ПРОСНУТЬСЯ ЖИВЫМ - Страница 6

– На сегодня у меня прием закончен,- хмуро выдал Викентий и вспомнил про Степанову барсетку, которую сжимал в руке.- Приходите завтра.

– Мне нужна ваша помощь,- не меняя интонации, повторила девушка.- Сегодня.

И в грудь дипломированного мага почти уперся угольно-черный пистолетный ствол.

«Откуда она его достала? Ведь она не сделала ни одного движения! - как-то отвлеченно удивился маг. И еще, совсем уж запредельные пошли у Викентия мысли: - Кажется, это наган… Старый очень, еще дореволюционный, мушка некруглая. Странно. Откуда она выкопала такой раритет, еще и стрелять из него собирается. В меня. Хотя я предпочел бы, чтоб женщина, стреляющая в меня, делала это из кольта. Из «Леди Смит», к примеру. Стильно получилось бы. Театрально».

– У меня нет другого выхода,- терпеливо и спокойно, как маленькому, объяснила впавшему в ступор магу девушка.- Или вы мне поможете, или я вас убью.

Что должен делать настоящий джентльмен, если дама просит его о помощи? Да еще угрожая при этом далеко не игрушечным оружием…

Все настоящие джентльмены делают это.

И Викентий широким жестом распахнул дверь:

– Прошу!

И свершилось: прекрасная, но грозная посетительница переступила порог скромного жилища дипломированного мага. Сам маг ошарашенно поплелся следом. Хорошо хоть дверь догадался закрыть.

И он, конечно же, не мог видеть, как в этот самый момент на столе возле магического кристалла сама собой вспыхнула или даже взорвалась свеча, оставив после себя лужицу кипящего стеарина.

Есть разные виды смелости.

Это всем известно.

Но не все знают о смелости, которая заставляет, нет, даже не заставляет, а просто призывает совершить то, чего до настоящего момента ты в жизни никогда не совершал. И люди раскидывают многотонные завалы, спасая близких, и звери жертвуют жизнью, преграждая путь какому-нибудь маньяку… Или - прыгают в полыхающие огнем цирковые кольца под свист хлыста, хотя такие поступки животным все-таки несвойственны.

Точно так же несвойственно змее покидать насиженное место, не добивать уже пойманную добычу и мигрировать туда, где, следуя своим вековым рефлексам и инстинктам, она никогда не станет жить.

Но змеям пришлось стать смелыми.

Смелостью обреченных, даже не знающих, дойдут ли они до конца пути.

Смелостью верующих, у которых есть только вера в то, что Глас Призывающего не ошибается.

Впрочем, змеи не забивали свои головы подобными высокими мыслями.

Они просто ползли.

А что им еще оставалось делать?

Пока…

Она плакала, как плачут, наверное, маленькие дети: с горестными всхлипами и обиженным подвыванием. Дивные плечи содрогались от поистине Ниагарского водопада рыданий. Грозный наган небрежно валялся посреди стола, и на него тоже капали крупные слезы.

– Перестаньте вы реветь! - Не вынес этого зрелища Викентий и хлопнул ладонью по столу.- У вас сейчас антикварное оружие от слез заржавеет! Вы зачем сюда явились, истерики закатывать?!

Вооруженная посетительница пристыженно глянула на мага-дипломанта сквозь пропитанные слезами ресницы.

– Я больше не могу так жить! - патетически воскликнула она.- Мне кажется, я медленно схожу с ума от всего, что со мной происходит!…

Викентий вздохнул, подошел к комоду, вынул оттуда упаковку одноразовых носовых платков и протянул девушке:

– Приведите себя в порядок. У вас тушь размазалась.

– Как?! - немедленно прекратила рыдания девица и выхватила из сумочки зеркальце (в золотой, между прочим, оправе).- У меня же водостойкая, французская!

Тушь действительно не размазалась. Но надо же было Викентию хоть как-то направить эмоции странной посетительницы в конструктивное русло! А любой мало-мальский знаток женской психологии отлично представляет, что женщина забудет обо всех проблемах, ежели сказать ей, что у нее потекла тушь. Или тональный крем выпачкал воротничок белой блузки.

