Пропавшая сестра - Страница 12

Я размашисто расписываюсь прямо под подписью Себа и кладу папку Анжелы на стол. По какой-то причине сестра не хочет, чтобы ее нашли, особенно полиция.

Она ждет меня.

От кого: Анжела Дарби

Кому: Дарби, Шейна

Дата: 3 мая 2015 г., 15:37

Тема: Потрясающие новости

Дорогая сестричка!

Надеюсь, что мое послание застанет тебя нежащейся под солнечными лучами (витамин D), которые я променяла на свежую выпечку. Здесь сегодня пасмурно, зато настроение у меня самое солнечное. Ура!

Сижу в кафе на Елисейских полях (не смей завидовать!), душа поет: сегодня получила подтверждение из деканата: я остаюсь! Сорбонна приняла меня в аспирантуру, и теперь я могу наслаждаться парижским летом до начала занятий в сентябре. Пройдусь по местам, где знаменитости упивались вусмерть дешевым вином, отставив мизинчик. В Сорбонне потрясающая четырехлетняя программа по истории. Разве не круто — изучать европейскую историю в Европе! Круче просто некуда.

Жизнь редко складывается так, как мы хотим, дорогая сестра. По-моему, родители, бабушки и дедушки, да и вообще все вокруг всю жизнь внушали нам довольствоваться тем, что есть. Ну уж нет! Надо стремиться дальше, брать от жизни больше, хотя возможностей все меньше. Не хочу дожидаться пенсии, чтобы начать жить, хочу жить сейчас! Наслаждаться миром, наслаждаться молодостью, амбициями и мечтами сразу, сейчас. Потому что завтра может и не наступить. Да будет так, говорит витийствующий близнец.

Порадуйся за меня, Шей. Докторская степень за четыре года и за копейки — это круче, чем я могла предполагать. (Демократический социализм рулит!) Но есть проблема: я не могу уехать из Франции, пока не найду квартиру, не открою счет в банке и не получу студенческую визу, так что до осени не смогу приехать домой. (Демократический социализм — отстой.)

Извини, что совсем пропала, не выходила на связь по скайпу, я так занята в последнее время, что даже в Лувре за весь месяц была всего один раз. Мой ежедневник в последнее время можно использовать в качестве теста Роршаха: весь исчирканный, исписанный каракулями, телефонами всяких бюрократических контор и списками документов и справок, которые мне надо собрать. Хочется закатить истерику в миграционной службе, но приходится сдерживаться. Здесь свои правила. Эх, вдвоем мы бы поставили на уши этот город!

Надеюсь, ты меня поймешь, несмотря на внезапность. Ты ведь всегда знала, чего хочешь, шла по стопам мамы и папы, без всяких ненужных авантюр. Учеба, медицина — это твое, а у меня ничего такого не было. Впервые чувствую себя на своем месте.

Знаю, тебе одиноко. Потому что я чувствую. Прихожу в свою общежитскую каморку, и прямо до костей пробирает, если, конечно, не пробую какую-нибудь новую здешнюю еду. Может, тебе покажется, что я распускаю сопли — ах, салату больно, когда его рвут, — нет, это другое, наша связь близнецов. Помнишь, ты как-то проснулась раньше меня и попросила маму приготовить дам-плинги, потому что знала, что мне их захочется. Мы с тобой всегда без слов знали, что хочется другой.

Дорогая сестричка, если вдруг захочется поговорить, просто закрой глаза и выходи на связь (да, вот так по-хипповски) — мысленно, эмоционально, душевно, — и я отвечу. Древние религии называли это божественным общением. Мы с тобой с детства так связаны, так стоит ли прерывать эту связь.

Если ты не ответишь, я все равно буду писать. Наверное, ты, как обычно, затихнешь на время, чтобы все это переварить. Сейчас иду с Хансом в бар, но можем связаться по скайпу позже.

Напиши мне, как прошел твой экзамен. Я помню, что предыдущий был просто кошмаром.

Близнецы — молодцы!

Анжела Мудрая

Я выхожу из морга на автопилоте. Мозг разрывается на тысячу частей. Сейчас я пойду в полицию, и пока инспектор Валентин не в курсе того, что я узнала, задам ему парочку вопросов, но так, чтобы он ничего не заподозрил. А потом вернусь в квартиру Анжелы и переверну там все вверх дном.

