Прошедшее повелительное - Страница 97

– Там ведь мост… в Ламеби? А оттуда куда?

– Дорога ведет к перевалу Рутпасс, а дальше в Нагвейл. – Она замялась. – Вы решительно настроены возвращаться домой? Вы точно не хотите остаться в Соседстве и исполнить пророчество?

– Нет, мэм. Я решительно настроен вернуться домой.

Она с интересом посмотрела на него:

– Странная вы рыба! Мальчишке в ваши годы… Предложи ему совершенно новый мир да в придачу шанс прославиться… Так вы отказываетесь?

Его раздражало, что она назвала его мальчишкой, но вполне возможно, Моника Мезон была гораздо старше, чем казалась на первый взгляд.

– Я был бы рад остаться, – признался Эдвард. – Я был бы рад повидать все вейлы, встретиться с людьми, знавшими моего отца. В любое другое время я ни за что бы не отказался от этого. Но теперь идет война! Я должен вернуться домой и исполнить свой долг.

– Что делает вам честь, – пробормотала она. – Впрочем, у вас еще будет время передумать, поскольку я не могу отвезти вас прямо в Олимп. Милашка может перебираться через горы, но не с двумя седоками. Я не ожидала застать вас живым, мистер Экзетер, и не захватила запасного дракона. Я не взяла теплых одежд на двоих. Вы отморозите там задницу. – Она махнула в сторону сияющих снежных вершин Суссвейла.

Разговор определенно принимал не самый приятный оборот.

– Вы можете перебраться через это?

– Драконы могут. Они не любят жары внизу, а в Нагленде еще жарче. Так что, – добавила она, – разъезжать на драконе по Нагленду – все равно что проехаться на нем по Уайтхоллу.

– Подозрительно?

– Вот именно. Рутпасский перевал считается несложным. По меркам Вейлов это означает, что вы можете одолеть его пешком, если у вас ноги горного козла. Так вот, я довезу вас до вершины и там брошу. Я пробираюсь горами в Олимп и докладываю там обо всем. Вы спускаетесь в Нагвейл. Первая деревня, к которой вы выйдете, называется Соналби. Спросите там Калмака Плотника. Он один из наших, из отдела религий. Пароль: «Что получится, если скрестить кенгуру с ягуаром?»

– И какой ответ?

– Ребенок ответил бы на это: «Меховое пальто с карманами». Если вы получите такой ответ, значит, вы обратились не к тому, кто вам нужен. Если отзыв будет: «Восход над пятью вершинами» – значит, вы на месте.

Ну прямо как в «Киме»!

– И что мне делать с Калмаком Плотником, когда я найду его?

– В основном держать рот на замке. Он местный – не знает многого, что известно вам, но ему можно доверять. Хороший человек. Оставайтесь у него, пока мы не пришлем кого-нибудь за вами.

– Сколько? – спросил он, стараясь не выдать своих сомнений.

– Недели две. Путешествия здесь нескорые. Но через месяц я доставлю вас домой, Экзетер, обещаю вам. – Она скривила рот в осторожной улыбке.

Ну что скажешь на это?

– Замечательно…

Она удивленно покосилась на него.

Он пожал плечами.

– Все говорят, что война закончится к Рождеству.

– Так не терпится убивать? Сколько до Рождества?

Эдвард испытал настоящий шок. Он совершенно забыл, как далеко отсюда Англия!

– Ладно, они точно не почуяли нас, – сказала Мезон. – Пошли.

Эдвард с облегчением спрыгнул со стены.

– Что будет, если они вернутся и пойдут по нашему следу?

– На равнине они легко догонят нас. Это страна моа. Но пересеченной местности им не одолеть. Значит, надо попробовать добраться до холмов. – Несколько минут она шла молча. – Но нам это не удастся.

– Знаете, вы прямо кладезь ободряющей информации.

Оника усмехнулась:

– Если их только двое, я с ними управлюсь.

Интересно, каким образом члены Службы собирают свою ману? Должно быть, это бестактный вопрос.

Так, в молчании, они втроем вернулись к дракону. Эдвард снова оказался зажатым между спиной Мезон и костяной пластиной. По удобству это напоминало езду по перилам.

Впрочем, выбравшись на дорогу, Милашка побежала необычно плавно. Они пронеслись мимо храма, обогнули город стороной и устремились в ночь, на запад.

