Просто вместе - Страница 20
– Эй, Филу, это что еще за тетка в гостиной? Один из твоих дружков-бойскаутов или как?
– О ком ты?
– О педике, который прячется за моим диваном…
Филибер, который и так уже был на нервах из-за своего полного кулинарного бессилия, разом утратил аристократическую невозмутимость.
– Педика, как ты изволил выразиться, зовут Камилла, – прошипел он. – Она мой друг, и я прошу тебя вести себя прилично, потому что она поживет у меня еще некоторое время…
– Ну тогда ладно… Не волнуйся. Значит, это девушка? Мы об одном и том же… типе говорим? Такой лысый задохлик?
– Уверяю тебя, она девушка…
– Точно?
Филибер прикрыл глаза.
– Он твоя подружка? Тьфу ты, я хотел сказать «она». Что ты пытаешься ей сварганить? Портянки в масле?
– Представь себе, суп…
– Вот это? Суп?
– Именно. Суп из лука-порея с картошкой от Либига…
– Дерьмо это, а не суп. Кроме того, он у тебя подгорел, так что получится рвотный порошок… Что еще ты туда положил?! – с ужасом спросил он, приподняв крышку.
– Э-э-э… «Веселую корову»[14] и гренки…
– Но зачем?
– Врач… Он сказал, что она должна набраться сил…
– Ну знаешь, если она будет «набираться сил», поедая вот это варево, то сразу отбросит коньки! – И он достал из холодильника пиво и отправился к себе.
Когда Филибер присоединился к своей протеже в гостиной, она все еще пребывала в некоторой растерянности.
– Это он?
– Да, – шепнул Филибер, пристраивая большой поднос на картонную коробку.
– Он что, никогда не снимает свой шлем?
– Снимает, но вечером по понедельникам он всегда бывает невыносим… Вообще-то, в этот день я стараюсь с ним не пересекаться…
– Он слишком устает на работе?
– Как раз наоборот – по понедельникам он не работает… Не знаю, чем он занимается… Уезжает рано утром, а возвращается всегда в жутком настроении… Полагаю, семейные проблемы… Прошу вас, ешьте, пока не остыло…
– А… что это?
– Суп.
– Да? – изумилась Камилла, пытаясь перемешать странную похлебку.
– Суп по моему рецепту… Своего рода борщ, если хотите…
– Ага, понимаю… Замечательно… Борщ… – со смехом повторила она.
И на этот раз опять же все было непросто.
Часть вторая
– Есть минутка? Надо поговорить…
Филибер всегда пил за завтраком шоколад, и самым большим удовольствием для него было выключить газ в последнее мгновение, не дав молоку убежать. Это была его ежедневная маленькая победа, а вовсе не ритуал и не мания. Подвиг, невидимый миру триумф. Молоко оседало, и день мог начинаться: он владел ситуацией.
Но в то утро Филибер, растерянный и даже раздраженный тем, каким тоном говорил с ним Франк, повернул не ту ручку. Молоко убежало, и по комнате мгновенно распространился неприятный запах.
– Прости, что ты сказал?
– Сказал, надо поговорить!
– Ну давай, – спокойно ответил Филибер, ставя кастрюльку отмокать, – я тебя слушаю…
– Она здесь надолго?
– Не понял…
– Слушай, кончай прикидываться. Твоя подружка, она надолго задержится?
– На столько, на сколько сама захочет…
– Ты по уши в нее влюблен, так ведь?
– Нет.
– Врешь. Я же вижу твои приемчики! Великосветские манеры, аристократическая изысканность и все такое прочее…
– Ревнуешь?
– Черт, да нет же! Этого только не хватало! Чтобы я – я! – ревновал к этому скелету? Разве у меня на лбу написано «аббат Пьер»[15], а?! – съязвил он.
– Завидуешь ты не мне, а ей. Может, тебе здесь тесновато и у тебя нет ни малейшего желания передвинуть свой стаканчик с зубной щеткой на несколько сантиметров вправо?
– Ну вот, так я и знал… Сплошные изыски… Стоит тебе рот открыть, и мне всякий раз кажется, что все твои слова, должно быть, где-то записаны, – уж больно складно говоришь!