Девушка придирчиво исследовала свою зареванную физиономию и возмутилась:

– Вы почему мне врете? Ничего у меня не размазалось!

Викентий извлек из обширного арсенала своих психиатрических улыбок самую мирную, успокаивающую и располагающую к доверительному общению.

– Итак,- вальяжно начал он, добавляя в свой баритон томной бархатистости,- какие проблемы мешают спокойно жить столь очаровательной девушке?

Тут Викентий не кривил душой. Посетительница и впрямь была созданием редкостной красоты. Не обремененные какой-нибудь замысловатой прической волосы оттенка «золотой орех» крупными кольцами спускались чуть не до колен. Сами же колени, хоть и обтянутые крепдешиновыми брючками, казалось, созданы были исключительно для того, чтобы пускать мужскую фантазию в самый смелый эротический полет. Это относилось и ко всей фигуре в целом, хотя одета девица была отнюдь не фривольно, скорее наоборот. Строгий летний брючный костюм из темно-лилового крепдешина словно предупреждал о том, что его носительница не позволит никаких инсинуаций и пошлых намеков на красоту бюста, плавные линии бедер и прочие тривиальные сравнения вроде лебединой шеи и осиной талии. Казалось, что сама девушка к бремени своей уникальной красоты относится с глубоким пренебрежением.

Викентий вздохнул. Не везло ему с девушками. С клиентками, поклонницами его оккультного таланта - да, а вот с девушками… Или хотя бы с одной… И он снова вздохнул. И ощутил, как от сидящей напротив него красавицы исходит едва уловимый, Но стойкий аромат, который хотелось назвать ароматом золота. Ароматом роскоши, неги и того пленительного мира, куда Викентию путь пожизненно закрыт. В этом мире женщины пьют маленькими глоточками кофе по-венски и коньяк «Камю», вместо колготок носят шелковые чулки с ажурными подвязками и при этом не пренебрегают легендарным покроем костюмов и платья а-ля Марлен Дитрих. И таких женщин принято называть Голубыми Ангелами…

– Какие у вас духи? - неожиданно сорвался у Викентия вопрос, возвращая дипломированного мага из мира пахитосок, кружевных подвязок и шиншилловых ротонд на грешную землю.

– «24, Фабор»,- чуть удивившись вопросу, ответила девушка.

– Хороший аромат.

– Да, особенно если учесть, что за него пришлось выложить что-то около…

Викентий удивился такому резкому переводу элегантной беседы на прозаические рельсы. Он-то всего лишь хотел сделать изящный комплимент. Но его клиентка явно не носила подвязок и не пила кофе по-венски. И изящество в ней не было привито поколениями чистокровных герцогинь и фрейлин - привилось случайно, как благородную лозу прививают на дичок. Потому комплимент прошел даром, Викентий насупился, и, старательно игнорируя витавший вокруг аромат духов, принял деловитый вид.

– Итак,- сурово сказал он, не давая жасмину и флердоранжу окутать его неподходящей случаю истомой.- Ваши требования?

Теперь, когда она прекратила рыдать, легким вздохом давая знать, что готова к нормальному, не истерическому общению, Викентий поразился, как неуловимо меняется ее лицо. Когда девушка стояла на пороге с наганом в руке, в нем царили холод, равнодушие и отчужденность. Во время длительной истерики это лицо потеряло отточенность, превратилось в детское и трогательно-беспомощное. И вот сейчас на дипломированного мага спокойно и в то же время как-то пронзительно смотрели светло-серые, почти серебряные глаза с лица, которое почему-то хотелось назвать эльфийским. Хотя, разумеется, Викентий Вересаев прекрасно знал, что эльфы если и существуют в реальной Москве, то место им в Нескучном вместе с хоббитами, а выглядят они еще хуже, чем древние хиппи. Нет, ну какая из нее эльфийка!… Вот содержанка какого-нибудь олигарха - это похоже на правду. Красивые женщины не делят ложе с парвеню типа Викентия. Они становятся неотъемлемой привилегией сильных мира сего: как элитная одежда, дорогие машины и фешенебельные клубы. Как однажды сказал Гремлин, богачи заводят себе красоток для улучшения породы, чтобы дети не рождались с бычьими шеями и растопыренными пальцами…