Эдвард пытался следить за дорогой сзади. Этот бесконечный день изрядно вымотал его. Несколько часов сна – и он будет свеж как огурчик и готов ко всему. Говорить было слишком трудно, поэтому он сидел молча, мечтая об одном – поскорее слезть с этого неудобного сиденья. Нет, неправда. Он мечтал еще о том, чтобы не быть таким бессердечным негодяем – не бросать Элиэль как раз тогда, когда ей так нужна его помощь.

Через час с небольшим Оника направила дракона к группе деревьев. Всадники спешились. За деревьями они оставались невидимыми, но сами могли наблюдать за пересечением дорог – их черные полосы хорошо просматривались на поле, сверкающем в серебристо-зеленом лунном свете. Они увидят Жнецов, если те появятся.

– Короткий привал, – объявила она. – Голодны?

– Если вы будете есть, я тоже не откажусь.

– Как насчет жареной говядины?

– В собственном соку и с картофелем-фри, пожалуйста.

Оника порылась в сумке и достала оттуда маленький тряпичный сверток. Усевшись, она развернула его – там оказалось несколько ломтей черствого на вид хлеба. Эдвард был счастлив уже тому, что может наконец рухнуть на траву и вытянуть ноги. А заодно найти несколько новых точек, на которые можно перенести вес. Он впился зубами в горбушку. Она оказалась неожиданно вкусной и мягкой, с экзотическим пряным ароматом.

Золотоволосый юнец нагнулся и тоже взял себе кусок.

– Какого черта?.. – не выдержал Эдвард.

Юнец, довольно жуя, улыбнулся ему.

– Что? – спросила Оника.

– Ничего. Забыл, что хотел сказать. Расскажите мне лучше про Зэца.

Она поморщилась:

– Что вы хотите узнать про него?

– Ну, мне не нравится иметь врага, который пытается убить меня за то, чего я не делал и не собираюсь делать. Допустим, я напишу ему…

– Он ни за что вам не поверит! Зэц хуже их всех. Я ведь говорила вам, что местная теология лишь отдаленно отображает истинную ситуацию. Муж всегда был божеством и созидания, и разрушения одновременно. Это символизирует его молот. Зэц – один из его сатрапов, бог смерти, на роль которого никто раньше не претендовал, – да и кому такого захочется? Примерно… да, лет сто назад кто-то попытался. Не знаю, просил ли он Карзона об этом теплом местечке, или это была идея самого Карзона. Впрочем, все равно. Зэц изобрел Жнецов. Возможно, позаимствовал идею у индийской секты душителей.

– Убийства дают ему ману?

– Еще какую. Человеческие жертвоприношения давно уже не практикуются в Соседстве – как и на Земле, – но они дают огромное количество маны. Благодаря этому он фантастически силен, хотя технология очень расточительна – убийства происходят не в узлах и, как правило, на большом расстоянии от самого Зэца. Поэтому и требуется такое их количество. Согласно теологической доктрине, он всего только аватара Карзона. На деле же он давно уже сильнее его. Пятерка сильно обеспокоена этим: не решится ли он претендовать на полноправное членство в Пентатеоне?

– А они не могут сообща выступить против него?

Оника невесело усмехнулась:

– Эти-то жулики? Кто из них посмеет? Мана – это власть, а власть всегда найдет себе союзников.

Он посмотрел на юнца – тот ухмыльнулся, пожал плечами и продолжал жевать.

Мезон тоже замолчала. Похоже, она обдумывала что-то, поэтому Эдвард не стал нарушать молчания. Он решил, что Оника Мезон знает, что делает. Она казалась такой уверенной… кем бы она ни была.

Милашка щипала траву, не вставая. Длинная, гибкая шея позволяла ей дотягиваться довольно далеко. Трумб садился за остроконечные вершины. Зато появился желтый Кирб’л. Эдвард подумал, не спросить ли ему о причинах столь причудливого движения этой игривой луны, но потом решил, что слишком устал для лекций по астрономии.

Оника потянулась за тряпицей.

– Хватит пока? Нам пора трогаться.

– Да. Спасибо, мэм. – Он встал и оглянулся на дорогу. Ни намека на Жнецов. Подойдя к дракону, он наконец решился. – Вы знали моего отца?