Просто вместе - Страница 12
– С тарелками, приборами, скатертью, четырьмя салфетками, штопо…
– Да-да, конечно, прекрасная идея! У меня ничего этого нет! Так когда же? Сегодня вечером?
– Сегодня… но… я…
– Вы что?
– Видите ли, я не предупредил своего… ээ… соседа…
– Понимаю. Пусть тоже приходит, это не проблема.
– Он? Нет, только не он, в смысле я не знаю, насколько он сможет соответствовать… Я… Поймите меня правильно, я не имею в виду его поведение, даже если… э-э-э… даже если оно не слишком нравится мне… нет… видите ли, я, скорее… Да и вообще, сегодня вечером его не будет дома. Он никогда не сидит дома по вечерам…
– Итак… – Камилла раздражалась все сильнее. – Вы не можете прийти, потому что не предупредили соседа, который никогда не бывает дома вечерами… Я правильно поняла?
Он повесил нос и крутил пуговицы на своем пальто.
– Эй, я ведь вас не заставляю? И вы не обязаны соглашаться…
– Дело в том…
– В чем?
– Нет, ничего. Я приду.
– Сегодня вечером или завтра. В другие дни я работаю в ночную смену.
– Хорошо, – прошептал он, – я согласен, завтра… Вы… Вы будете дома? Она покачала головой.
– Да-а, с вами не соскучишься! Ну конечно, я буду дома, раз я вас приглашаю!
Он застенчиво улыбнулся.
– Значит, до завтра?
– До завтра, мадемуазель.
– Часам к восьми?
– Ровно к восьми, так и запишу.
Он поклонился и повернулся.
– Эй!
– Да?
– Подниметесь по черной лестнице. Я живу на восьмом, квартира № 16 – третья слева…
Он махнул шапкой, в знак того, что все понял.
– Входите, входите! Боже, вы просто великолепны!
– О, – покраснел он, – это всего лишь канотье… Оно принадлежало моему двоюродному деду, и я подумал, что для пикника…
Камилла не верила своим глазам. Канотье – это был всего лишь последний штрих. На нем был светлый костюм с красной бабочкой, под мышкой он держал трость с серебряным набалдашником и протягивал ей огромный плетеный чемодан.
– Это и есть ваша «корзинка»?
– Да, но подождите, у меня есть для вас кое-что еще…
Он удалился куда-то в глубь коридора и вернулся с букетом роз…
– Как мило…
– Знаете, это ненастоящие цветы…
– Простите?
– Они уругвайские, кажется… Я бы предпочел цветы из сада, но среди зимы это… это…
– Это невозможно.
– Вот именно! Невозможно!
– Да входите же, будьте как дома.
Он был таким высоким, что ему пришлось сразу сесть. Он с трудом подыскивал слова, на сей раз не потому, что заикался, а потому, что был совершенно ошеломлен.
– Как… Как здесь…
– Тесно?
– Нет, я бы сказал… изящно. Да-да, изящно и очень… оригинально, вы согласны?
– Очень оригинально! – со смехом повторила Камилла.
Он немного помолчал.
– Вы правда, правда здесь живете?
– Ну-у… да…
– Постоянно?
– Постоянно.
– Весь год?
– Весь год.
– Здесь тесновато, не находите?
– Меня зовут Камилла Фок.
– Ну конечно, я очень рад. Филибер Марке де ла Дурбельер, – сообщил он, поднимаясь, и немедленно ударился макушкой о потолок.
– Так длинно?
– Да…
– А как вас зовут покороче?
– Пожалуй, даже не знаю.
– Вы видели мой камин?
– Простите?
– Вон там… Мой камин…
– Ах, так вот как он выглядит! Прелестная вещь… – добавил он, усаживаясь и протягивая ноги к пластиковому огню. – Просто изумительно… Как в английском коттедже, не правда ли?
Камилла была довольна. Она не ошиблась. Псих, конечно, но отличный парень…
– Хорош, правда?
– Просто великолепен! А греет?
– Безупречно.
– А где вы берете дрова?
– Ну, когда на улице такое творится… После всех этих ураганов с дровами проблем нет… Стоит только наклониться…
– Как я вас понимаю! Видели бы вы подлесок во владениях моих родителей… Настоящая катастрофа… Что это? Дуб? Я не ошибся?
