Прошлое нас не отпустит (СИ) - Страница 1

— Нет! Нет! Нет! Не может быть! Только не ОН!

Вокруг все замедлилось, застыло. Как будто кто-то нажал на паузу, и ставшая уже привычной, желанной в своей предсказуемости, картинка спокойной, размеренной жизни остановилась. А потом послышался треск — единственный звук в окружавшем ее вакууме. Олеся могла поклясться, что она реально слышала треск. Так, с негромким, но отвратительным хрустом, осыпалась надежда на тихую, безопасную жизнь для нее и ее маленькой дочки.

— Можно пройти? — донеслось откуда-то из параллельной реальности, и Олеся вздрогнула. Вакуум неслышно взорвался, оставив на коже жалящий осадок, мир вокруг наполнился новыми звуками. — Девушка, можно пройти?! — повторили уже с нажимом, и Олеся посторонилась, испуганно кинув взгляд туда, откуда прилетело жало опасности.

Невнятный говор, шуршание бумаг, трель стационарного телефона вперемежку с пиликаньем мобильников, и главное, мельтешение фигур и лиц далеко впереди в узком проходе дежурки заставляли ее нервничать, вздрагивать каждый раз, когда один звук сменялся другим, когда чувство облегчения, на секунду окатив с головы до ног, сменялось новой порцией тревоги. Сотрудники сновали как муравьи, и, казалось, каждый был одет в черную кожанку, имел такое же сложение и такую же прическу как он, Кир.

Здравый смысл пытался пробиться сквозь пелену паники, напоминая о том, что она в Москве, в сотнях километрах от города, где остался Кир, а впередистоящий мужчина просто отдаленно напоминал его. Бывает же такое, что люди просто внешне очень сильно похожи. Тем более, издалека.

— Девушка, вы к кому?

Поняв, что ее поведение выглядит как минимум странно, Олеся приказала себе собраться, не глазеть туда, куда смотреть было страшно, хотя и невозможно оторвать взгляд, и сделала шаг вперед, к стеклянной будке дежурного.

— Я с почты, — проблеяла она и уже тверже добавила: — Здравствуйте.

Конверты намокли от влажных от волнения рук, но дежурный, слава богу, этого не заметил. Расписался, где было нужно, и кивнул, словно говоря — «Все, можешь быть свободна».

Олеся пробормотала слова прощания, развернулась и… не удержалась, снова взглянула в ту сторону, где так напоминавший ей Кира человек беседовал с одним из коллег. Впилась зачем-то в него взглядом, да так, что он это, видимо, почувствовал, и не смогла отвести глаз. Стояла как парализованная или охваченная ударом, не в силах сдвинуться с места.

Мужчина, стоявший до этого спиной к ней, повернул голову на девяносто градусов (его явно беспокоило чужое пристальное внимание, хотя он еще понял чье и откуда оно), а потом еще на столько же, развернувшись при этом и корпусом. Его блуждающий взгляд сделал круг вокруг замершей в испуге словно перед удавом Олесей и остановился прямо на ней. Губы разошлись в знакомой змеиной улыбке, переросшей в хищный оскал.

Он! Кир! Здесь! Не в сотнях километров, а в паре-тройке метров от нее!

Неведомая сила подхватила Олесю и вынесла из помещения дежурки на улицу. Почти не помня себя от страха, она перебирала ногами, особо не задумываясь, куда несет ее инстинкт, и пришла в себя только тогда, когда перед ней возникла ограда детского сада, куда она едва не ткнулась носом. Пустынные, но ухоженные площадки с квадратными песочницами и ярко окрашенными горками привели ее в чувство, напомнив о том, что она мать и отвечает не только за себя, но и за Настю. Страх страхом, особенно если учесть, сколько неприятных моментов заставил ее пережить Кир, однако терять голову не следовало ни в коем случае. Тем более, когда они в этом городе одни и полагаться им не на кого, терять голову нельзя!

Да, стоило признать, она видела Кира, это было не наваждение. Они ходят по одним и тем же улицам, и вполне возможно, когда-нибудь столкнутся еще. Обманывать себя бессмысленно, но… Она же ничего противозаконного не делает, а значит, поводов цепляться к ней у него нет. А может, и вообще, он здесь временно — в командировку приехал, например.

