.