– …
– Да нет, погоди, я все понимаю – это твой дом, никто не спорит. Ты приглашаешь кого хочешь, оставляешь ночевать кого хочешь, можешь даже устраивать тут благотворительные ужины – не возбраняется! – но елки-палки… Нам ведь хорошо было вдвоем, разве нет?
– Ты полагаешь?
– Вот именно, полагаю! Согласен, у меня тот еще характер, у тебя – собственные тараканы в голове, и дурацкие мании, и неврозы, но в целом все шло неплохо… до сегодняшнего дня…
– А с чего ты взял, что что-то должно измениться?
– Ннну… Сразу видно – не знаешь ты баб… Эй, без обид, идет? Это ведь правда… Приведи куда-нибудь девчонку – и тут же получишь полный бардак, старик… Все сразу усложняется, начинается жуткое занудство, и вот ты уже готов своему корешу в горло вцепиться… Ты чего ухмыляешься, а?
– Да потому, что ты изъясняешься как… Как ковбой… Для меня открытие, что я – твой… кореш.
– Ладно, замнем для ясности. Но ты мог бы меня предупредить, только и всего.
– Я собирался.
– Когда?
– Да вот, за шоколадом, если бы ты дал мне возможность его приготовить…
– Извиняюсь… То есть нет, черт возьми, я же не могу сам себя извинять, ведь так?
– Совершенно верно.
– Уходишь на работу?
– Да.
– Я тоже. Пошли. Угощу тебя шоколадом внизу.
Уже во дворе Франк выложил свой последний козырь:
– Мы ведь даже не знаем, кто она такая… Ни откуда взялась…
– Я тебе покажу… Пойдем.
– Ццц… Даже не рассчитывай, что я потащусь пешком на восьмой этаж…
– Вот именно что потащишься. Я на тебя рассчитываю. Пойдем!
Впервые за все время их знакомства Филибер его о чем-то попросил. Он для порядка пробурчал себе под нос несколько ругательств и пошел вслед за ним по черной лестнице.
– Черт, как же здесь холодно!
– Это еще что… Увидишь, что будет под крышей…
Филибер снял замок и толкнул дверь.
Несколько секунд Франк молча стоял на пороге.
– Она здесь живет?
– Да.
– Уверен?
– Пошли, покажу тебе кое-что еще…
Он отвел его в другой конец коридора, ударил ногой в раздолбанную дверь и прокомментировал:
– Ее ванная… Внизу туалет, наверху – душ… Согласись – изобретательно…
По лестнице они спускались молча.
Франк снова обрел дар речи только после третьей чашки кофе:
– Ладно, только вот что… Объясни ей, как для меня важно высыпаться во второй половине дня…
– Обязательно скажу. Мы вместе скажем. Не думаю, что возникнут проблемы, потому что она тоже будет спать…
– С чего бы это?
– Она работает по ночам.
– Чем занимается?
– Убирается.
– Не понял…
– Она уборщица…
– Ты уверен?
– Зачем бы она стала меня обманывать?
– Да не знаю… Всякое случается… Может, она девушка по вызовам…
– Ну, в таком случае, у нее было бы побольше… Округлостей… Согласен?
– Ты прав… Эй, а ты не дурак, старик! – Франк с размаху шлепнул его по спине.
– О… о… Осторожно, ты… я… уронил круассан, и… и… идиот… Теперь он по… похож на старую медузу…
Франк не слушал – он читал заголовки в «Паризьен», которая лежала на стойке.
Они заговорили одновременно.
– Скажи-ка…
– Да?
– У нее нет семьи, у этой птички?
– Знаешь, – ответил Филибер, завязывая шарф, – это тот самый вопрос, который я никак не решался задать тебе…
Франк поднял на него глаза и улыбнулся.
Добравшись до своего рабочего места, он попросил помощника отлить ему бульона «на потом».
– Эй…
– Что?
– Проследи, чтобы был наваристый, ладно?
Камилла решила, что перестанет принимать ежевечернюю половинку таблетки лексомила, который прописал ей врач. Во-первых, она больше не могла выносить того полукоматозного состояния, в котором пребывала все последнее время, а во-вторых – не хотела допустить ни малейшего риска привыкания. Все свое детство она наблюдала за матерью, впадавшей в истерику при одной только мысли, что ей придется засыпать без снотворного, и это навсегда врезалось ей в память.