Прячем лица в дыме (СИ) - Страница 97

Марувер и Дейтван, державший руку на груди, переглядывались, беспокойно ёрзали на своих местах, но они знали, что сейчас бессильны — у них не было оружия, не было магии, не было охраны. Они могли только наблюдать и ждать.

— Хватит! — воскликнула Рена. — Вы хотите перестрелять друг друга? Ради чего? С магией нельзя так, лекарство должно быть уничтожено!

Она говорила с такой уверенностью, что Раз даже засомневался — она придерживается плана или говорит от себя?

Люди Сирейна зашевелились, а он сам сделал шаг в сторону от Филова. Рена настойчиво продолжала:

— Меня лишили магии света, убрав нити, но лекарство позволило им сплестись вновь, разве это не противоречит нашей природе?

Ризар отступил к своим магам.

— Это невозможно, — с тупым упорством проговорила Анника.

Девушка-маг спокойно ответила:

— Плетения нитей бывают разными, и делать с ними можно всё, — на лице появилась ухмылка, похожая на ту, которыми любили бросаться Ризар или Найдер. Она сказала Рене: — Жаль, что ты этого не знала.

Та украдкой посмотрела на Раза, а он коснулся Найдера и Джо, пытаясь сказать так многое: что они должны начать первыми, что Ризара нельзя убивать, что надо присмотреть за Лаэртом и даже проклятыми министрами, ведь они безоружны.

— Лучше поздно, чем никогда.

Резким движением руки нортийка провела прямую черту. Белый луч коснулся лица девушки-мага, оставив выжженную, воняющую плоть. Вмиг всё зашевелилось, загремели выстрелы, и даже сами стены, казалось, сдвинулись с места, подчиняясь магии.

Раз прыгнул вперёд, подняв руки и переплетая пальцы. Мир наполнился золотом, и он почувствовал каждую молекулу вокруг.

Надо остановить Ризара, но не дать ему умереть — всё сузилось до одной простой мысли. Он выложил козырь, заложив в Кионе бомбы, и единственным способом предотвратить взрывы было поймать мага и вытащить из него правду. Вот оно, очередное неучтённое «но». Мало спустить с цепи чужих псов — в битву нужно прыгнуть самим.

Поехали. Один — твёрдое, упрямое число, начало всего.

По залу пронёсся мощный вихрь — скорее, настоящий ураган, от которого задрожали стёкла, а двигаться было невозможно. Он прекратился также неожиданно, как начался, и кислород вдруг исчез. Раз хватанул ртом воздух, в горле запершило и сделалось сухо. Рядом корчились воины, маги, кривили рты, но в шумах звенело, и он не слышал ни криков, ни вздохов.

Хлопок, прозвучавший так резко и громко, что ушам сделалось больно, разрушил этот звон. Маг, стоящий на втором этаже, упал на спину, раскинув руки, и лёгкие снова наполнились кислородом. Раз не поднялся сразу — пролежал ещё несколько секунд, прижимая голову к полу.

Два — число переменчивых людей, от которых никогда не знаешь, чего ждать. Их в этом деле было слишком много.

Зал снова наполнился хаосом. Ножи и револьверы пели одними голосами, разлетавшиеся стёкла и зеркала, крошащийся камень говорили на другой лад, и только движения магов оставались бесшумны. Мелькали руки, ноги, головы, спины, и всё уже блестело от крови.

Рядом раздался выстрел, на колени рухнул воин, пуля так легко пробила кожаный панцирь, но мужчина ещё цеплялся за жизнь и так неуклюже взмахнул огромным ножом. Снова выстрел — он рухнул Разу под ноги, и тот кубарем перелетел через него, упав к ногам ризоровского мага и солдата Филова.

Сидя Раз выставил пальцы так, будто это были крючки, и стал отводить руки друг от друга. Оба сражавшихся отскочили в стороны, схватившись за груди и животы. Разу казалось, он может почувствовать, какие на ощупь их внутренние органы, и как они смещаются со своих мест, и как бурлит кровь, меняя привычный ход. Он будто мог прикоснуться к каждой молекуле — нет, даже к каждому атому, и управлять им. Мир был полон золота, и нити ласково льнули к рукам, готовые платить.

Три — тройкой, замершей между твёрдостью для чужих и податливостью для своих, был он сам и хотел остаться ею.

