ПРОСНУТЬСЯ ЖИВЫМ - Страница 10

И при этом от совершенно неизвестного им генерала.

– Она уже здесь,- тоном заговорщика доложил Викентий в телефонную трубку.

– Она хоть стоит того, чтобы я тащился к тебе по такой жаре через весь город? - цинично-ленивым голосом Степана осведомилась трубка.

– Она - просто «хай вольтаж», Степа. Так что ты потом будешь сам себя бить по своей тощей заднице за то, что вовремя не отклеил ее от дивана. Кстати, ты вчера оставил у меня свою барсетку.

– Вот это действительно хорошая новость! Я ж без этой барсеточки просто как без яиц… то есть как без рук! Хорошо, что она у тебя нашлась, я переживал, что потерял где-нибудь на улице. Хотел даже в бюро находок обратиться… Да, Кешаня, ты ее не открывал, часом?!

– Нет. Ты же с меня клятву взял. Хотя до сих пор понять не могу, что за барахло ты в ней так любовно оберегаешь от посторонних глаз.

– Много будешь знать…

– Да мне и не надо. Так, все, хорош болтать, клиентка ждет. Ох, Степа, если б ты ее видел!

– Жди, сейчас подъеду. Барсетку заберу и заодно посмотрю на твою чудо-девушку. Так уж и быть.

Викентий положил трубку и направил свои стопы в гостиную, где повторялась вчерашняя картина: душный сумрак, неясно очерченный силуэт девушки, сидящей за столом, и тени-изваяния, предупредительно замершие у стен.

– Кому вы звонили? - нервно спросила Надежда.

– Своему близкому другу. Он сейчас подъедет.

– Зачем?

– Видите ли, он для меня все равно что доктор Ватсон для Шерлока Холмса. Ему можно абсолютно все доверить, кроме кода вашей кредитной карты, разумеется. Помимо того, у него неплохие показатели коэффициента интеллекта, так что он вполне может помочь в нашем расследовании.

Надежда встала, а за ней, словно шлейфы из тафты, потянулись сумрачные тени.

– Мне нужны только вы, господин Вересаев, и присутствие третьего лица…

– Ничего не могу поделать,- развел руками Викентий.- Вам нужен я, а мне нужен Степан. Считайте его моим магическим талисманом, без которого я в астрал ни ногой.

– Шутить изволите? - Надежда опять выхватила наган, и тут в неживой тишине квартиры переливчатой трелью разлился звонок.

– Опустите оружие,- устало сказал своей прекрасной посетительнице Викентий и пошел открывать.

– Нам ни к чему лишние посвященные! - почти закричала ему вслед Надежда.

– Посмотрим,- бросил Викентий. В конце концов, он хозяин этой квартиры. А значит, хозяин положения.

(А дамочка начала изъясняться прямо-таки в стиле «Индианы Джонса»! «Лишние посвященные», надо же… Как будто эта Надежда явилась к Викентию не мужа искать, а, по меньшей мере, Святой Грааль. Или Ковчег Завета Моисеева.)

Но перед дверью застыла темным истуканом одна из служанок.

– Ты кто, Гууди или Айда-Ведо, как вас там… Шла бы ты к своей госпоже, не мешалась на пути.

– Госпожа не велит тебе открывать дверь.

– А если я ее не послушаю?

– Я ударю тебя.

– Успеешь?…

И Викентий резко хлопает в ладоши. Он ведь совсем недавно поставил у себя в прихожей новомодную световую панель: включается от хлопка и заливает все вокруг ярким, почти солнечным светом. Ноу-хау.

То, что он увидел за какие-то считанные секунды, произвело на него неизгладимое впечатление.

Во всяком случае, Надежда была неправа, говоря, что ее служанки при свете плохо выглядят.

Визжащее и закрывающееся от света истлевшими руками существо выглядело так, как выглядела бы вывернутая наизнанку змеиная кожа, нацепленная на почти сгнивший кадавр.

– Айда-Ведо, оэко ти ко суамо! - крикнула из гостиной встревоженная Надежда, и уродливое существо по стенке просочилось в спасительную темноту комнаты.

Викентий прямо-таки нечеловеческим усилием воли подавил в себе желание ринуться в сортир и извергнуть в унитаз съеденное за день.

Степан продолжал звонить, а потом принялся барабанить кулаком по двери, сопровождая этот незатейливый процесс пошлыми намеками на то, что Викентий явно увлекся своей клиенткой сверх положенной ему государственной лицензии. Надежда выскочила в прихожую.

