Прощальная песнь. Ложь Королевы Фей - Страница 11

– Отчасти ты это заслужил – исчез без предупреждения, – усмехнулась я и дотронулась до струн.

Люк поднял флейту.

– После тебя.

Я снова заиграла «Девушки Митчеллтауна». Люк сразу же подхватил, узнав мотив. Странно… мелодия звучала совсем иначе. Я чувствовала, что могу потеряться в нитях музыки, которые мы плели.

Люк отсутствующим взглядом смотрел на бук в глубине сада. Я мимоходом вспомнила рыжего фрика (присутствие Люка заставило меня забыть обо всем), но его нигде не было видно. Мне не хотелось думать о том, что могло произойти, не появись Люк.

Музыка закончилась. Как будто почувствовав мое беспокойство, Люк опустил флейту.

– Давай сыграем что-нибудь повеселее. Что-нибудь, что заставит тебя улыбнуться.

«Заставить меня улыбнуться можешь ты», – хотела сказать я, но лишь начала играть «Веселые женушки квакеров». Он сразу же подхватил мелодию и намеренно повернулся к буку спиной.

В четверг, надев любимую белую футболку с пингвином, я отправилась в «Лед Дейва». Моей напарницей оказалась Сара. С утра было много работы, и мы перекинулись только парой слов. Но наступил полдень, небо затянули тучи, и поток посетителей иссяк. Я решила сделать вид, что читаю форму для поступления в колледж, чтобы избежать разговора. Оперлась о ледяной прилавок, стоя спиной к Саре, и начала медленно выводить на анкете свое имя, в надежде, что напарница поймет намек. Не сработало.

– А ты не так проста… – Голос Сары прозвучал прямо за спиной. Я не знала, что сказать. В первый раз в жизни кто-то проявил интерес к моей личной жизни. Стоило ответить – или обвести красным знаменательный день в календаре?

– Ты о поступлении в колледж? Сара фыркнула.

– Нет. О том красавчике. Вы встречаетесь?

– Да, – солгала я не задумавшись. Мне не хотелось, чтобы она считала его свободным. И не хотелось, чтобы мне пришлось ударить ее, как я ударила Люка. Представив себе эту картину, я написала на анкете адрес.

– Ух. Не обижайся, но вот уж не думала, что такая, как ты, заинтересует…

Я обернулась и вопросительно подняла бровь. Сара быстро поправилась:

– Ты не страшная, нет. Просто ты… такая заурядная.

Я не заурядная! Люк сказал, что я потрясающая.

– Видимо, он так не считает.

Сара постучала блестящими розовыми ногтями по прилавку.

– Я дико удивилась, когда ты вошла с таким суперским парнем.

Мне пришлось отвернуться, чтобы спрятать улыбку.

– Да, он довольно милый.

– Шутишь?! – чуть не задохнулась Сара. – Да он просто сверхъестественно крут!

На этот раз я не сдержала смех.

– Согласна.

Насчет «сверхъестественного» она угадала.

Прозвенел колокольчик у входной двери, и к нам подошли два покупателя. Сара улыбнулась, а я поспешно отошла от нее и вызвалась обслужить одного из посетителей. Мне действительно нравится здесь работать. Наполнять мороженым вафельные рожки – совершенно особенное удовольствие. У каждого вида мороженого свой цвет, и наблюдать, как ложка проходит через прохладную массу, так же приятно, как и есть мороженое. Я пыталась объяснить это Саре, но она не поняла. Она наполняла мороженым рожки и стаканчики. Я создавала ледяные шедевры.

– Выглядит аппетитно, – сказал Первый Покупатель, глядя, как Второй Покупатель берет из моих рук мороженое.

«Конечно, – подумала я. – Каждый шарик идеальной формы, а сироп и взбитые сливки расположены симметрично. Из одного шарика торчит квадратное печенье, чуть-чуть утопая в мороженом. Орешки расположены так, чтобы не казалось, что их слишком много или слишком мало. Это мороженое достойно звания „Мороженое года“».

Первый Покупатель с разочарованным видом получил из рук Сары среднестатистический рожок. Шарики мороженого располагались не симметрично, и рожок не был достоин обложки журнала. Сара даже зачерпнула ванильное мороженое ложкой из-под шоколадного. Получилось некрасиво.

Второй Покупатель тепло мне улыбнулся и положил чаевые в коробку для чаевых перед моей кассой, где уже скопилось достаточно купюр. Он снова улыбнулся, но его заигрывания не произвели на меня впечатления.

