Проза. Поэзия. Сценарии - Страница 86

Комментарий. Жизнь профессора висела на волоске. Волосок оборвался.

Крупным планом старик, умирающий с открытым ртом. Тоже крупным планом — его рука. Из руки выпадает круглая коробочка.

Сестра, охваченная ужасом, стремительно откатывает кресло, даже не заметив, что профессор мертв. Мы видим коробочку и руку поэта. Поэт присел на корточки и подобрал коробочку.

Коробочка, рука и нога поэта исчезают. Остается только след на пыльном ковре.

Комментарий. Наконец-то она была у меня в руках. Коробочка, которая вернет мне свободу… Я нежно ласкал ее.

Другой угол павильона. Колбы и реторты. Профессор (ему около пятидесяти) входит, ведомый под руку интерном. Оба в белых халатах. Профессор с трудом садится за стол, уставленный научными приборами.

Профессор. Ничего, ничего. Закрою глаза и продолжу опыты.

Интерн. Может быть, я сделаю вам укол?

Профессор. Спасибо, не надо. Мне надо побыть одному. Несколько минут, и мне станет лучше. Это следствие того падения. Никогда не знаешь, какая глупость может приключиться.

Комментарий. Наверное, профессора ждало другое падение, но вневременная сила возложила на меня ответственность за его судьбу.

Интерн уходит, поднимается по лестнице, никуда не ведущей. Она осталась здесь от старых декораций, забытых в павильоне.

Профессор крупным планом и не в фокусе. Чья-то рука материализуется на его плече. Профессор поднимает голову и видит лицо поэта, обрамленное париком времен Людовика XV.

Поэт. Привет. Вы меня не узнаете?

Профессор. Мне кажется…

Поэт. Ну постарайтесь.

Профессор. Не тот ли вы странный человек, который мне явился в юности?

Поэт. Узнали.

Профессор. Мне было тринадцать лет, а я об этом помню, будто все вчера случилось. Вы жутко меня напугали: я до сих пор не понимаю…

Поэт. Профессор, вы единственный человек на свете, который может не стараться что-либо понять, способный в то же время знать незнаемое. Я хотел понять слишком многое. И совершил серьезную ошибку. Теперь ее придется искупить. Я заблудился во времени-пространстве. Я вас искал. Искал не без труда. Моя одежда — вовсе не театральный костюм. Это подлинное платье того времени, в которое меня забросила моя безумная выходка. Какой сейчас год?

Профессор. 1959-й.

Поэт. Дьявол! Ведь по моим расчетам — если они точны — это должен быть 2029-й.

Профессор. Вы бы тогда меня не застали на этом свете.

Поэт. Профессор Ланжевен… [59]

Профессор(в то время как поэт обходит стол). Профессор Ланжевен был наивен, как все ученые. Только в XIX веке могли верить, что существуют точные науки. Профессор Ланжевен не знал, что перспектива времени выстраивается по тем же законам, что и перспектива пространства. Да, со времени вашего отбытия прошло 250 лет. Но ваше возвращение их отменяет, и эти 250 лет не касаются ни вас, ни меня.

Поэт(стоит, облокотившись, в другом углу павильона). Поэты знают много страшного.

Профессор. Мне часто кажется, что они знают больше, чем мы.

Поэт. Профессор, трудно объяснить вневременье, тем более — в нем жить. Можно запутаться. Подумайте, ведь мы с вами встречались урывками и не в хронологическом порядке. Я даже видел вас, мой дорогой профессор, глубоким стариком, но это было несколько минут назад. Из вашей ослабевшей руки выпала эта коробочка. Я подобрал ее, и этим, кажется, я оказал услугу и вам, и себе самому.

Подходит к профессору, вынимает из кармана коробочку и отдает ее профессору. Профессор открывает коробочку, наполненную револьверными патронами.

Голос профессора. Замечательно! Теперь понятно, что вы не обманщик, и я смогу преодолеть препятствия, которые меня так изнуряют. Но, кажется, выходит, что я так и не смогу обнародовать это открытие. Ведь если бы не вы, оно осталось бы в руках больного и умерло вместе со мной. Не так ли? Замечательно.

Профессор(оглядывается по сторонам, потом довольно тихо, будто бы боясь, что кто-то может их подслушать). Но скажите мне, сударь, как мужчина мужчине, я умер на ваших глазах?

Поэт(чуть кланяясь и приветствуя стеком профессора). Простите, профессор, у меня плохая память на будущее.

Профессор. Вы знаете о свойстве этих пуль?

Поэт. Да. На первый взгляд в них ничего такого нет.

Профессор. Все дело в порохе.

Поэт. Я вас искал ведь из-за этих пуль. Прошел через жуткий кавардак пространства-времени. Если я не преувеличиваю, их скорость превосходит скорость света. Профессор, я хотел бы стать подопытным животным. Это моя последняя соломинка. Последний способ вернуться домой.

Профессор. У вас есть огнестрельное оружие?

Поэт. Вы забываете, что я способен предоставить вам лишь кремневой пистолет.

Профессор. Ну да, конечно, я совсем забыл. Здесь, в ящике стола, есть то, что нужно. В наше время ученым не обойтись без оружия. Закурите?

Поэт. Не отказался бы (Профессор дает ему прикурить). Чтобы закурить в 1779 году я должен был притвориться, что изобрел сигарету. Мне сказали, что это глупое изобретение и у него нет никакой надежды на успех.

Профессор. Я думаю, что вы знакомы с ходом моего эксперимента. Сначала мне придется вас убить.

Поэт. Относительно?

Профессор. Относительно.

Поэт. Уверены в успехе?

Профессор. Конечно, я уверен. Расправлю складку времени. Все то, что вы сейчас переживаете, сотрется, будто мел с доски.

Поэт, со спины. Он направляется к раздвижным дверям павильона. Останавливается, оборачивается, далеко отбрасывает сигарету и поднимает стек.

Поэт. Я знаю эту музыку.

Профессор. Тогда не бойтесь. Готовы?

Поэт(ударяя стеком по воздуху). Огонь!

Поэт выпадает из кадра и тут же поднимается, одетый по-современному. Этот костюм он будет носить в течение всего фильма. Лунатической походкой идет к громадным дверям.

Комментарий. Профессор был достаточно хитер и понял, что сменить костюм еще не означает вернуться в наше время и возродиться в нем как плоть и кровь.

Поэт отодвигает створку двери. Вечер. Пейзаж студии Викторин. Профессор появляется на пороге и поднимает руку в прощальном жесте.

Профессор. Удачи вам!

Поэт. С меня причитается!

Профессор. Да, черт возьми, я не отвечаю за то, что может с вами приключиться.

Поэт. Это издержки нашей профессии.

Музыка: Гендель.

Мы видим, как поэт уходит, а профессор закрывает дверь. На створки падает китайская тень студийного крана.

Теперь мы смотрим на поэта в фас. Он движется все той же лунатической походкой по дороге в Бо-де-Прованс. Проходит мимо человека-лошади, юноши в черном трико, с длинным черным хвостом из конского волоса и лошадиной головой, чья шея скрывает голову человеческую.

Человек-лошадь останавливается, оборачивается и снимает маску. У него лицо цыгана. Он внимательно смотрит вслед поэту.

Когда он снова надевает маску, поэт, в свою очередь, оборачивается и идет в обратном направлении, позади человека-лошади.