Прыжок Волка - Страница 13

— Евстюхов, — Кедров по рации вызвал своего первого взводного. — Бери своих людей и перебазируйся в квадрат сорок два-десять. Об исполнении доложить.

— Есть! — коротко прошелестело в эфире.

"Поможем Гиляру принять правильное решение. Ударим и с севера и с запада, — Андрей взглянул на часы — три десять. — Евстюхову надо минут тридцать — сорок. Нормально. Пока укладываемся".

Через двадцать семь минут комроты услышал:

— Командир, мы на месте.

— Понял. В три сорок начинай скрытное выдвижение к селу. Впереди пошли две группы. Задание — уничтожать все живое, включая собак.

— Есть.

В три сорок, послав вперед несколько групп спецназовцев, тридцать седьмая отдельная рота Главного разведывательного управления стала скрытно приближаться к дагестанскому селу Боташ.

Раздавшийся, словно автоматная очередь, в ночной тишине лай тут же оборвался.

"Обошлось?…"

Теперь уже настоящая автоматная очередь вспорола ночь.

"Не обошлось…"

Отдавать приказ необходимости не было. Проинструктированные спецназовцы знали, что делать. Открыв ответный огонь, они короткими перебежками стали приближаться к центру села.

Один из заслонов, боевики расположили около дома, белевшего в темноте в пятидесяти метрах от Кедрова. С его чердака тяжело рокотал пулемет.

"ДШК[13]", — автоматически определил Кедров.

Справа от себя он услышал сильный хлопок и ту же раздавшийся свист — кто-то из спецназовцев выстрелил по дому из РШГ-1 — реактивной штурмовой гранаты. Короткий огненный росчерк и из чердака ударило пламя.

Вперед! Проход открыт — Кедров знал, термобарическая головная часть гранаты гарантировано поражает живую силу в радиусе десяти метров от взрыва. То, что оставалось от прямого попадания РШГ, можно было складывать в гильзу от ДШК.

Прошло пятнадцать минут боя. Спецназовцы продвинулись вглубь села на полтора километра.

"Сейчас Гиляр должен будет принять решение. Он должен рвануть на нас. Должен!"

Длинная пулеметная очередь хлестнула откуда-то справа, из-за забора. Вскрикнул и тут же рухнул лейтенант Кожемякин. Андрея словно кто-то с силой ударил ногой в грудь. Он упал и, превозмогая боль, откатился на метр в сторону.

"Если бы не бронник, то в спине была бы дырка величиной с кулак Барсика".

По тому месту, откуда раздалась пулеметная очередь, спецназовцы открыли плотный огонь. Деревянный забор и стоящий за ним сарай, словно снесло ураганным ветром, только щепки взвились в воздух. Из окон стоящего за сараем добротного двухэтажного дома ударили сразу из нескольких автоматов. Тут же, вторя им, ударили автоматы слева.

"Похоже, Гиляр пошел на прорыв. Теперь пропустить его. На околице для него приготовлен хороший сюрприз".

А практически в упор плюющие свинцом из окон автоматы не давали поднять головы.

"Надо занять дом и отсидеться".

— По дому из всех стволов — огонь! Сенцов, Рахметов — к окнам!

Под прикрытием тут же забушевавшего огненного смерча два спецназовца в один мах проскочили пятнадцать метров, отделявшие их от дома. В окна полетели старые, добрые Ф-1.

Крики, вопли, поваливший из окон густой дым.

— Вперед!

Во главе с комроты еще шесть спецназовцев кинулись в дом.

А позади них, поливая все перед собой свинцом, уже бежало на прорыв основное ядро банды Гиляра.

Андрей, головой вперед, прыгнул в чадящий дымом провал окна. Резкая боль в груди заставила скрипнуть зубами. Под бронежилетом, по груди потекло что-то горячее. Не пот, кровь. Пот прохладней и течет быстрее.

"Задели все же, гады".

Раздалось несколько выстрелов — его бойцы стреляли по лежащим «чехам», находившихся в этой комнате. Железный закон — ты должен быть уверен, что враг не выстрелит тебе в спину. Откуда знать, может этот лежащий навзничь бородатый боевик, весь посеченный осколками гранаты, еще не мертв и что он, придя в себя, не выстрелит тебе в спину? Нет, контрольный выстрел в этом деле никогда не бывает лишним.

