Провал акции «Цеппелин» - Страница 1

Работая в архиве, мы обнаружили следственные материалы по делу террористов немецко-фашистской разведки Политова (Таврина) и Шиловой. Из этих материалов мы узнали о том, как в годы Великой Отечественной войны наши мужественные воины-контрразведчики при активном содействии советских патриотов раскрыли и предотвратили террористическую операцию фашистского разведывательного органа «Цеппелин», направленную против Верховного командования Советской Армии. Об этом малоизвестном эпизоде из летописи Великой Отечественной войны мы и решили рассказать нашим читателям.

Кабинет начальника восточного отдела 6-го управления Главного имперского управления безопасности фашистской Германии оберштурмбаннфюрера СС Грефе размещался на четвертом этаже небольшого особняка. Шум большого города сюда почти не проникал, и потому Грефе очень часто работал с открытыми окнами. В свободные от дел минуты он любил наблюдать за жизнью улицы и с удовольствием вдыхал медовый запах лип, приносимый легким ветерком.

Но в этот день Грефе было не до лип и не до свежего ветра. Меряя кабинет широкими, тяжелыми шагами, он старался снова и снова восстановить в памяти все подробности состоявшейся на днях беседы с начальником управления. Впрочем, это была даже не беседа, а инструктаж, который закончился очередным заданием отделу и ему, Грефе, старому специалисту по России.

Начальник управления был необычайно сух и краток и все-таки, несмотря на это, успел наговорить много неприятного.

Германская армия не смогла выиграть битвы, на которую возлагались большие надежды. Под Курском были смяты и уничтожены лучшие танковые дивизии рейха. Последняя ставка фюрера на летнюю кампанию провалилась. Это в корне меняло многие стратегические планы вообще и планы разведки в частности. Обрисовав обстановку, начальник управления приказал Грефе разработать план террористической операции по уничтожению руководителей Ставки советского Верховного командования.

Выполняя этот приказ, Грефе успел уже сделать многое.

Хотя и вчерне, но был уже готов план операции, было обдумано ее техническое оснащение и даже подобрана кандидатура исполнителя. Его прибытия и ожидал с минуты на минуту Грефе.

Ознакомившись с биографическими данными будущего террориста, Грефе решил перед встречей с ним выслушать еще раз все данные об исполнителе многообещающей акции.

Он подошел к столу и нажал кнопку звонка. Дверь кабинета бесшумно открылась. На пороге появился молоденький зондерфюрер и замер в ожидании.

— Прочитайте мне еще раз дело Политова,— попросил Грефе.

Лейтенант быстро вышел, а через минуту снова появился в кабинете с объемистой папкой в руках. Он проворно открыл нужную страницу и начал чтение:

— «Политов. В период с тысяча девятьсот тридцать третьего по сороковой год проживал на Украине, в Ташкенте, в Башкирии под фамилиями Шило, Таврин и Серков. Перед войной, используя положение заведующего нефтескладом на станции Аягуз Туркестано-Сибирской железной дороги, прихватил крупную денежную сумму и, скрывшись от уголовного преследования, представив фиктивные документы, устроился следователем в Воронежскую прокуратуру...»

Грефе в знак одобрения кивнул головой, подумав про себя:

«К сожалению, сейчас русские уже перестали быть такими доверчивыми».

— «В ноябре сорок первого года,— продолжал читать зондерфюрер,— призван в армию, где был назначен командиром взвода, а затем командиром роты. В Mae сорок второго года перешел на сторону немецкой армии. Во время допросов добровольно сообщил немецкому командованию ряд сведений, имеющих важное военное и политическое значение. В деле имеется письменное заявление Политова, в котором он обязуется служить немецкому командованию верой и правдой и просит назначить его на должность бургомистра одного из оккупированных советских городов. В сорок третьем году Политов направляется в Австрию, в школу по подготовке агентов германской разведки. В это же время он начинает тесно сотрудничать с гестапо. В период учебы помогает сотрудникам политической полиции обезвредить группу заговорщиков. (В деле имеется донесение Политова, в котором он указывает имена руководителей группы, а также лиц, подвергшихся их обработке.) Положительными качествами Политова, которые могут быть использованы в перспективе, следует считать: находчивость, умение быстро ориентироваться в сложной обстановке, ненависть к советскому строю, боязнь наказания за совершенные перед Советским государством преступления. Отрицательными качествами являются: алчность, карьеризм, полная беспринципность».

