Провинциальный комиссариат (СИ) - Страница 6

— Да уж. Народ хотел зрелища — народ, ёпта, получил зрелище. На все деньги. О, шкет, ты тут! Давай жратву сюда, хули встал?

— Нужно проверить, — реплика сорвалась с губ Робина прежде, чем он успел сообразить, что официант всё ещё рядом.

— Что проверить? — спросил Кир, мимикой показывая, что сейчас отвечать не стоит.

Официант удалился. Робин перевёл дух и пояснил:

— Его проверить. Перстень. Он снял перчатки, садясь в машину, и на правой руке у него был перстень. На безымянном пальце.

— Что, такой перстень? — Бригита смотрела огромными глазами.

— Нет. Не спец-единица. Просто перстень. Но я его где-то видел. Надо узнать.

— Ну что ж, вот и работа нам появилась. А то я думал, у нас внеплановый выходной сегодня нарисовался. Запомни, мышь: раз косматый говорит, что надо проверить — значит, надо проверить. Мудрость жизни, не раз подтверждённая. Так, дуйте пока в контору и прикидывайте там, как нам организовать оперативные мероприятия, а я порадую шкета тем, что он нихуя не получит от нас за завтрак и двину в магистрат. Повынюхиваю там по курилкам, какие слухи бродят. Собираемся у нас в… ну, пусть в пять вечера. Всё, двинули, чо стоим?

И они двинули. Робин успел прихватить с принесённой тарелки пару бутебродов, но когда через пару кварталов собрался-таки откусить, обнаружил, что они чёрствые.

Осень решила наступить внезапно. Когда Кир и Бригита покидали комиссариат, небо было светлым, хоть и облачным, но за те полчаса, которые заняла дорога, с моря пришла чёрная свинцовая стена и ударила ливнем. Сейчас Кир измерял глазами короткое, шагов в пять, расстояние от машины до крыльца и неизбежно приходил к выводу, что без потерь проскочить не получится. Взятый напрокат костюм стеснял движения, будто был скроен из картона, воротник сорочки натёр шею.

Бригите было, кажется, ещё хуже. Кир не знал, да и не хотел знать, где она достала дурацкое платье, похожее на огромный кремовый торт. Увидев её, проворчал, что просил одеться нарядно, а не как на королевский бал Кипящего века, Бригита огрызнулась, мол, он сам может попробовать в этой дыре за два часа найти что-то получше на её размер, и на этом дискуссия себя исчерпала.

Швейцар у входа стоял, оперевшись на огромный зонт, как на трость, и явно не собирался подходить к машине чтобы проводить их, как делал с другими гостями. Конечно, злобно подумал Кир, чёрная кость же, легавые какие-то, не то что сливки общества.

— Ладно, пошли. Сидеть тут до утра можно, а толку никакого, — он рывком распахнул дверцу и вылез, стаскивая громоздкий сюртук. Обошёл машину и расправил его над головой Бригиты. Укрыть всю широченную юбку, понятно, не получилось, но всё лучше, чем ничего. Торопливо, почти бегом, они добрались до крыльца. Кир прожёг швейцара злобным взглядом. Тот не отреагировал.

Внутри было жарко, шумно и светло. Кир остановился на пороге, стряхивая воду с костюма и надеясь, что он не очень сильно покоробится — скандалить с клерком прокатного ателье было лень. Бригита рванула вперёд не задерживаясь, и догнать её Кир смог только потому, что она запуталась в непривычной юбке и чуть не упала.

— Ты это. Того. Мы как бы вместе же, — буркнул он, подхватывая Бригиту под локоть, — В смысле, разделяться не стоит.

— Ваше приглашение, — навстречу шагнул охранник в сером, преградив дорогу.

— Кир Дайсон, спецотдел, — Кир махнул удостоверением, — Младший следователь Лин со мной.

Охранник нахмурился, и остался на месте.

— Приглашение.

— Мужик, нет у нас приглашения. Мы тут по службе.

— Тогда ордер или предписание.

— Слушай… Если что случится — выебут меня, а не тебя. Ты типа гражданское лицо, а я при исполнении. Так что я тебе типа приказал пропустить, а ты по-любому подчинился. Как законо, это самое, послушный гражданин.

Охранник угрюмо смерил взглядом Кира, затем, заметно более вдумчиво, Бригиту и шагнул в сторону.