Бородатый «чех», получив пулю в лоб, конвульсивно дернул ногами.

"Жив еще был", — мельком взглянув на уничтоженного врага, Кедров продолжал осматривать помещение.

— Сенцов, Голубев, Ревякин — к окнам. Вести огонь по «чехам». Остальные — зачистить дом!

Разбившись на пары, спецназовцы стали прочесывать одну комнату за другой.

— Евстюхов, Доставалов, пропускайте «чехов» через себя! Васильев, приготовься!

— Есть! Есть! Есть! — почти синхронно раздалось из насыщенного боем эфира — звучали автоматные очереди, какие-то выкрики, команды и мат. Точнее, команды, густо сдобренные матом.

Четверо устремились по широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Оттуда хлестнула очередь и полетела граната.

— Ложись!

И тут же взрыв. Кто-то застонал. Разозленные спецназовцы, вновь устремились по лестнице вверх. В проем полетели гранаты. Вслед за своими бойцами по лестнице взбежал ротный. Перепрыгнув через труп еще одного боевика, Андрей оказался в длинном коридоре, по обеим сторонам которого располагались двери. Всего четыре двери. Две слева, две справа. Разбившись на две пары, спецназовцы начали стандартную процедуру. Удар ногой по двери. Отпрянуть в сторону, пропуская мимо себя возможную очередь из комнаты. Все спокойно. Одновременно два спецназовца врываются в комнату, прикрывая спины друг друга. Два других прикрывают их сзади, вдруг из другой двери выскочат боевики. Пальцы на спусковых курках. В комнате никого нет. Шкаф, кровать, стол. Заглянуть в шкаф, заглянуть под кровать. Безопасней, конечно, полоснуть по ним из автомата. Но сколько раз бывало, что там прятались перепуганные дети и женщины. И сколько раз все же сначала летели пули, а потом проводился досмотр. У спецназовцев тоже есть жены и дети, которые хотят увидеть своих мужей и отцов, вернувшихся из командировки, не в цинковых гробах, а живыми…

Все чисто. Следующая комната. Роли меняются. Теперь досмотр производит следующая пара. Снова чисто.

"Неужели на втором этаже был только один чечен? Сверху стрелять же удобней…"

Боевики выскочили из-за дальней двери слева. Коридор мгновенно заполнился грохотом выстрелов. Схватка была короткой. Без криков и возгласов. Несколько коротких очередей, несколько вскриков, стоны.

Едва не ударив Андрея, распахнулась дверь справа.

"Эту комнату уже ж осматривали", — мелькнуло в голове, а руки вскидывали и наводили на цель автомат. Указательный палец замер на спусковом курке, как спортсмен на старте, ожидая, когда его товарищ отдаст ему эстафетную палочку — мушка ствола упрется в чужую плоть.

И мушка уперлась в плоть, хрупкую, женскую, трепещущуюся плоть. Ствол «Абакана» Андрея смотрел на тоненькую, словно веточка ореха, девчушку. Она даже не кричала, просто смотрела. В ее огромных, по кавказски черных глазах, плескался страх. Грубая, вся в черных волосах мужская рука перехватила ее за талию. А вторая рука из-под груди этой тростинки наводила на комроты десантный «калаш». Рядом с маленькой головкой девушки щерилась в улыбке бородатая голова «чеха» — голова Гиляра. Андрею, как и всем бойцам его роты, показали несколько фотографий чеченского полевого командира.

Кедров должен был стрелять. Просто обязан. Он — командир роты. В случае его смерти или тяжелого ранения боеспособность его подразделения неминуемо упадет — это закон. А значит, погибнет и будет ранено больше российских парней.

Короткая очередь в эту девчушку и пули, легко прошив ее тонкое тельце, войдут в Гиляра. Тем более, выпущенные из «Абакана» — при режиме стрельбы короткими очередями, в два патрона, эти пули ложатся одна в одну даже на расстоянии ста метров, пробивая при этом, если нужно, бронежилет. Просто вторая пуля покидает ствол автомата еще до того, как произойдет отдача от первого выстрела, такова конструктивная особенность этого автомата российский спецподразделений. Стрелять надо девушке в вниз живота, тогда, если на этом скалящимся боевике броник, пули пройдут под нижним его обрезом.