– Вам лучше поспешить, – предупредила я. – Печенье теплое, мороженое начнет таять.

– У тебя теплое печенье? – расстроенно спросил Первый Покупатель. Они вышли из кафе, и Второй Покупатель с довольным видом начал нахваливать достоинства своего мороженого.

– Где вы познакомились?

Я не могла оторвать взгляд от коробки для чаевых. В ней, посреди мелочи и однодолларовых купюр, лежал зеленый листок. Я высыпала содержимое коробки на прилавок.

Сара подпрыгнула, когда несколько монеток разлетелись.

– Что ты делаешь?! С ума сошла?!

Так и есть. Среди смятых купюр лежал четырехлистный клевер.

– Ух… Они ведь редкие, да?

– Я тоже так думала, – нахмурилась я.

Колокольчик снова зазвенел, и мы обе посмотрели на дверь. Я улыбнулась, а Сара хмыкнула. Это был Люк.

– Привет, красавица. – Улыбка на его лице по меркла, когда он увидел, что я держу в руке. – Еще один?!

Моя улыбка тоже потухла.

– Лежал в коробке для чаевых. Люк покачал головой.

– Такая удача тебе не нужна.

– Каждой девушке нужна удача, – вмешалась Сара. – Если тебе не нужна, позволь возьму я.

Я посмотрела на Люка, он пожал плечами, и я отдала листок Саре.

Когда я начала ссыпать монеты обратно в коробку для чаевых, Люк сказал:

– Ходят слухи, что рабочий день скоро заканчивается. Подбросить домой?

– Подождешь пятнадцать минут? Сара вздохнула.

– Дейдре, посетителей больше не будет. Вот-вот пойдет дождь. Иди, а в пять тридцать я сама за крою.

Меня застало врасплох такое проявление благородства.

Сара улыбнулась мне, потом Люку.

– Да, собирайся. И не забудь чаевые.

– Половина твоя, – вежливо солгала я.

Она посмотрела на свою коробку для чаевых, где лежала только мелочь.

– Верно.

Я засунула банкноты в карман, оставив монеты (покупатели щедрее на чаевые, если в коробке уже лежат деньги), и вышла за Люком. В небе висели тяжелые тучи. Видимо, пойдет дождь, а пока воздух все больше наливался духотой. Хорошо, что Люк меня подбросит: когда я утром шла на работу, не было и признака приближающейся непогоды.

Какое-то время мы стояли, глядя на темное небо. Потом мой нос уловил знакомый пряный запах. Думаю, Люк тоже его почувствовал, потому что замер рядом со мной и стал осматривать парковку.

– Пойдем. – Он схватил меня за руку и потащил к машине. Там включил кондиционер, однако запах тимьяна не исчез. Наоборот, усилился. Не знаю, что все это значило, но запах напомнил мне об ощущениях, когда рыжеволосый незнакомец нарезал вокруг меня круги.

– Поехали, – требовательно сказала я.

Люка не пришлось уговаривать. Он так резко врубил передачу, что колеса жалобно застонали. Под рев мотора мы выскочили на дорогу, сразу значительно превысив скорость. Милю спустя запах тимьяна стал ослабевать. Через три мили он почти исчез. Через десять в машине ощущался только слабый аромат Люка.

Мне хотелось что-нибудь сказать о пряном запахе, но я побоялась, что нарушу негласную договоренность. Вокруг меня собиралась буря, и Люк был ее частью. Так же как и рыжий фрик, и Элеонор. И четырехлистный клевер.

– Черт! – неожиданно заорал Люк, ударив по тормозам. Под колеса бросилась белая гончая.

– Рай?! – воскликнула я.

Затем еще одна гончая вынырнула из придорожного куста, и еще, и еще. Их было больше двадцати, все лаяли и подвывали.

– Они похожи на Рая, – тихо сказала я.

Все собаки были такого же окраса, что и Рай. Словно из одного помета. Хотя не слишком ли много для одного помета? Я прожила почти семнадцать лет и не видела ни одного пса такого цвета. И вот теперь вижу целых двадцать.

Я заметила, что Люк пристально на меня смотрит.

– Ты видела?

– Мимо нас пробежала целая свора! Конечно, видела!

Люк пробормотал что-то себе под нос и свернул на дорогу к дому, судорожно вцепившись в руль. Мне не нравилось видеть его в встревоженном состоянии. Мы знакомы всего несколько дней, но я привыкла, что он спокоен и невозмутим.