– Браво!
Они обменялись улыбками.
– Бокал вина?
– С удовольствием.
Камилла пришла в восторг от содержимого его чемоданчика. Тут было все: фарфоровые тарелки, серебряные приборы и хрустальные стаканы, солонка, перечница, графинчик для масла и уксуса, кофейные и чайные чашки, льняные салфетки с вышивкой, салатник, соусник, компотница, коробочка для зубочисток, сахарница, рыбные приборы и кувшин для шоколада. На каждом предмете был выгравирован фамильный герб ее гостя.
– Никогда не видела ничего красивее…
– Теперь вы понимаете, почему я не мог прийти вчера… Если бы вы знали, сколько времени мне понадобилось, чтобы все это вымыть и почистить!
– Почему вы мне не сказали?
– Вы всерьез полагаете, что, скажи я: «Сегодня не могу, мне нужно освежить чемоданчик!» – вы не приняли бы меня за безумца?
Она воздержалась от комментариев.
Они расстелили скатерть на полу, и Филибер Кто-то-там сервировал стол.
Они уселись по-турецки – возбужденные, веселые, как два ребенка, решившие поиграть «в гости» и опробовать новый кухонный сервиз, которые вовсю манерничают и при этом стараются ничего не сломать. Камилла, не умевшая готовить, побывала в магазине Губецкого и набрала ассорти из тарамы, семги, маринованной рыбы и луковой запеканки. Они старательно переложили еду в маленькие салатнички двоюродного дедушки Филибера и соорудили занятный тостер из старой крышки и листа фольги, чтобы разогреть блины. Водка стояла в водосточном желобе, и им достаточно было приоткрыть окно, чтобы добавить по маленькой. В комнате сразу становилось холоднее, но у них был камин, в котором плясало веселое пламя.
Камилла, как обычно, пила больше, чем ела.
– Ничего, если я закурю?
– Прошу вас, не стесняйтесь… А я, если не возражаете, хотел бы вытянуть ноги, у меня совершенно затекло все тело…
– Ложитесь на мою кровать…
– Ни… ни в коем случае… об этом и… не может быть и речи…
Стоило ему занервничать, и он начинал запинаться и совершенно терялся.
– Да бросьте вы эти церемонии! Кстати, это диван-кровать…
– В таком случае…
– Может, перейдем на ты, Филибер?
Он побледнел.
– О нет, я… Что касается меня, я не смогу, но вы… Вы…
– Стоп! Отбой! Трубите отбой! Я ничего не говорила! Беру свои слова назад! И вообще, я нахожу разговор на «вы» очаровательным, очень…
– Оригинальным?
– Вот именно!
Филибер тоже не отличался волчьим аппетитом, но ел он так медленно и деликатно, что наша образцово-показательная маленькая хозяйка мысленно похвалила себя за то, что составила меню из холодных закусок. На десерт она купила молодой сыр: долго стояла перед витриной кондитерской, не в силах сделать выбор. Она достала свою итальянскую кофеварку, а потом пила ее нектар из чашечки – такой тонкой, что ее можно было разбить, случайно задев зубами.
Они были немногословны. Привыкли есть в одиночестве. Так что протокол не соблюдался, и оба с трудом поддерживали общение… Но они были воспитанными людьми и делали над собой усилие, чтобы сохранить лицо. Веселились, чокались, обсуждали свой квартал. Кассирш во «Franprix» – Филибер предпочитал блондинку, Камилле больше нравилась крашеная, с волосами темно-фиолетового цвета, обсуждали туристов, игру огней на Эйфелевой башне и собачьи какашки на газонах Марсового поля. Против всех ожиданий, ее гость оказался великолепным собеседником и дивным рассказчиком: он легко поддерживал разговор, у него в запасе была тьма забавных и приятных тем. Филибер обожал французскую историю и признался Камилле, что проводит большую часть своего времени в застенках Людовика XI, в передней у Франциска I, за столом средневековых ван-дейских крестьян или в тюрьме Консьержери с Марией-Антуанеттой – к этой женщине он питал истинную страсть. Камилла задавала тему или эпоху, а он сообщал ей массу пикантных деталей. О том, как одевались, как интриговали при дворе, какую пошлину платили или каким было подлинное генеалогическое древо Капетингов.