Больше препятствий на пути не было, и они пересекли гулкое фойе магистрата без помех. В зале для приёмов оказалось гораздо меньше народу, чем думал Кир. Человек двадцать, вряд ли больше. Их появление, однако, осталось незамеченным — всё внимание приковывал к себе инспектор. Он стоял у дальнего окна, скрестив руки на груди, и о чём-то говорил с заместителем мэра. Смотрел при этом на собравшихся, но не прямо, а то ли поверх голов, то ли просто сквозь, к собеседнику повернувшись в профиль. Точно такой же, как на причале, только без шинели и перчаток.

— Что тут происходит вообще? — прошептала Бригита.

— Хрен знает. В смысле, как раз это мы и пришли сюда выяснить. Хлыщ сразу же, не переобувшись с дороги, повелел магистратским устроить сегодня же приветственную вечеруху в его честь и выкатил список тех, кого непременно надо пригласить. Я когда днём по курилкам тут шуровал, насмотрелся — все скакали с жопой в мыле, примерно как мы с тобой, когда прикиды искали.

— А это вообще наше дело? — Бригита покосилась, с сомнением закусив губу.

— Конечно, наше! — Кир, забывшись, гаркнул почти в полный голос, но тут же, спохватившись, снова понизил его до шёпота, — Конечно, наше. Пойдём-ка возьмём по стакану, и я тебе разъясню. Только по сторонам зыркать не забывай всё равно, ага?

Они отошли в дальний угол, по пути ухватив с одного из фуршетных столов пару фужеров игристого. Кир с подозрением понюхал содержимое и пить не стал.

— Ты пойми, мышь, если возникает мысль, что кто-то из шишек, например, убил человека, то убойный отдел говорит "не наше дело". Потому что их дело наступает, когда улики и мотив указывают на эту шишку. Если стукает в голову идея, что кто-то из шишек хранит дурь в тумбочке, чтобы вмазываться по утрам для бодрости — наркоотдел говорит "не наше дело". Потому что просто пришедшая кому-то мысль "а вдруг мэр гоняет серого дрозда по вене?" — это не повод устраивать обыск в доме мэра. А вот у нас всё как раз иначе. Если ты чуешь что-то неправильное — это повод. Это, поверь мне, охуеть какой повод.

— Это в уставе написано? — скептически спросила Бригита.

— В уставе много чего не написано. Смотри внимательно — в смысле, не только смотри. Слушай, нюхай, шкурой ощущай. Всё ли нормально тут?

— Ну…

— Именно.

— Я ничего не сказала!

— По глазам вижу, что собиралась. Полутора веков не прошло, у тебя ещё пра-прабабка должна была лично Избавление застать. Не отсохла ещё чуйка, понимаешь, которая такие штуки сечёт. Что не так? Рассказывай, не стесняйся, ржать над тобой не стану. Не для того сюда пришли.

— Ну… воздух, — Бригита неуверенно повела плечами, — Густой какой-то. Как будто вентиляция плохо работает.

— Вряд ли вентиляция. Думаю, ты это почувствовала ещё снаружи. Может даже ещё в машине.

— Слушай, это какие-то примитивные методы седых времён. В академии нам про это другое рассказывали.

— В академии тебе рассказывали, как это делается по уму, с нормальным оборудованием и всей фигнёй. А у нас, извиняй, только вот так.

— Тогда почему это не делает Робин? Он явно лучше разбирается, чем я.

— Мышь, ты вот сейчас это серьёзно? Подумай, что ты сейчас сказала.

Бригита умолкла. Кир всё же решился отхлебнуть из фужера. Пойло оказалось приторно-сладким и вязко обволакивало язык — в точности как представлялось по запаху.

— И за что такие бабки платят, чтобы этот сироп пить?.. Ладно, хер с ним, едем дальше. Воздух густой — о чём это может говорить?

— Высокая напряжённость альфа-омега-поля.

— А точнее?

— В смысле?

— Для начала, — Кир поднял палец, — Это говорит о присутствии альфа-омега-поля.

— Может говорить. Плохую вентиляцию исключать не стоит.

— Проехали. Что означает высокая напряжённость поля?

— Критически важный, потенциально — поворотный момент текущей плоскости реальности. Сопряжённый с использованием спец-манипуляций.