— Шейна! Привет! — Перед моргом стоит Себ и машет рукой. В синей рубашке с короткими рукавами и темных застиранных джинсах он настолько сливается с толпой, что я прошла мимо, не заметив.

— О, привет. Что ты здесь делаешь?

Себ удивленно поднимает брови.

— Мы же договорились. Идем в катакомбы, нет?

— Ах, да. Но… Послушай, сейчас не очень удобно.

Он пристально смотрит на меня, на тени под глазами, как будто знает, что за последнюю неделю я похудела на пять фунтов и почти не спала в первую ночь в Париже. И что я обнаружила нечто неожиданное в морге.

— Ты же помнишь, — он морщит лоб, — я сказал, что не хочу оставлять тебя одну после опознания… тела.

Он начинает моргать, и мы оба отводим взгляды. Он — из-за того, что думает, что Анжела мертва, а я — из-за того, что еще пара секунд — и он узнает правду.

А может, сказать ему?

— Да, я помню. Просто… когда я все это увидела… Я еще не отошла.

Он кивает.

— Да. Я понимаю. Я здесь как раз поэтому. Когда я увидел ее… мне стало так одиноко. Я не хочу, чтобы ты была одна.

Неподдельная боль в его голосе заставляет меня снова поднять глаза. Искреннее сочувствие, которое он проявляет по отношению ко мне, натыкается на стены, которыми я отгораживаюсь от него. Мимо спешат мужчины и женщины в деловых костюмах. Понятия не имею, сколько добираться отсюда до полицейского участка в час пик. Чем скорее отделаюсь от Себа, тем скорее попаду к инспектору Валентину.

Кашлянув, я снова опускаю взгляд. На асфальте краской из баллончика нарисован фиолетовый инопланетянин.

— Спасибо, конечно, что ты пришел. Но мне сейчас хочется побыть одной. Увидимся позже.

Я отворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня за руку.

— Пожалуйста, — на его лице появляется страдальческое выражение. — Нам просто необходимо посетить эти каменоломни. Ты поймешь, почему Анжела была так счастлива здесь. Да и я узнаю тебя получше. Мы ведь едва не стали родственниками.

Его слова застают меня врасплох, и остается лишь кивнуть. Себ радостно улыбается, отпускает мою руку, и мы идем к бульвару. Позеленевшая от времени арка нависает над лестницей в метро. Вдоль стен валяются пустые пивные банки, ветер гоняет по ступенькам фантики от конфет и прочий мусор. Катакомбы тоже надо посмотреть, ведь это тема Анжелы. С инспектором можно увидеться позже, а пока можно подумать, как разговаривать с инспектором, которого, конечно, так просто вокруг пальца не обведешь.

«Едва не стали родственниками». Неужели их отношения зашли так далеко?! Задумавшись, я останавливаюсь у входа в подземку, но Себ торопит меня:

— Так ты идешь?

Внизу копошатся толпы людей, в узких коридорах не протолкнуться. В Сан-Диего нет метро, и мне непривычно видеть такую кучу народу одновременно в замкнутом подземном пространстве. Кажется, что здесь существует какая-то неизвестная науке жизнь, которая прячется в темных углах и даже не нуждается в свежем воздухе. А если случится пожар? Начнется паника?

Заметив мою нервозность, Себ подходит ближе и говорит:

— Пожалуй, лучше на такси.

Он поднимается по лестнице, проходит мимо меня и ловит такси. В такси я пытаюсь вспомнить, когда начала бояться замкнутых пространств. Когда мы выезжаем на автостраду, прямо перед нами задевают друг друга две машины, и я вздрагиваю.

— Ты нормально спала? — участливо спрашивает Себ.

На миниатюрном телеэкране, вмонтированном в спинку пассажирского сиденья, появляется дикторша новостей. Бегущая строка в низу экрана рассказывает что-то о пробках в городе.

Успокойся, Шейна.

— Так себе. Но зато кое-что нашла.

Достаю из сумочки телефон, просматриваю заметки в поисках записи из блога Анжелы. Возможно, Себ сможет пролить свет на мое открытие.

— Я нашла какой-то странный номер и два слова — «божественное» и «расследование» над ним. Тебе это о чем-нибудь говорит?