При этих словах Грефе снова кивнул головой и снова подумал: «Для нас теперь это скорее положительные качества».

Ровно в девятнадцать часов по берлинскому времени Грефе доложили, что прибыл Политов и ждет, когда его пригласят на прием. Оберштурмбаннфюрер разрешил ему войти. Политов появился в кабинете и вытянулся в струнку возле двери. Это понравилось Грефе. Он любил дисциплинированных людей.

Некоторое время Грефе молча рассматривал Политова, потом подошел к столу, сел в кресло и указал Политову на кресло напротив. Разговор начался без предисловий, так как Политов был обо всем осведомлен заранее. Оставалось уточнить лишь некоторые детали.

— Нам было бы желательно знать, господин Политов, — начал Грефе, — в какой области разведки вы хотели бы получить задание: в экономической, военной или политической. Вопрос серьезный, и вы можете не торопиться с ответом.

— Господин оберштурмбаннфюрер, я предполагал, что вас это будет интересовать, — ответил Политов.— Я уже все обдумал и потому просил бы дать мне задание в области политической разведки.

Грефе согласно кивнул головой:

— В таком случае я хотел бы знать, что вы понимаете под политической разведкой?

— Сбор сведений политического характера, изучение настроений населения, политических ситуаций...— начал перечислять Политов.

Грефе поднял руку.

— Нет, господин Политов. Все гораздо конкретнее и труднее,— не дослушав своего собеседника, проговорил он.— Для нас сегодня политическая разведка означает физическое уничтожение военных и политических руководителей противника. В этом отношении, господин Политов, нам особенно приятно было узнать о том, что вы имеете связи с некоторыми ответственными лицами в Москве.

— Так точно. Имею, герр оберштурмбаннфюрер,— поспешно, не моргнув глазом, подтвердил Политов, хотя эти связи были явной мистификацией со стороны проходимца, рассчитанной на то, чтобы набить себе цену.

Грефе изобразил на своем лице что-то вроде улыбки.

— Мы всецело доверяем вам, господин Политов, и возлагаем на вас большие надежды,— продолжал Грефе.— У нас с вами одна цель — борьба с коммунизмом, и в эту борьбу вам предоставляется возможность внести свой достойный вклад. В соответствии с планом намечаемой операции вы будете переброшены по воздуху в район Подмосковья. Снимите там для себя квартиру, пропишитесь, изучите маршруты движения машин руководителей Ставки Верховного командования, а затем... сами понимаете, что затем...

Сказав это, Грефе пристально посмотрел в глаза собеседнику. Политов молчал.

— Конечно, это только общий план. Он состоит из тысячи деталей, — пояснил Грефе. — Изучение их будет проводиться со всей тщательностью. Вы ни в чем не будете испытывать недостатка. Вас снабдят всем необходимым: документами, деньгами, средствами связи, самым совершенным, новым, особо секретным оружием, но в конечном итоге все сведется к выстрелу. Вы способны его произвести? — продолжая смотреть в глаза Политову, спросил Грефе.

— Да. Способен,— ответил Политов, выдерживая взгляд эсэсовца.

— В таком случае для конкретной подготовки мы направим вас в специальную команду разведоргана «Цеппелин». Для этого вам придется отправиться в город Псков. сделаю удачи, господин Политов, — закончил беседу Грефе. — Через некоторое время мы снова встретимся с вами и еще о многом поговорим.