Провозвестие Будды - Страница 17

Благословенный обратился к Кассапе и сказал: «Ты видишь истину, но не принимаешь ее из-за зависти, живущей в сердце твоем. Разве зависть – это святость? Зависть – это последний след эго, который остался в твоем уме. Ты не святой, Кассапа; ты еще не вступил на путь». /15/

И Кассапа прекратил сопротивление. Его зависть исчезла, и, преклонившись перед Благословенным, он сказал: «Учитель, наш Учитель, позволь мне получить посвящение от Благословенного». /16/

И Благословенный сказал: «Ты, Кассапа, старший над джатилами. Иди и сообщи им о своем намерении, и пусть они поступят так, как ты сочтешь нужным». /17/

Тогда Кассапа пошел к джатилам и сказал: «Я жажду вести духовную жизнь под руководством великого Сакьямуни, который Просветленный, Будда. Вы же делайте так, как сочтете нужным». /18/

Джатилы ответили: «Мы размышляли о глубокой любви к великому Сакьямуни и, если ты присоединишься к его братству, мы поступим так же». /19/

И вот джатилы из Урувелы бросили свои атрибуты поклонения огню в реку и пошли к Благословенному. /20/

Нади Кассапа и Гайа Кассапа, братья великого Кассапы из Урувелы, могущественного человека и вождя своего народа, жили ниже по течению реки и, когда они увидели, что по реке плывет утварь для поклонения огню, они сказали: «Что-то случилось с нашим братом». И они пришли в Урувелу со своими людьми. Услышав о том, что произошло, они тоже пошли к Будде. /21/

Благословенный, видя, что джатилы Нади и Гайи, практиковавшие суровый аскетизм и поклонявшиеся огню, теперь пришли к нему, прочел проповедь об огне и сказал: /22/

«О джатилы, все горит. Суждение горит, все чувства горят, мысли горят. Они горят в огне страсти. Это гнев, это невежество, это ненависть; и пока огонь находит то воспламеняемое, что питает его, он будет гореть, и будут рождение и смерть, разрушение, несчастье, плач, страдание, отчаяние и скорбь. Размышляя над этим, ученик дхармы увидит четыре благородные истины и пойдет по восьмеричному пути святости. Он будет осторожен в своих суждениях, осторожен в своих чувствах, осторожен в своих мыслях. Он отделится от своих желаний и станет свободным. Он освободится от своего эгоизма и обретет благословенное состояние нирваны». /23/

И джатилы возрадовались и нашли прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе. /24/

Пожив некоторое время в Урувеле, Благословенный пошел в Раджагаху в сопровождении большого количества бхиккху, многие из которых раньше были джатилами. И великий Кассапа, старший среди джатил и бывший огнепоклонник, пошел с ними. /1/

Когда царь Магадхи, Сенийя Бимбисара, услышал о прибытии Готамы Сакьямуни, о котором люди говорили: «Он – Святой, благословенный Будда, направляющий людей, как погонщик волов, учитель людей всякого звания», он вышел, окруженный своими советниками и военачальниками, и отправился в рощу, где был Благословенный. /2/

Там они увидели Благословенного в обществе Кассапы, великого духовного учителя джатилов. Они были изумлены и подумали: «Великий Сакьямуни принял духовное руководство Кассапы или Кассапа стал учеником Готамы?» /3/

И Татхагата, читая мысли людей, сказал Кассапе: «Какое знание приобрел ты, о Кассапа, и что побудило тебя отказаться от священного огня и оставить аскезы?» /4/

Кассапа сказал: «Польза, которую я получил, поклоняясь огню, заключалась в неизменности колеса «я» со всем его страданием и суетой. И я отверг такое служение, вместо продолжения аскез и жертв я отправился на поиски высшей нирваны. С того момента как увидел свет истины, я отказался от поклонения огню». /5/

Чувствуя, что все собрание, подобно сосуду, готово принять учение, Будда сказал царю Бимбисаре: /6/

«В том, кто знает природу эго и понимает, как действуют чувства, нет места для эгоизма, и так он обретет безбрежный покой. Мир держит мысль эго, и из этого происходит ложное понимание. /7/

Некоторые говорят, что эго остается после смерти, некоторые говорят, что оно погибает. И те и другие ошибаются, и их ошибка печальна. /8/

Поскольку, если они говорят, что эго бренно, результат, к которому они стремятся, также исчезнет, и когда-нибудь дальше не будет ничего. Тогда добро и зло не имело бы значения. Такое спасение от эгоизма не заслуживает одобрения. /9/

Когда же, с другой стороны, кто-то говорит, что эго не погибает, тогда среди всей жизни и смерти есть только одна сущность, нерожденная и неумирающая. И если это – их эго, тогда оно совершенно и не может быть улучшено поступками. Вечное, неисчезающее эго никогда нельзя было бы изменить. Эго было бы господином и учителем, и не было бы никакого смысла в совершенствовании совершенного; нравственные цели и спасение были бы не нужны. /10/

Но и сейчас можно видеть признаки радости и страдания. Где же неизменность? Если нет постоянного, осуществляющего нашу деятельность эго, тогда его вообще нет, за нашей деятельностью нет деятеля; нет того, кто воспринимает наши ощущения; нет повелителя, скрытого за нашими поступками. /11/