Проржавленные дни: Собрание стихотворений - Страница 8
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51.
Изменить размер шрифта:
«Бушует шторм. И непроглядна ночь…»
Бушует шторм. И непроглядна ночь,
Осенний океан за окнами неистов,
С разбега бьет железною волной
И отступает с грохотом и свистом.
И мы плывем в бушующую даль,
Затерянный в грозном океане,
Но не страшна нам дикая печаль
Осенней непогоды в Казахстане.
И близок он, прославленный в веках,
Прекрасный остров Билитис и Сафо,
Где музы бродят на ночных лугах
Под строф сафических любовный пафос.
Нам завещали музы продолжать
И сохранить от хладного забвенья –
Мы свято бережем любовную печать
И Лесбоса прекрасное виденье.
«Когда ты бываешь тусклым…»
Когда ты бываешь тусклым,
Как хмурый сентябрьский день,
В душе моей – тихо и пусто,
И жить мне и думать лень.
Я грустно стою на распутьи.
Куда-то летят надо мной
Разорванные в лоскутья
Осенние тучи. Тоской
И ветром, как я, гонимы,
Бездомные, как и я,
Неведомые пилигримы
По темным путям бытия.
И хочется плыть за ними,
Бездумной, беззвучной быть, –
Не плакать слезами злыми,
Слова твои злые забыть.
О МОСКВЕ
Ах, пройтись по улицам московским,
Поглядеть на липы Поварской,
Постоять у древних стен Кремлевских,
Обойти кругом бульвар Тверской.
В переулках старого Арбата
Каждый камень близок и знаком, –
Как прекрасен в зареве заката
Каждый садик, каждый тихий дом.
Постоять на шумном перекрестке
Нищенкой с протянутой руной
Где-нибудь у Каменного Моста
Или на углу Страстной.
Может быть, и Вы пройдете мимо,
Статный, ладный, не узнав во мне
Ту, которая была любимой,
Ту, которой пели о весне
Ваших строф изысканные метры.
Ту, с которой ночи напролет
Вы бродили под весенним ветром
Над Москва-рекой, встречая ледоход.
«Демьяново. Легкие ветки качались…»
Демьяново. Легкие ветки качались,
В апрельский закат уходили поля.
Прозрачной прохладе весенней печали
Навзрыд соловьями гремела земля.
В сады над рекою падала с неба
Крутая и розовая луна,
В сады, опушенные розовым снегом,
Из города музыка шла и весна.
Ты помнишь, мы долго бродили с тобою.
В Клину за рекой загорались огни.
За музыкой шли мы, как шли за судьбою,
В огромном сверкающем мире одни.
ПУБЛИЮ ОВИДИЮ НАЗОНУ
О.Т.
Я Августа ничем не оскорбила
Лукавой прелестью «Науки о любви»
Я целомудренных не соблазнила,
Но я делю изгнания твои,
Как ты тоскую о далеком Риме,
О славных современниках скорблю,
Средь диких гетов повторяю имя,
Которое мучительно люблю.
Ты слушал жизнь взволнованного порта,
Катило море синюю волну,
И ты, изгнанник, письмами «Экс Понто»
В Рим посылал горячую весну,
А я брожу под нестерпимым ветром,
Где в далях грозных залегли века
И «Тристиа» торжественные метры
Скандирую бегущим облакам.
Нас разделяют два тысячелетья,
Но Август также к нам неумолим
И ни мольбою, ни ценою лести
Нас не вернут в великолепный Рим,
Я, как и ты, умру у диких гетов
В степных просторах будет вечен сон –
Прими ж поклон от младшего поэта
Поэт Великий, римлянин Назон.
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
Как пела тревожно скрипка,
И танго медлительно пело,
В воде отражалися липы
И столиков скатерти белые.
Как пахли тревожно розы
На столиках в синих бокалах,
Токая горячая бронза
В наполненных рюмках сверкала…
Я помню пушистый персик
И влажную кисть винограда,
И голос ваш, милый сверстник,
В аллеях Нескучного сада.
О, синее небо июля,
О, теплый и ласковый вечер
В кафе в многолюдном гуле
С любимым первая встреча!
ОСЕНЬ 41 ГОДА
Гвидо
В печи полыхала солома
Червонным веселым огнем –
Пять тыщ километров от дома,
В изгнаньи. В краю чужом.
На ужин варилась картошка
И чайник тихонько пел.
В нахмуренное окошко
Осенний закат глядел.
Тебя я ждала с работы,
И ты возвращался домой,
Измученный нудной работой,
Усталый, голодный, больной.
Прекрасные руки пианиста
Тащили тяжелый мешок –
С пронзительным диким свистом
Сшибал тебя ветер с ног.
Плясала пыль на дороге
И плакали провода,
Но сбрасывались за порогом
Усталость, мешки, беда.
Ты в хату входил, стараясь
Меня уберечь от тоски,
Тревоги следы стирая
Прикосновеньем руки…
О, милые нежные руки,
Любимые руки твои.
О, горечь последней разлуки,
Великой твоей любви!