Сзади донеслись шаги и тяжёлое дыхание. Выхватив длинный кинжал из рук упавшего воина, Раз вскочил. Он стиснул зазубренную рукоять и, взмахнув, описал широкую дугу. Лезвие вонзилось в плечо, он повёл рукой вниз, вспарывая грудь. Взметнулся фонтан брызг, а противник, так невинно и недоумённо посмотревший в ответ, упал поверх тел мага и воина. Рукоятку залила кровь, но это был далеко не конец.

Четыре — четвёркой был человек, которого он избегал, и человек, которого он ненавидел. Оказалось, эти четвёрки ему дороже всего.

Раз кинулся к подмосткам, но Лаэрта там не было — только стул да болтающиеся на полу верёвки. Едва не рыча от злости, он резко развернулся и встретился лицом к лицу с молодым магом. У него были красивые, тёмные глаза, стройное, подтянутое тело, и в другой жизни он бы мог быть аристократом, желанным на любом вечере, будущим своей семьи, но что было, то было.

Раз уткнул дуло пониже челюсти парня и выстрелил, чувствуя, как сдвигается барабан, идёт гильза, бьёт курок по капсюлю патрона и воспламеняется порох — за крошечную секунду мир снова разложился на молекулы и атомы, помогая видеть его так чётко и по-особому ясно. Пуля разорвала черепную коробку, и он бросился дальше.

Пять — пять часов называли часом шуток. С этого всё началось, всю его жизнь превратили в грубую шутку. А может, это сделал он сам.

В толпе Раз увидел Найдера. Несколько молниеносных ударов, кровь соперника хлынула из распоротого живота, заливая руки оша, ноги подкосились, и мужчина рухнул.

— Видел Ризара? — Раз подлетел к нему, с тревогой оглядывая друга.

Он был весь в крови, волосы всклочены, но глаза смотрели так дерзко и яростно, что живучесть этого проклятого оша никто не поставил бы под сомнение. Губы Раза чуть дёрнулись в улыбке, и он сразу нахмурился.

— Нет, надо его найти, — крикнул Найдер и резким ударом оттолкнул друга в сторону от огненной вспышки.

Раз перекатнулся по полу и, вытолкнувшись, побежал дальше, мимо сражающейся пары людей Ньорда и Филова, мимо Анники, теснящей мага Ризара, мио Джо, ухватившейся за перила второго этажа и ловко стреляющей сверху.

Шесть — обманчивое число, которое на поверку может оказаться твёрдой девяткой, но если это она, то устойчивое и надёжное. То, чего им не хватает.

Раз резко сменил направление, увидев, как в толпе мелькнула темноволосая макушка, худощавая фигура в светлой рубашке и жилете. Он кинулся к брату, Лаэрт пробирался большими шажками и скользил среди людьми так легко, словно его не замечали.

Оставалось всего пятнадцать шагов. Раз заметил, как крепко, по-свойски брат держит руку на древке секиры, такой неуместной здесь. За десять шагов он увидел, как свирепо тот морщит лицо, так, что в уголках глазах, на лбу, на переносице залегли морщины. Когда между ними оставалось пять шагов, Лаэрт взмахнул секирой.

Семь — число удачи, но в удачу в этой жизни не стоило верить. Каждый получал ровно в той мере, сколько он отдал взамен.

— Раз! — опустив секиру, Лаэрт ухватил его за плечо и потянул в сторону коридора.

Обращение «Раз», а не «Кираз» обещало так многое — понимание, надежду, шанс, но это было лживое обещание. Он сжал руки и повёл наверх, перебирая нити, точно струны. Плечевые кости стоящего напротив неестественно выдвинулись вперёд.

— Раз, — просипел тот, выронив секиру.

Но для Лаэрта Раз так и остался Киразом — смешным рыжим мальчишкой, которого нужно защищать и оберегать.

Подлетев ближе, он ударил Ризара кулаком по челюсти. Тот осел, но поднялся, сплюнув кровь на пол.

Краем глаза парень увидел бегущего Найдера.

— За что, Раз, я же просил прощения, остановись! — так проникновенно и искренне взмолился.

Перемена лиц не давала Ризару достаточно сил, но он рассчитал верно — только Лаэрта не тронут. Или… Серые упрямые глаза, растрёпанные волосы, бледная кожа, горделивая осанка — всё было в точности таким, каким и должно быть. Только проклятых чернильных пятен на руках не было.