Пропавший крейсер - Страница 6

В этот момент в кают-компанию вошел принц Сюдэссекский в сопровождении капитана британской армии. Принцу, состоящему в побочном родстве с английским королевским домом, на вид можно было дать не больше девятнадцати, хотя на самом деле ему пошел двадцать третий год. Стройный молодой человек с тонкими чертами лица, невзирая на юный возраст, носил чин полковника королевской гвардии. Сопровождавший его капитан генерального штаба Брэдфорд был коренастым среднего роста мужчиной лет сорока с серьезным, умным лицом. По отношению к принцу Сюдэссекскому он держался так, словно был его флигель-адъютантом. Его высочество пожелал во время путешествия принимать участие в трапезах за общим столом. Глядя на этого хрупкого молодого человека и его лицо с девически нежной кожей, трудно было угадать в нем закаленного солдата и превосходного стратега: не так давно он весьма успешно выполнил поручение министра колоний, уладив миром конфликт с вождем одного из влиятельнейших пленен Кении, когда война казалась неизбежной. О принце поговаривали как о будущем государственном секретаре по колониальным вопросам, тем более что опыта ему было не занимать: пять лет воинской службы он провел в африканских и индийских колониях.

Принц Сюдэссекский отвесил общий поклон и представился гостям, в ответ на что все, будто по команде, встали.

– Занятный тип, – шепнул доктор Верхаген своему другу-инженеру. И, подумав, чуть слышно добавил: – Иногда военный мундир производит не меньшее впечатление, чем костюм для игры в гольф.

Принц всячески старался завязать непринужденную беседу с соседями по столу, однако те чувствовали себя довольно скованно. К несчастью, доктор Верхаген также сидел поблизости, и принц – должно быть, пораженный его столь экстравагантным костюмом, – обратился к нему:

– Вы впервые путешествуете в тропики, сударь?

– О нет, сэр, – несколько смутившись ответил Ржавый. – Я занимаюсь изучением сонной болезни. Меня зовут доктор Верхаген.

– Доктор Верхаген? Постойте! Ага, вспомнил! Года два назад в одном из британских научных журналов была напечатана ваша статья о распространении сонной болезни в бассейне Конго.

– Неужто моя статья привлекла ваше внимание, сэр? – растерянно пробормотал «ученый».

– Разумеется! Сонная болезнь причиняет немало хлопот нашим колониальным войскам. Рад познакомиться с вами, доктор. Особенно любопытным мне кажется ваше замечание о социальной и моральной взаимосвязи инкубационного периода болезни с криминогенной обстановкой среди туземцев.

– Да-да, знаете ли, весьма примечательная взаимосвязь… По-моему, ваше высочество, лучше отложить разговор до другого случая. Боюсь, присутствующим эта тема не так уж интересна, – выкрутился Ржавый.

Принца не удивило странное поведение ученого. Он привык, что люди теряются перед его высоким титулом и не способны непринужденно вести беседу с ним.

Спокойный взгляд капитана Брэдфорда был прикован к физиономии Ржавого. Чувствовалось, что он не из тех, кого проведешь. «Ну и документы мне подсунул этот Морбитцер, черт бы его побрал!» – про себя подосадовал Ржавый и испытал истинное облегчение, когда ужин подошел к концу.

Приятели стояли рядышком возле палубного ограждения. Малец в смокинге был чудо как хорош и походил на профессионального танцора. Вот только бы не это неизменно грустное выражение его лица! Ржавый прекрасно отдавал себе отчет, что, не проникнись он симпатией к этому юноше, ему бы и в голову не пришла идея основания столь странного акционерного общества. Сами по себе деньги его никогда не прельщали… Примерно такие мысли владели им, когда он повернул к своей каюте. В центральной части судна, непосредственно под капитанским мостиком, находились рядом две каюты: принца и капитана Брэдфорда. Качка здесь была менее ощутимой, поэтому апартаменты эти считались на корабле наилучшими. Из иллюминатора пробивался свет и доносилась негромкая беседа.

Вдруг Ржавый замер как вкопанный и весь обратился в слух.

Из каюты ясно, отчетливо слышался голос принца:

– Так ты уверен, что Томас Ливен сейчас в Индокитае?

