Противостояние - Страница 2
Проехали Зайцево, по переезду пересекли железнодорожные пути, у Кокошкино повернули к поселку Толстопальцево. Аэропорт был впереди справа, километрах в четырех, отдаленный шум реактивных двигателей доносился и сюда...
Проехав немного на Толстопальцево, УАЗ свернул на совсем нечищеную от снега проселочную дорогу на Марушкино - там можно было такими же проселками выбраться на Боровское шоссе. Проехал несколько десятков метров, остановился у обочины.
Причиной, почему до позиции добирались именно этим путем, было то, что на Киевском шоссе свирепствовали ГАИшники, более того - были там и скрытые посты "девятки", Девятого управления КГБ, занимавшегося охраной государственных и партийных деятелей Советской империи. Если ГАИшникам достаточно было показать права, закатанные в пластик с красной полосой наискось - "без права проверки" - то "девяточникам" могло не хватить и этого. Стрельба означала провал акции и гибель невинных людей, чего оба спецназовца старались избежать. Полностью избежать не удастся, но и валить направо - налево всех, кто на пути попался нельзя, так только подонки поступают. Поэтому и выбрали альтернативный, более сложный путь. Однако, на всем его протяжении - а они проехали от места ночной лежки до исходной точки более тридцати километров - им не понадобились даже права...
Старший лейтенант выпрыгнул из машины, прошелся, разминаясь и потягиваясь всем телом, зорко смотря по сторонам. Они были здесь несколько дней назад, прикинувшись просто прохожими, гражданскими - без оружия и с другими документами - присматривали позиции. Присмотрели в самом Постниково - это был дачный поселок, дома здесь покупали горожане и на зиму он вымирал - не оставалось здесь даже сторожа. Выбрав позиции - три, на всякий случай - в следующий заход они закинули сюда три комплекта зимней маскировочной сети, сложили ее так, чтобы не бросалась в глаза. Если даже приедет зимой хозяин на свой дачный участок, найдет чужую, брошенную вещь - так обрадуется и перепрячет, а в милицию не побежит...
Осмотревшись, старший лейтенант вернулся в машину, коротко бросил: "Чисто".
Машину он загнали в третий по счету дом от дороги, во двор - очень удачно два пустых дома стояли, между ними поставить машину, накрыть маскировкой - даже с вертолета при облете не разглядишь. За этим местом спецназовцы наблюдали дважды, никаких облетов или других режимных мероприятий не заметили - но это не значило, что можно расслабиться. У старлея было два с половиной года афганского стажа, у прапора - почти три, и оставались они в живых до сих пор только потому, что были очень, очень осторожны...
Время пришло...
Отодвинув в угол все связистское снаряжение, они достали ящики. Старлей уже открыто вооружился АКМС и ПБ, прапор - привычным для него АПБ, ящики они вскрыли, достали ракетные установки. Им нужны были только две - но вскрыли они и третий ящик, на всякий случай. Прапор сноровисто поставил на путях вероятного приближения противника несколько растяжек - на случай, если пойдет не так и все это - ловушка. Вместе с ракетами оба спецназовца отошли в тень небольшого сарайчика, старший посмотрел на часы - время еще было...
- Ник... - прервал молчание прапор
- Ну?
- Ты понимаешь, что нам все равно не жить? Сделаем мы или нет - нам все равно не жить? Что свои, что чужие - должны нас убрать - таковы правила...
- Ну, это еще бабушка надвое сказала ... - весело, скрывая за напускной беззаботностью гнетущее напряжение ответил старлей - помнишь Чирчик? Что нам говорил инструктор по выживанию старший прапорщик Забродин? Даже если ты висишь над пропастью и держишься за ветку - все равно шанс есть. Может, сейчас случится землетрясение, и дно пропасти поднимется до твоего уровня? У нас нет сейчас своих, вокруг только чужие...
