Прощай. Ты мне изменил (СИ) - Страница 2

И он стремительно скрылся.

Чтобы так же стремительно появиться через пару минут уже при полном параде. И продолжить болтать практически без перерыва.

Я тоже его вспомнила, это был один из многочисленных поклонников моей подруги. Его давно не было видно, он куда-то уезжал. Вот, видимо, вернулся.

Пока мы спускались и подходили к парковке, он вспоминал Настю, общих знакомых и университет.

Я не хотела даже смотреть в ту сторону, где увидела Макса. Отвернулась и пошатнулась.

— Ты, наверное, беременна? — Озарило Влада. — А чего тебя муж не забирает? Ты же за Настиным братом замужем, да? Я часто его здесь вижу. Он же работает где-то поблизости?

Всё рухнуло во мне в этот момент. Разум предполагал худшее — а глупое сердце хотело верить…

Я, как могла, легкомысленно улыбнулась и сказала чуть дрогнувшим голосом:

— Да, у него тут недалеко живёт клиент.

Чего мне только стоило сдержать слёзы…

Влад вырулил к дороге на серебристом Фольксвагене, открыл передо мной дверь, спросил адрес, и мы поехали. Меня разрывали противоречивые желания. Я хотела, чтобы мой муж увидел меня рядом с другим мужчиной — и не хотела. Хотела, чтобы он приревновал меня, чтобы ему стало так же больно, как мне — и одновременно была в ужасе от этой мысли.

И ещё… ещё, пожалуй, больше всего я боялась, что ему будет всё равно.

Я чувствовала приближение чего-то страшного. Неужели наш семейный корабль разобьётся ещё об одно препятствие — ложь?

Все мои мысли и планы разлетелись просто потому, что мужа не было дома. Решимость поговорить куда-то исчезла. И я малодушно отложила серьёзный разговор на потом. Ведь сейчас у меня хлынут слёзы, и я не смогу ничего сказать…

Завтра. Я поговорю с ним завтра. Расспрошу, выясню — чтобы точно знать и не надумывать лишнего. Ведь он — мой родной человек. Я должна ему доверять.

Макс пришёл домой поздно. Усталый, замученный, мрачный. Не верящий в людей. Такой родной. Обнял меня, положил голову на плечо. И всё стало неважно, а все сомнения рассыпались прахом.

Надо же… Как я теряю волю в его присутствии!

Завтра. Всё завтра.

На парах я была рассеянна и невнимательна. Слова преподавателей проходили мимо меня — а ведь я была одной из лучших учениц! Насте пришлось несколько раз меня окликнуть, прежде чем я её услышала.

— Эй, соня! Ты опять не выспалась?

— Да, мне приснился кошмар, — и я даже не соврала.

— Что Макс… — мой голос дрогнул, — что Макс изменил мне. Как ты думаешь… Может такое быть на самом деле?

— Вряд ли. — подумав, ответила подруга. — Но вообще, мужчины — они такие. Неспособные хранить верность. Рано или поздно все изменяют.

— Знаешь, ты меня совершенно не утешила!

— Зато сказала то, что думаю, не обманула.

И сейчас у нас не получилось провести время вместе. Верная данному себе слову, я поспешила к мужу на работу.

Не предупредив его.

Пожалела я об этом почти сразу, Макс оказался очень занят. Так мне сказала секретарша, Елена Ивановна, строгая женщина средних лет с узкими очками на кончике носа и сурово поджатыми губами. А в приёмной, в мягком кресле моего мужа дожидался ещё один посетитель. Посетительница. Та самая.

Она насмешливо посмотрела на меня и сказала, что она следующая на приём к Максиму Викторовичу. Ей назначено.

Мне стало тяжело дышать. Сердце сжалось — и забилось быстро-быстро. Я сказала, что подожду на свежем воздухе, чтобы Макс вышел ко мне, когда освободится, и выскочила на улицу.

Меня охватил озноб. Я приложила руку к груди, стремясь успокоить колотящееся сердце. И пыталась, пыталась, пыталась не заплакать! Но предательские слёзы потекли по моим щекам. Конечно, я не ожидала услышать за спиной ненавистный голос.

— А ты правда похожа на меня в молодости. Понятно, почему Макс на тебе женился. Он же был без ума от меня, он тебе не говорил?

Как будто земля ушла у меня из-под ног. Я, слабея, прислонилась к стене, чтобы не упасть. Только не перед ней! А она продолжала безжалостно:

— Тогда я бросила его, потому что встретила другого… но Макс продолжал любить меня, всегда. И теперь, когда я поняла, какую ошибку сделала, и развелась с мужем — теперь, наконец, мы будем вместе. А тебе придётся уйти, маленькая наивная дурочка!

