Пропала собака - Страница 4

Глянула на часы – батюшки, уже почти вечер! Пора к Ивану, он человек пунктуальный, опозданий не любит.

Кости – в карман, куртку – на плечи и дверь – на замок, к Ванюше – бегом, марш!

Едва успела к назначенным «часам пяти».

– Вот ОНО, – сказал Иван, тыча объемистым пальцем в картинку в англоязычном журнале про собак. – Видишь там, в уголке, сидит собака?

– Та, что в сетке с какими-то арматуринами?

– Это не сетка с арматуринами, это «комплекс безопасности» – там ошейник, намордник и… гм… налапники. В общем, применяется для особо опасных собак.

– Кто это там такие и что они собираются делать с собакой?

– Инспекторы-кинологи службы охраны населения от диких и неуправляемых животных. Сейчас перед камерой усыпляют ротвейлера. А потом, наверное, придет черед и нашего друга в углу. Узнаешь характерный профиль?

– Особенно рыльце. Очень выразительная у него мордашка.

– Оно и понятно. Пес-то не виноват. Это усыпляют собак одной преступной группировки, которая наловчилась дрессировать кобелей для нападений на мирных граждан. Это журнал девяносто третьего года. Тогда вспыхнула всеамериканская паника, сенсация – эти собачки разорвали нескольких человек прямо на улице, не стесняясь многочисленных зрителей. Так сказать, ошибочка вышла. Но довольно быстро все забылось.

– А у нас?

– У нас ТАКОГО не было. А все подобные случаи, я имею в виду нападение собак на людей, чаще всего спровоцированы самими людьми. Тут еще бабушка надвое сказала, кто жертва, а кто – преступник.

– Все ясно с тобой, кинолог. Я уже воспринимаю твои предупреждения всерьез.

– Ладно, давай к делу. Деньги принесла?

– Вот, – я похлопала сумочку.

– Хорошо, – он достал из серванта плоскую упаковку невзрачной расцветки, – это и есть гексагон. Там внутри инструкция, но она на английском.

Я тебе сам все объясню.

– Слушаю.

– В пачке два пакета, две палочки и два фильтра. Каждый пакет – порошок на одно тело стандартного размера или оба – на такого, как я. Перед растворением воду надо процедить через фильтр. Вода должна быть чистая, безо всякого хлора. Лучше всего – ключевая или дистиллированная. Воды на каждую порцию порошка надо сто миллилитров, ни больше, ни меньше. Фильтр рассчитан на сто пятьдесят. Разбавляй в стакане каком-нибудь и сыпь порошок в воду, а не наоборот. Потом размешивай палочкой до тех пор, пока все это дело не превратится в крем. Говорят, страдать недолго. Ну а после – мажься, мажься и мажься. Все поняла?

– Разумеется. Спасибо, Ваня, возьми свои законные триста…

– Погоди, это еще не все. Я тут подумал про крайний случай. Достал тебе очень страшную штуку. Денег за нее пока не плати, отдашь, если используешь. Если нет – принесешь назад. Вот пакетик, из него без крайней необходимости ничего не вынимай. Не нюхай, не трогай. Постарайся, чтобы никто посторонний не засек. Особенно из докторов, милиции и кинологов.

– А что там, – спросила я, заинтригованная, принимая из рук Ивана небольшой серый пакетик, – маленькие овальные конфетки с кокаином?

– Нет. Там маленькие овальные капсулы с сильным запахом и гормоном, вызывающим у собак слюноотделительный рефлекс. То есть сподвигающим их жрать эту дрянь. Внутри – самый сильный технологический яд, который только может быть продан в нашей области, поставщик гарантировал. Действует практически мгновенно. В случае непосредственной опасности – веером кинешь под нос. Запаха достаточно для того, чтобы остановить пса мчащегося вперед по приказу самого строгого хозяина. – Говорить все это Ване явно не доставляло удовольствия. Он ведь и вправду любил животных. Кинолог не смотрел мне в глаза, он вспотел, он сплетал и расплетал толстые пальцы.

Нет, видеть, как мучается такой мужик, я не могла.

– Спасибо, Ваня, – сказала я, обнимая его и чмокая куда-то в бесконечный подбородок, – я тебе по гроб жизни благодарна буду.