- А старшой? - даже здесь, где на сто метров ни одной живой души, прапорщик не произнес имя их командира
- Старшой... Не знаю... Я не доверяю и ему, сам понимаешь - почему. Но то, что мы должны сделать - мы сделаем... Когда стрелять будешь - очки не забудь и дыхание задержи - там выхлоп ядовитый*.
- Без сопливых...
Самолет появился точно по графику - в семнадцать пятнадцать, когда почти уже стемнело. Что и неудивительно - в правительственном авиаотряде такого понятия, как "задержка рейса" не было. Это была стройная, серебристая птица с четырьмя двигателями у хвоста - дальнемагистральный лайнер Ил-62, она поднималась по крутой траектории к небу, оставляя за собой след отработанного топлива. Ее никто не прикрывал - в Афганистане каждый садящийся или взлетающий транспортник прикрывают вертолеты Ми-24, щедро расстреливающие тепловые ловушки и готовые в считанные секунды нашпиговать сталью то место, откуда посмеет выстрелить дух-зенитчик. Здесь же был не опаленный многолетней войной Афганистан - здесь было тихое зимнее подмосковное утро, было самое начало зимы - и воздух был свеж и прозрачен, а война покинула эти места несколько десятилетий назад...
Дальнейшее - если бы кому-нибудь довелось это наблюдать - шокировало своей чумной простотой и обыденностью. Первым, выбежав на открытое место и задрав жерло ПЗРК к небу, выстрелил старлей. Он заранее разложил решетки системы обнаружения цели, вскинув ракетную установку, нацелился на идущий бортом к нему самолет и почти сразу услышал басовитый сигнал - "цель захвачена". Дурниной взревел гироскоп. Нажал на спуск - и почувствовал, как ракетная установка на плече сильно дернулась, взорвалась катапульта, выбрасывая упакованную в толстый стальной карандаш ракеты неотвратимую смерть. Ракета вылетела из установки, пролетела несколько метров, замерла, будто не зная, что делать дальше - но сомнение продлилось секунду не больше. Лисий хвост пламени из сопла включившегося ракетного двигателя полоснул морозный воздух - и ракета пошла, словно гончая по кровавому следу, споро догоняя самолет, целясь по струям раскаленного воздуха, испускаемых всеми четырьмя его двигателями. Выскочив с другой стороны сарая, по той же цели выстрелил прапор...
Надо было уходить, основным путем отхода была находящаяся в паре километров отсюда железнодорожная станция - но старший лейтенант как зачарованный стоял и смотрел в небо. Серебристая птица стремилась к небесам, обе ракеты догоняли ее. Потом синхронная вспышка у хвоста, какие-то несколько секунд самолет летел, как ни в чем не бывало - но потом запылал - это было видно даже с земли - один двигатель, потом второй - ракеты поразили двигатели с обеих сторон и самолет был обречен. Какое-то время - пару десятков секунд, не больше - он еще пытался держаться в воздухе, было видно, что опытнейший экипаж делает все, чтобы спасти машину - а потом он резко клюнул носом, заваливаясь на правое крыло и свалился в крутое пикирование, уже неуправляемый...
Прапор, уже бросивший пустую трубу ПЗРК толкнул старлея кулаком в плечо...
- Что встал, уходим!
Газета "Правда"
11 декабря 1987 года на пятьдесят седьмом году жизни после тяжелой, непродолжительной болезни скончался Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Михаил Сергеевич Горбачев.
Перестало биться сердце выдающегося деятеля Коммунистической партии и Советского государства, международного коммунистического и рабочего движения. Вся жизнь и деятельность Михаила Сергеевича Горбачева отданы беззаветному служению делу партии и народа, борьбе за укрепление экономического и оборонного могущества Родины, повышение благосостояния советских людей, за всестороннее совершенствование нашего социалистического общества, за сохранение и упрочение мира на земле.
Михаил Сергеевич Горбачев родился 2 марта 1931 года в селе Привольном Красногвардейского района Ставропольского края в семье крестьянина.