Она искривила свои ярко накрашенные губы в торжествующей улыбке.

Да. Мы действительно были чем-то похожи, только слепой бы не увидел этого. Но я никогда не красилась настолько вызывающе. Не носила таких костюмов — на грани, с откровенным декольте, с провокационной длиной юбки. Неужели в этом всё дело?

Всё в ней было чересчур — но при этом она была красива хищной, порочной красотой.

Я выпрямилась, стараясь сохранить достоинство. Не показывать ей своей слабости.

— Это неправда.

Но слёзы предательски лились, не прекращаясь.

Она издала смешок.

— Самая настоящая правда. И скоро ты в этом убедишься.

Я вздёрнула подбородок:

— Всё не так. Он просто нашёл себе кого-то помоложе. Зачем ему старая версия, если есть молодая, свежая?

Хотя внутри у меня всё болело, я не собиралась терять достоинство. Постаралась найти у соперницы болевую точку и, кажется, нашла. Глаза её сузились и она, зашипев, как кошка, почти бросилась на меня. Но с огромным усилием взяла себя в руки. И остановилось. Взгляд её источал ненависть.

— Ты пожалеешь…

И, развернувшись, дёрганым шагом влетела внутрь офиса.

Кажется, больше не было смысла разговаривать. Не зря я сегодня решила сюда приехать… Хочу домой.

Я медленно побрела на остановку.

— Кира! Кира, стой!

Меня догонял муж.

Не было сил убегать. Вот и поговорим.

— Кира! Всё не так! Не знаю, что она тебе наговорила, но всё не так! Послушай меня!

— Нет. Не хочу.

Макс хотел обнять меня, но я отшатнулась. Его лицо исказила му́ка.

— Кира, пожалуйста…

— Нет. Послушай ты меня. Выслушай, что я хочу сказать — а потом говори.

Я перевела дыхание.

— Больше всего на свете — до дрожи — я ненавижу ложь. Подумай об этом, когда будешь со мной говорить, отвечать мне.

— Скажи, ты правда любил её?

Макс вскинул на меня взгляд и ответил, глядя прямо в глаза:

— Да.

— Скажи, ты правда стал со мной встречаться, потому что я похожа на неё?

Он заколебался. Промедлил, посмотрел мне в глаза, опустил взгляд и… с неохотой кивнул:

— Да, но потом…

— Молчи! — я подняла руку. — Я ещё не всё спросила. Только помни о правде. Ложь — не прощу никогда. Даже если узнаю о ней много времени спустя.

— А правду, значит, простишь? — горько усмехнулся он.

— Не знаю. Стоит ли она прощения? Так скажи — между вами что-то было? Сейчас? И тогда, когда вы целовались… — у меня перехватило горло и я остановилась. Глубоко вздохнула и продолжила, — тогда, когда я видела, как вы целовались? Скажи — это было по-настоящему?

Он молчал.

Потом разлепил губы и медленно сказал:

— Да.

На что я надеялась? Кажется, до последнего я ждала обратного.

Как будто зима наступила среди лета. Ночь среди дня. Тишина среди шума.

Макс стоял бледный. Смотрел на меня больными глазами, как будто сам не верил в то, что сказал. В то, что случилось. И ждал, что я прощу, позову…

Но у меня замёрзли все чувства.

— Скажи… ты… спал с ней?

Он не ответил.

— Ну что ж. — я через силу улыбнулась. — Спасибо, что не стал делать из меня дурочку. Представляю, как бы я себя чувствовала, если бы узнала всё потом. Представляю, как я мучилась бы, гадая — правда это или нет. Но можно было поступить честнее. И расстаться со мной сразу.

— Я люблю тебя. Я не могу без тебя. — голос его был глухим и безжизненным.

— Когда любят — не причиняют боль. Думаю, нам надо пожить отдельно, понять свои чувства. Я ухожу от тебя

А он молчал.

Дома всё валилось из рук. Надо было собирать чемоданы, а я не соображала, за что браться. Казалось бы, наступило время порыдать, а не получалось. В душе царила ледяная пустыня. Тогда я усилием воли собрала документы и вещи на пару дней и вдруг поняла, что не знаю, куда податься. К родителям? Они и так были против того, чтобы я так рано, по их мнению, выходила замуж. И не забывали мне это при каждой встрече напоминать. Мол, сначала надо отучиться в университете, потом, желательно, в аспирантуре, а там и о замужестве можно подумать. С профессором.