Проверка на прочность - Страница 4

– Идем вперед, не время для тризны, – рявкнул Всеволод.

Изрядно прореженный десяток последовал за старшим гриднем и вышел на новую палубу, заставленную боевыми двухместными истребителями. Не имея возможности четко классифицировать суда противника, этим дали прозвище – «шустрики». На таких хорошо ходить в разведку, да и проводить атаку роем на небольшие корабли или наземные объекты.

Здесь их тоже ждали.

Встревоженные сиренами, горстка буси заняли выгодные для обороны места возле истребителей, и стоило стрельцам сунуться на палубу, как их накрыло стальным дождем. Гридень чудом разминулся с пулей, летящей ему в голову, упал за груду металлолома, бывшего когда-то боевой воздушной машиной. Осторожно выглянув, он обернулся и обнаружил, что из десятка Сторожко в живых осталось только три человека. Остальных Змеи все-таки застали врасплох. Одному разворотило грудные бронепластины. Он умер быстро, не мучаясь. Другому перебило ноги. Стрелец пытался отползти в укрытие и даже лежа продолжал отстреливаться, пока прицельным выстрелом его не добили в голову. Еще один боец лежал с разбитым забралом и развороченным черепом, видать, змеи поганые палили разрывными.

Всеволод узрел, что и оставшимся стрельцам досталось изрядно. Пулями помяло доспехи. Были легкораненые.

Старший гридень перекатился в сторону и вновь выглянул, на этот раз оценивая позицию, занятую врагом.

Буси устроились удобно, сдвинув два «шустрика» вместе и опустив крылья, они обеспечили себе надежное укрытие. Всеволод засек два пулемета, которые оживали всякий раз, когда кто-нибудь из стрельцов пытался высунуть голову.

В лоб их не возьмешь, перестреляют всех. Надо искать срочно обходные пути.

Гридня засекли. Его укрытие тотчас накрыло огнем. Всеволод рухнул на металлический пол и отполз к боковой стене. Надо попробовать обойти по краю и зайти с тыла. Был еще вариант жахнуть гранатой, но Всеволод эту идею тут же отбросил. Граната подорвет истребители, а если в их баках есть хоть капля горючки, жахнет так, что мало не покажется. Вот только если «глушилкой»? Боец прикинул расстояние и покачал головой. «Глушилка» дело ненадежное. Уж больно укрылись гады – эффект может погаситься корпусами «шустриков».

– Внимание. Сторожко, как меня слышно? – спросил Всеволод, пользуясь частотой стрельцов.

– Порядок. Слышно, – тут же отозвался десятник. И в это время длинная очередь вражеского пулемета скосила еще одного неосторожно высунувшегося стрельца.

– Как у тебя обстановка? – спросил гридень, хотя и сам знал ответ на этот вопрос.

– Полная засада. Голову высунуть не дают. Лупят почем зря… В атаку идти не вижу резона. Всех положат.

– Отвлеките огонь на себя и держитесь, – приказал Всеволод. – Попробую обойти да раскрасить их сзади.

– Принято. Удачи. Солнце за нас! – произнес Сторожко ритуальный клич.

Гридень не ответил.

Прячась за машинами, запчастями, металлическими конструкциями непонятного назначения, гридень ползком медленно обогнул укрытие противника и зашел им со спины. Боги были милостивы – его не заметили. Спрятав стержнемет за спину, он вытянул меч из ножен, достал «глушилку» и затаился.

Буси было пятеро. Четверо сидели за истребителями и работали в два пулемета короткими очередями. А один находился у рации и, скорее всего, вызывал подмогу. Только вот помочь им вряд ли кто мог.

Успокоив дыхание и мысли, Всеволод вызвал Сторожко:

– Я сейчас шумну, вы не лезьте! Стрельбу прекратить!

– Есть! – отозвался десятник.

Всеволод сбросил колпачок предохранителя, досчитал до трех и метнул гранату под ноги пулеметчикам. Сам тут же закрыл глаза и отвернул голову в сторону. Раздался протяжный буц-бац… Гридень, выждав секунду, вскочил на ноги и кинулся вперед.