– Уверен на сто процентов, ваше высочество!

Полночи Ржавый ворочался без сна. Ну и ну! Какая непостижимая игра судьбы! Что за дело этим высоким персонам до Томаса Ливена? Мальцу Ржавый ничего говорить не стал, к чему раньше времени пугать парня. Во всяком случае, хорошо бы узнать, куда они едут. Пароход следует рейсом до Коломбо – как же исхитриться выпытать планы этих шишек? Обе каюты расположены в центре судна и с остальными каютами не соприкасаются. Вся палуба вокруг залита ярким светом прожектора, капитан почти неотлучно торчит на мостике, а у дверей высокопоставленных лиц несет круглосуточную вахту матрос.

Гм… И все-таки необходимо завтра же выведать их тайные намерения. Да-да, именно завтра.

Наутро Ржавый прогуливался по кораблю и, словно бы повинуясь господской прихоти, заглянул на палубу третьего класса. Завидя, что в уголке теплая компания развлекается картами, он взял курс на них и не ошибся в своих предположениях: в центре играющих он обнаружил Доктора и Дубину.

– Господа, – обратился к играющим Ржавый, – нет ли случаем среди вас портного? Вчера у меня распоролся смокинг, и, если кто-нибудь возьмется его зашить, я хорошо заплачу за труды.

– Я умею хорошо обращаться с иголкой, сударь, – поднялся с места Доктор. – Починить ваш смокинг мне пара пустяков, вот только денег за работу я не возьму.

– Тогда, надеюсь от хорошей, сигареты вы не откажитесь. Как только наскучит играть в карты, приятель, поднимись в пятую каюту.

– Могу пойти прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик.

– Стряслось что-нибудь? – поинтересовался Доктор, когда они на пару с Ржавым стали подниматься к каютам первого класса.

– Пока что нет, но ситуация того и гляди осложниться. Видишь вон те две каюты? Перед ними постоянно околачивается матрос, вот и теперь торчит как пришпиленный. Сейчас ты заберешь мой смокинг, а вечером, во время ужина вернешь, вернешь обратно. Я на ужин не пойду – спрячусь здесь, под мостиком, за той трубой. Ты подойдешь к матросу и скажешь, что тебе нужно отнести смокинг в пятую каюту, а ты, мол, не знаешь, где она. Уговоришь матроса проводить тебя и занесешь смокинг ко мне в каюту.

– Понял. Пока матрос будет меня провожать, ты прошмыгнешь в чужую каюту и выпотрошишь ее до дна?

– Дурень! Я же не воровать иду, а подслушивать!

– Ладно, дело хозяйское… А ежели передумаешь, то бери меня в долю.

– И не забудь самого главного: в полночь ты перережешь электропроводку. Ясно?

В восемь вечера, когда все изысканное общество, за исключение доктора Верхагена, собралось за ужином, матрос, несущий вахту у каюты принца, готов был лопнуть от злости. Некий подвыпивший портняжка донял его своими приставаниями, слезно умоляя спеть с ним на пару «Боже, храни короля» и заодно проводить его в пятую каюту. Со смокингом в руках он вис на шее у матроса, пока наконец тому все не осточертело, и матрос, ухватив подгулявшего портняжку за шиворот, отволок его к каюте доктора Верхагена. Когда матрос, запыхавшись, прибежал на свой пост, его высочество и капитан Брэдфорд поднимались по трапу из кают-компании.

Ржавый тем временем прошмыгнул в ванную комнату капитана. Он надеялся, что господа, как и накануне вечером, расположатся в апартаментах принца, коротая время за чашечкой кофе или рюмкой ликера. Если же против ожидания принц не пригласит капитана к себе в каюту, осложнений не миновать.

Удача, однако, сопутствовала Ржавому: господа отправились на половину принца пить кофе. Ржавый выскользнул из ванной комнаты и прижался ухом к тонкой перегородке между каютами. Отсюда каждое, даже негромко сказанное, слово было отчетливо слышно.

О Томасе Ливене речь, увы не шла.

И все же Ржавый не пожалел, что подслушал этот разговор.

– Вы полагаете, этот Чан родом из Китая?