Псевдоним для героя - Страница 13

беседу в более спокойной, серьезной обстановке, к примеру, в комнате общежития на Первой Махровой. Что было встречено начинающим корреспондентом с плохо скрываемой радостью в глазах, то есть исключительно по-деловому.

Интервью удалось. Шурик слегка очумел от тем, затрагиваемых при общении, но держался достойно. Нина же пришла в восторг, слушая грамотные, прекрасно сформулированные ответы. Эмоции лились через край. Завистливые соседи пытались сорвать встречу рабочего с представителем печати стуками в картонные стены и криками о недопустимости нарушения правил социалистического общежития. Утром, подводя итоги и глаза, Нина заметила, что неплохо бы опубликовать целую серию репортажей об Александре Тихомирове, человеке нового мышления. Человек, ползавший по полу в поисках носка, прокряхтел: “Легко”.

Неожиданно Нина с ужасом вспомнила, что сегодня должна сдать материал в рубрику “Ветер перемен” о мастере арматурного цеха Федоре Семиглазове. Редактор “Цемента” слыл самодуром и рубил премии по любому поводу. Задержка же с материалом грозила лишением тринадцатой зарплаты, а то и выговором. Самое страшное, что Нина даже не успела познакомиться с Семиглазовым и, соответственно, понятия не имела, как на нем отразилась перестройка. К счастью, мастера немножко знал Шурик. Говорили, что как до перестройки, так и после Семиглазов трезвым на работу приходил крайне редко, ведь, по его словам, “руководить этим б…твом без стакана во лбу крайне противопоказано”. Конец цитаты. При общении с коллективом Федор, не таясь, использовал фразеологические обороты, способные вогнать в краску даже почетную шлюху. Собственно, это была вся информация, которой располагал Тихомиров. Нина расплакалась, не в силах смириться с мыслью о будущем выговоре. “Фиг-ня! – заботливо успокоил ее Шурик, – сейчас борьба с пьянством, как раз в яблочко”.

– Какое яблочко, Саша?! Чтоб меня этот Семиглазов завтра в цемент закатал?! И при чем здесь “Ветер перемен”?

– Тогда я сам. Мне цемент не страшен. Я не зря шпалы целый год возил, – Шурик схватил валявшуюся на столе авторучку и тетрадку с конспектом по языкознанию, – а ты пока вымой пол и посуду.

Уборка комнаты заняла около часа, и ровно столько же ушло на статью, едко клеймившую позором пьяницу и матерщинника Семиглазова. Шурик погрыз кончик ручки, обдумывая заключительную фразу, и наконец вывел классическое:

“Стыдно, товарищ! Александр Тихомиров”. Нина, вернувшись с кухни, прочла очерк, вытерла пот со лба и облегченно выдохнула: “Ты умница, Саша! Я спасена!” Затем схватила сумочку, диктофон, чмокнула гордого собой Шурика и помчалась в редакцию “Цемента”.

Через пару дней в столовке к Шурику подвалил мастер Семиглазов и, хлопнув его сзади по плечу накачанной железобетонной лапой, пробасил:

“Ну ты, етицкий корень, дал!” Филолог, став похожим на голодный обморок, намертво сжал в руке алюминиевую вилку, решив живым не сдаваться. Но Федор неожиданно обнажил в улыбке щербатые, прокуренные зубы и, наполняя воздух ароматом спиртосодержащихОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com