Оглушенные и ослепленные воины мотали головами, крепко обхватив их руками. Всеволод быстро оценил обстановку, заметив сбоку связиста – ему досталось чуток меньше, этот гад видел! И уже потянулся за стволом. Вот с него Всеволод и начал. Клинок коротко пропел и впился в грудь. «Эх, промазал», – подумал гридень и вторым ударом исправил ошибку. Сталь порвала шейный горжет доспеха и вошла в плоть. Буси упал, его пальцы сжались… прозвучал одинокий выстрел.

Гридень резко развернулся и, вкладывая в удар всю злобу, проткнул ближайшему Змею доспех, насадив его на меч, словно кусок мяса для жарки.

Затем резким ударом ноги в живот столкнул с лезвия тело в объятия третьего буси. Они оба кулем упали на пол. Четвертому противнику Всеволод вогнал меч точнехонько в глазницу маски, с каким-то диким удовольствием провернул его и засадил глубже. Пятый противник низвергал на головы нападавших сотни проклятий, ползал на четвереньках и, как слепой котенок, шарил руками в поисках оружия. Его рука почти дотянулась до многозарядной винтовки, но его остановил увесистый ботинок гридня. Голова татя от удара в маску высоко запрокинулась, а само тело неуклюже завалилось на бок.

– Сторожко! Пошли! – прокричал Всеволод, глядя, как один из пулеметчиков врага пытается выбраться из-под навалившегося на него трупа товарища.

Двое стрельцов и десятник живо оказались рядом.

– Быстро вяжите этих двоих, – отдал приказ Всеволод.

Это была удача. Двое пленных. Первых пленных за целый год. Они могут многое объяснить…

Двое стрельцов склонились и готовы были уже повязать добычу, но тут гридень спиной почуял опасность. Он инстинктивно согнулся, и над головой что-то пронеслось. Через мгновение раздался взрыв. Двое стрельцов упали, изрешеченные осколками. Затем чья-то рука оттолкнула гридня и почти над самым его шлемом прозвучала короткая очередь. Всеволод видел, как двое самураев в рогатых шлемах, с обнаженными мечами безжизненно свалились на палубу. Но в полумраке узкого коридора гридень различил еще одну фигуру.

– Отставить! – приказал он. – Этот мой!

Всеволод махнул рукой, приглашая противника на смертельный танец. Гридень выставил меч вперед и повторил пригласительный жест.

– Напрасно ты это затеял, Волков, – по-отцовски пожурил начальника десятник, – пару стержней ему в морду – и вся недолга.

– Отойди, – цыцкнул Всеволод. – Тебе не понять. – Старший гридень уже успел заметить, что осколками изрешетило и обоих пленных. Опять мимо! И этот вражеский командир мог стать еще одним шансом.

– Куда уж мне… – десятник скривил губы, но дальше спорить не стал, отошел.

Самурай принял приглашение и медленно вышел на площадку. Его стальная маска с прорезями для глаз и рта хищно улыбалась. Он встал в боевую позицию, высоко подняв меч над головой. И они сошлись. Взмах – сталь встретилась, оглашая отсек металлическим звоном. Отскок, еще взмах – есть! Меч Всеволода прошелся по руке противника. Но он как будто не заметил этого. Самурай с боевым кличем кинулся вперед и достиг цели. Его чуть изогнутый на конце меч оставил глубокую борозду на доспехи гридня.

– Ах ты, сука!

Сошлись! Удар! Всеволод достал его в ту же руку. Еще два стремительных броска – и напор самурая стал ослабевать. Он тяжело дышал, кровь обильно стекала вниз. Но вдруг его словно подменили, он, дико заржав, усилил напор.

Змей, видимо предчувствуя свою скорую гибель, рубился изо всех сил, сосредоточенно, яростно. Его устрашающая маска-забрало отражала состояние его души. Она смеялась в лицо смерти, с этой улыбкой-оскалом самурай и принял смерть. Пропустив обманный выпад гридня, железномордый по инерции пролетел вперед, и Всеволод, схватив меч двумя руками, отрубил тому голову. Стальной шлем со страшным содержимым покатился по полу, а тело все еще бежало, пока не столкнулось со стеной и не грохнулось навзничь.

Короткая пауза. Всеволод восстановил дыхание. Вытер меч и убрал его в ножны.

А десятник открыл забрало шлема и смачно сплюнул себе под ноги.

– Вот сукины дети, весь десяток положили! Чтоб их Даждьбог заживо спек!

В коридоре раздались тяжелые шаги. Оба воина спешно перезаряжали стержнеметы.