Пророк - Страница 85

Лицо Шебаршина вытянулось, но государь, кажется, не обратил на это никакого внимания.

– В своей деятельности вы будете сотрудничать с Васильчиковым и Вольским, – продолжил он. – В задачу ИКГБ входит своевременное и полное снабжение вас необходимой информацией. Вашу стратегию в отношении этих стран можете считать высочайше одобренной, завтра же я представлю ее в Думе.

– Можете на меня рассчитывать, ваше величество, – ответил я.

Весенняя капель отчаянно колотила по подоконнику. Я с усилием оторвал взгляд от талого льда, покрывавшего Мойку, и повернулся к застывшему в кресле И Ман Хо.

– Я тоже скорблю о наставнике, – ответил я. – Но ты должен понимать, что смерть – это удел всех живущих. Вспомни, он всегда говорил своим ученикам: «Конец может оказаться только началом». Достопочтенный Ма навсегда останется в наших сердцах, а его дела должны найти продолжение в наших делах.

– Его убили! – Хо яростно сжал кулаки. – Я почти уверен, что его убили.

– Я тоже уверен в этом, притом без всяких «почти».

– Кто?! – Хо вскочил со своего места. – Я убью его!

– Кто хочет мести, должен выкопать сразу две могилы, – снова напомнил я ему изречение учителя. – Помнится, ты сам проповедовал это. Почему же теперь забыл?

– Зло не должно оставаться безнаказанным, – упрямо повторил Хо.

– Оно никогда не остается безнаказанным, – возразил я. – Но зачем его приумножать?

Хо вскочил и несколько раз нервно прошел по кабинету, потом резко остановился.

– Я найду их. Обязательно найду. Старший брат, у вас такой высокий пост, такие связи! Помогите мне узнать их имена. Только имена. А там я уже сам доберусь...

– Тебя интересуют непосредственные убийцы или тот, кто отдавал приказ?

– И те, и другие.

– Сомневаюсь, что первых ты найдешь, а до вторых дотянешься.

Хо потупился, снова отошел к столу и тяжело опустился в кресло.

– Не хотите помогать – не надо. Справлюсь сам. Как тогда, когда разыскивал вас.

– Не горячись, – я вернулся за стол и сел в свое рабочее кресло. – Я помню, что ты помог вызволить меня из плена, и благодарен тебе. Я тоже скорблю об учителе. Но подумай, кто его убил? Он публично выступил против войны с Россией, как только узнал о блокаде Порт-Артура. Он известный во всей Поднебесной мастер ушу. Тот, кого многие считали чуть ли не пророком. Ведь это надо понимать, что это означало – выступить против всей государственной машины! Его голос был слышен по всей Поднебесной, и, естественно, его тут же упрятали под домашний арест, объявили сумасшедшим, а потом отравили.

– Так значит, это премьер-министр И Чан! – вскричал Хо.

– Он или кто-то из его приближенных. Не исключено, что и сам император, суть не в том. Убийцы Ма действовали исходя из своего понимания государственных интересов. На их месте так поступил бы любой согласный с политикой Китая.

– Вы оправдываете их? – изумленно посмотрел на меня Хо.

– Я лишь объясняю тебе логику их поступков. Вряд ли человек, творящий историю своей страны, да и всего мира, постыдится переступить через труп одного старика, будь тот хоть трижды мастером ушу. Думаю почтенный Ма это понимал.

– Вы считаете, что он сознательно пошел на... самоубийство?

– Дурачок! Ма любил жизнь как никто другой. Но бывают случаи, когда человек, наделенный даром предвидения, просто не может молчать. Даже если это будет стоить ему жизни. А это всегда стоит именно жизни, если пророк живет в стране, которая пошла по неверному пути. Как писал Высоцкий: «Ясновидцев, впрочем как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах».

В кабинете повисла тяжелая тишина.

– Я все же хочу найти их, – упрямо повторил Хо.

– Кого? И Чана, императора или министра тайной службы? Они сидят в бункерах, способных защитить от атомного взрыва, и к ним не могут прорваться эскадрильи наших штурмовиков. Тех несчастных тайных агентов, что подмешивали яд в пищу Ма? Не уверен, что они еще живы. В последнее время дела у китайской армии идут из рук вон плохо, и туда активно призывают всех способных держать оружие. Обескровили даже тайную полицию. Если эти ребята еще не попали под ковровую бомбежку где-то во Внутренней Монголии, значит, ушли на дно с очередным транспортом. – Я щелкнул по клавиатуре и вывел на экран своего компьютера последнюю сводку. – Только за вчерашний день, по подтвержденным данным, армия Китая потеряла свыше восьмидесяти тысяч человек – и это называется «затишье». Думаешь, много людей выживет в этой мясорубке?

– Я ненавижу государство, которое убило его, – тихо произнес Хо.

– Оно само подписало себе смертный приговор, начав войну. Ни одно зло не остается безнаказанным, ни одна ошибка не обходится без последствий. Это произойдет независимо от того, будешь ты мстить или нет. Причинно-следственные связи, как говорил учитель. По сводкам военных действий ты уже можешь видеть, что Поднебесная понесла такой урон, от которого не скоро оправится, – но радует ли тебя это? Вчитайся еще раз в эти строки: «Только по подтвержденным данным, погибло более восьмидесяти тысяч китайских военнослужащих. Потери мирного населения оцениваются в тридцать тысяч. Российская армия потеряла тысячу двести сорок четыре человека убитыми и три тысячи шестьсот двадцать пять ранеными». Ты – китаец, живущий в России. Я – русский, который учился в Китае, и люблю эту страну всей душой. Могут ли нас радовать эти цифры? Да будь мы хоть перуанцами. Смерть есть смерть. Радуются ей только ненормальные. Но это цена «восстановления справедливости». Это месть «неправедному государству». Кому от нее хорошо? Простым китайцам или русским парням, которые гибнут сейчас в Маньчжурии и на Тихом океане?

Хо молчал.

– Кто все это начал? – тихо спросил он наконец. – Кто этот?.. – он внезапно осекся, помолчал секунду и резко выдохнул: – Гоюн!

– Он.

– Он должен быть убит.

– Опять ты за свое. Сколько можно говорить о мести? Хотя с местью ты все равно опоздал. Два дня назад Гоюн найден с простреленной головой в одной из деревень на Суматре.

– ИКГБ его нашло! – расцвел в улыбке Хо.