Полгода назад, устраиваясь на работу в местное почтовое отделение, Олеся поймала себя на мысли, что ей стыдно на вопрос о предыдущем месте работы и стаже отвечать молчанием, но в то же время в душе росла гордость, что и она теперь обычный рядовой гражданин страны, зарабатывающий на жизнь приличным трудом. И пусть работа была непрестижной и низкооплачиваемой, зато она позволяла больше не дергаться от того, что когда-нибудь Настя «узнает».

Несомненным плюсом работы была частичная занятость. Утром она отводила дочку в школу и шла в отделение почты, которое располагалось на соседней улице, разбирала корреспонденцию и до обеда разносила письма и редкие газеты. Оставалось время и обед приготовить и Настю из школы встретить. Неприятным открытием оказалась необходимость относить корреспонденцию в местный отдел полиции, и первое время Олесе казалось, что все смотрят на нее с осуждением, словно знают о ее неприглядном прошлом. Но постепенно она поняла, что в принципе на нее никто внимания особо и не обращает. Пришла, отдала бумажки, ушла.

Сегодня же заболела одна из сотрудниц, и Олесю попросили взять еще один участок. И надо же — столь шокирующий сюрприз. Стоило прикрыть глаза на секунду, как перед мысленным взором тут же появился он, Кир. С насмешливым презрительным взглядом, неизменной жвачкой во рту, не знающими границ руками. Внутри вновь пробудилось то странное щемящее чувство тревоги, которое никак не отпускало ее с того дня, как они с Настей оказались в Москве.

Нет, так нельзя!

Олеся решительно расправила плечи, сделала пару вдохов-выдохов. Она у Насти одна, близких в большом городе у них нет. И Жени, к сожалению, нет рядом. Раскисать нельзя. Давать свободы своей не в меру шальной фантазии — тоже. Пока еще ничего страшного не произошло, ничего критичного не случилось. И в ее силах сделать все, чтобы и дальше никакой катастрофы не произошло.

— Таюрских, ты, что, с ума меня свести хочешь?! — искренне недоумевала начальница, по обыкновению не особо подбирая выражения. — Петухова свалила на больничный, теперь ты собралась увольняться! — она хлопнула себя руками по бедрам, и ее необъятных размеров грудь заколыхалась, пришла в движение. — Что случилось-то?! Вот так вдруг!

— Нашла другую работу, — не нашла другой отмазки Олеся.

— Знаешь, что, дорогая моя, — обиделась начальница, потому как текучка из-за низкой зарплаты уже реально достала, — по закону ты должна отработать еще две недели! Так что… через две недели поговорим, — она с силой опустила ладонь на стол, давая понять, что разговор окончен.

Вот тут Олеся слегка пожалела, что устроилась на работу. Денег, оставленных Женей, вполне хватило бы даже на то, чтобы приобрести квартиру, не говоря уже о том, что можно было бы вообще не работать. Однако привлекать внимание к ним с Настей она не хотела, прекрасно понимая, что менты землю носом роют в поисках грабителей, вынесших банк, и связанных с ними лиц. Купив квартиру по своим документам, она сразу же выдала бы свое местонахождение, да и подтвердить законное происхождение денег не смогла бы, если бы кто задался этим вопросом. Проще было квартиру снять, для вида устроиться на простенькую работу с удобным графиком, и понемногу тратить деньги из «тех» запасов. Хотя тратить их она поначалу не решалась, опасаясь, что они могут быть с «засвеченными» номерами.

Моральную сторону вопроса происхождения денег Олеся упорно гнала от себя. Да! Деньги ворованные, чужие, не ее! Но что с ними делать? Подкинуть ментам или в банк? Вернуть тайком, чтобы к ней не было вопросов? Но тогда это будет значить, что все усилия Жени были напрасны. Она, конечно, отнюдь не была уверена в том, что он пошел на этот шаг ради нее, лишь чтобы вырвать ее из лап «древнейшей» профессии и таких ублюдков как Кир, но… В общем, неважно, что руководило им, но вдруг это будет предательством по отношению к нему? Вдруг он когда-нибудь вернется за деньгами? Вдруг они еще увидятся?