При столь ярком свете Викентий видел ее впервые. Дьявольски хороша. Воистину дьявольски. Несмотря на то что сегодня на ней просторное, драпирующее все соблазнительные выпуклости длинное платье-хитон цвета сливочного мороженого.

– Вы напугали мою служанку,- упрекнула Викентия Надежда.

– Скорее, она напугала меня своим видом,- усмехнулся тот, стараясь дышать глубоко и ровно, как на учебной медитации.- Так вы позволите войти моему другу? Все-таки прошу не забывать, что вы находитесь на моей территории.

– Да. Извините. Я погорячилась. Но ваш друг должен дать слово, что никому и никогда…

– Не волнуйтесь. Даст.

Едва переступив порог квартиры, Степан принялся виртуозно материть бессовестного Викентия за то, что тот непростительно долго не открывал ему дверь.

– Это моя вина,- сказала Надежда из глубины коридора.

Степан очень долгим взглядом посмотрел на девушку, а затем церемонно поклонился:

– Прошу извинить-с! Отвык от дам-с! Вы восхитительны, графиня!

– Она не графиня,- встрял Викентий. Начало разговора ему не нравилось. Не деловое какое-то начало.

– Почем ты знаешь? - возмутился Степан.- У меня прирожденный нюх на древнюю аристократическую кровь! Представь меня графине, бастард несчастный!

– Надежда, это и есть мой друг Степан. В дружеском обществе он обычно откликается на кличку Гремлин.

– Хорошо, я учту.- Надежда поправила платье на плече жестом античной богини.

– Надежда, о, пардон, графиня, я буду с вами откровенен,- напуская на себя светский лоск, изрек Степан.- Вы мне нравитесь. А вот этот отвергнутый даже обществом домохозяек маг не нравится вовсе. Зачем вам он? Вы думаете, он сумеет вам петь мадригалы?…

– Он сумеет сделать то, что мне в данный момент необходимо,- холодно отрезала Надежда, с равнодушным презрением отвергая неуклюжие попытки Степана поухаживать за нею.

– Идемте в гостиную,- со вздохом пригласил всех Викентий.- Только тебя, Степан, предупреждаю: там темно и даже страшно. Потому что у этой уважаемой леди состоят на службе три служанки со странностями.

– То есть? - удивился Степан.

– Видимо, они из породы вампиров,- пояснил Викентий.- Выглядят какими-то несвежими и боятся света.

– Вовсе они никакие не вампиры,- усмехнулась Надежда.- Взрослые люди, а городите чушь. Просто они взяты из племени, где почти все больны особой формой светобоязни. А что касается их внешнего вида, то это редкое заболевание вроде ихтиоза, его этиологию как раз пытался выяснить Луи… Давайте лучше о деле.

Сидеть в полной темноте было непривычно и как-то глупо, поэтому Викентий, с позволения Надежды и под тихие завывания ее служанок, зажег несколько круглых пузатых свечей, своей сочной желтизной напоминавших антоновские яблоки. Степан затребовал себе коньячку, Викентий и его клиентка настроились на трезвость. Страдающие светобоязнью служанки, кажется, прятались в простенках между книжными шкафами.

Викентий кратко ввел Гремлина в курс дела, в соответствии с пояснениями Надежды, разумеется. Гремлин скептически заметил, что это фантастика. Что мужья если и пропадают, то по вполне реальной причине, и никакие инфернальные сущности жен за это не карают. Надежда выразила сомнение в высоте гремлиновского коэффициента интеллекта. В ответ Гремлин сообщил высокому собранию, что наукой недавно доказан факт, что у женщин вес мозга на пятьдесят-сто граммов меньше, чем у мужчин, а это что-нибудь да значит. Викентий заметил, что они здесь не ругаться собрались, а дело делать. Надежда согласилась с Викентием и презрительно скривила губки в сторону Степана.

Дипломированный маг деловито снял со стола скатерть, достал обычный школьный мелок и принялся старательно вычерчивать на ламинате столешницы правильный пентакль для светлых начинаний. Пентакли у Викентия всегда получались отменного качества и на клиентов производили ошеломляющее впечатление. Правда, в случае с Надеждой Викентий не был уверен в надобности пентакля, мало того, он не был уверен в собственной надобности. Да, кое-что у него получалось, да, он частенько верно предсказывал будущее и возвращал клиентам радость жизни, якобы сняв с них порчу. Но это было исключительное везение да хорошее знание психологии. Но с того момента, как появилась Надежда, Викентий почему-то стал опасаться своего слишком вольного обращения с магией. Он-то в магию, духов и демонов не верил. Вот только демонам, кажется, было на это наплевать.