– Только не попадись с ним. И не отравись сама: предупреждаю, это очень сильный яд.

– Поняла. Кстати, сразу скажи, сколько это дело стоит?

– Я пока не платил, взял «напрокат» – вдруг тебе не понадобится? А так… каждая капсула – около двухсот тысяч.

– Угу. А сколько их там?

– Двадцать четыре, – он вдруг рассмеялся. – Если собака съест только две, остальные двадцать подберешь и аккуратно сложишь в пакетик!

– Так точно, товарищ начальник!

Итак, пристроив пакетик поближе, чтобы вовремя «взорвать» его и метнуть пригоршню куда надо, я вышла на улицу Горького.

Теперь пора была позвонить нанимателю и удостовериться, что собака еще не нашлась. В противном случае у меня еще оставались практически дармовые триста баксов, а магический порошок мог пригодиться в каком-нибудь другом деле.

Но для начала я решила пройтись по магазинам и салонам, где Леонид вел светскую жизнь и подготовку к оной, благо Булгакова записала мне все адреса и большинство из них находились в центре.

…Через три часа, в надвигающейся ночи, я шла, переполненная впечатлениями. Оказалось, у нас лучшие преподаватели вузов, челноки и даже некоторые банкиры города не живут так, как иные собаки, кошки и всякие там хорьки! За столь короткое время я увидела и узнала о четвероногих больше, чем за всю предыдущую жизнь. Посмотрела, как купируют таксу, используя общий наркоз, и как пожилая волнующаяся дама без слов выкладывает за это два миллиона и еще сердечно благодарит доктора. Она небось на родах у собственной дочери так не волновалась!

Из этого похода, кроме всего прочего, я вынесла кое-что ценное.

Оказывается, старушкиного «кобелька» помнили практически во всех местах, куда его водили, – помнили если не из-за наград и самой хозяйки, то из-за его собственной морды: он походил на бультерьера, но был почти в два раза крупнее, представляете?

Известно стало также и то, что иногда вместо Зинаиды Андреевны пса приводил некий мужчина среднего роста, с небольшой залысиной, кареглазый шатен, обладающий короткими пальцами и аккуратными ногтями. Лет пятидесяти. На молодых ветеринарок и парикмахеров произвел неизгладимое впечатление своим тихим проникновенным голосом и прекрасными манерами. Зовут его не то Алексей Николаевич, не то – Александр Никитич.

Надо будет спросить у старушки.

Я подумала, что сейчас, в восемь вечера, она уже может быть дома. И позвонила из автомата.

Трубку долго никто не брал. После третьей попытки пошел сигнал «занято». Я пожала плечами и решила перезвонить из дома.

Но по дороге попался еще один таксофон, звякнула оттуда. И трубку взяли.

– Алло? – спросил приятный негромкий мужской голос. Кажется, обладатель его весьма волновался.

– Здравствуйте. Пригласите, пожалуйста, Зинаиду Андреевну.

– Ее здесь нет, – голос говорившего дрогнул, он, кажется, намеревался повесить трубку.

– Она мне очень нужна, – быстро сказала я, – это Таня Иванова, Зинаида Андреевна ко мне приезжала…

– Да-да, – произнес голос, – вот именно по дороге от вас она и пропала.

– Как – «пропала»?!

– У нас создается ощущение, что ее похитили. В машине имеются следы борьбы, шофер тоже исчез.

– Шофер?

– Да-да, частный шофер Зинаиды Андреевны… Знаете что, Таня?

– Что?

– Постарайтесь меня понять: мы все скорбим из-за этой трагедии.

Возможно, тетя уже мертва или ее сейчас пытают. Может быть, к нам обратятся похитители с целью получения выкупа или… – Он оборвал сам себя:

– Да что говорить! – и прерывисто вздохнул. Я восхищенно замерла: похоже, манеры разговора в роду Булгаковых передавалось из поколения в поколение и свято хранились.

– В общем, про Лидера можете забыть. Теперь всем этим делом занимается милиция, и проблема пропавшей собаки отступает на второй, так сказать, план. Мы все очень озабочены судьбой самой Зинаиды Андреевны.

– Но ведь она наняла меня, она даже оплатила предварительные расходы…