Прокурор рисует круг - Страница 7

– Значит, он принесет их сюда?

– Очевидно.

– Ларкин знает об этом?

– Нет еще, – ответил Селби. – Ему никогда бы не пришло такое в голову. Если бы мы не обратили на это внимания, не было бы и отпечатков.

– Хорошо, Дуг. Вам известно что-либо о Риббере?

– Ничего нового, но кое-что мы сумели сделать.

– Что именно?

– Мы опознали убитого.

– Кто же это, Дуг?

– Его имя Талмен.

– Как вы об этом узнали?

– Во-первых, мы нашли его отпечатки в картотеке в Вашингтоне и, во-вторых, нашли в Лос-Анджелесе фирму химчистки, метка которой стояла на костюме. Костюм принадлежал Мервину Спрэгу. По его описанию мы также узнали, что Спрэг – это и есть Талмен.

– Неплохо сработано! – похвалила журналистка. – Что вам еще стало известно?

– Пока ничего. Мы пытаемся найти связь между Талменом и Питом Риббером. У них обоих татуировка на руке. Похоже, ее сделал один человек в одно и то же время. Ну, скажем, два приятеля поехали путешествовать за границу, и им пришла в голову мысль сделать себе наколку.

Сильвия на какой-то момент задумалась.

– Вы уверены, что Карр не причастен к делу?

– Нет. В конторе Лос-Анджелеса он не был. Там его не видели весь день. Экономка сообщила, что дома его тоже нет. А ей он сказал, что уехал в контору.

– Дуг, а Ларкин собирается допрашивать Карра?

– Да.

– Не разрешай ему делать это! Он наделает глупостей. Такой человек, как старый Карр, обведет его вокруг пальца. Он засыплет его ненужной информацией.

Селби кивнул.

– Так ты можешь запретить ему? – спросила она.

– Не знаю, смогу ли. Ларкин сказал, что собирается к Карру, но не просил сопровождать его.

– А сам ты разве не можешь до того увидеть Карра, Дуг?

– Попробую.

– Разреши мне взять снимок Пита Риббера? – обратилась к прокурору Сильвия. – «Кларион» завтра же его опубликует. А что на пистолете его отпечатки пальцев, это точно известно?

– Да, – подтвердил Селби. – Только пока нет уверенности, что именно из этого пистолета стреляли в убитого.

– Почему?

– После вскрытия в теле нашли две пули. Обе попали почти в одно и то же место и находились рядом. Но пули разные. Они выпущены из разных пистолетов и отличаются по калибру, весу и характеристикам.

– Да?!

– Стреляли тоже в разное время. Любая из пуль была смертельна.

– Вот как? – удивилась девушка.

– Стреляли два человека из разных пистолетов. Представьте себе это.

– Что ты имеешь в виду, Дуг?

– Какая бы пуля ни была первой, она уложила бы его наповал. Судя по заключению медицинского эксперта, этот человек умер через секунду после первого выстрела. Нам неизвестно, какой по счету выстрел – первый или второй – был произведен из пистолета с отпечатками Питера Риббера.

– Но они оба намеревались убить его, Дуг.

– Это ни о чем еще не говорит, – сказал Селби. – Преступник выстрелил в живого человека и убил его. Но против человека, стрелявшего в труп, не существует конкретной статьи закона. Следовательно, Риббер может быть виновен или в убийстве, или только в нарушении закона о ношении оружия.

– Но, Дуг, ты же не можешь арестовать его по обвинению в попытке совершить убийство, потому что…

Селби покачал головой.

– Убийство или покушение на убийство можно совершить только на живого. А после того как человек убит, он становится трупом.

Сильвия недовольно посмотрела на Селби.

– Как все запутано, – медленно произнесла она. – Но, Дуг, все-таки вы имеете одно очко в свою пользу. Выстрел, который произведен в человека в костюме, должен быть первым. Следовательно, смертельный выстрел был произведен, когда этот человек был одет.

Селби усмехнулся.

– Это все так. Но кто из какого пистолета стрелял? – задался он вопросом.

– Ну… почему… я… а вы не можете определить это по размеру отверстий?

– Они одного размера.

– Послушай, Дуг, а у тебя есть доказательства, что этот Риббер стрелял уже в труп?

– Это зависит от ряда обстоятельств, но я продолжаю собирать доказательства.

– Дуг, это работа А.Б. Карра. Я почему-то уверена. Он единственный, кто может изобрести нечто подобное и знает, как обойти законы и помешать вам.

– Возможно, – не мог не согласиться Селби.

– Что же ты собираешься предпринять?

– Пусть Ларкин делает что хочет. А я выжду немного и сам побеседую с Карром.

– А кому еще известно об этих отпечатках?

– Шерифу.

– Ну, с ним все в порядке. Вы сможете сохранить это в тайне от Ларкина еще пару часов. Если в «Блейд» узнают об этом, они выпустят экстренный номер. Для Ларкина это будет хорошим подарком.

– Нет необходимости сообщать ему об этом в течение ближайших двух-трех часов, – заметил Селби.

– Да, этого будет вполне достаточно. Благодарю тебя, Дуг. Я пошла.

Она улыбнулась ему на прощанье и торопливо вышла. Дуг Селби долго прислушивался к звуку ее шагов в коридоре, пока не наступила тишина. Затем до него сначала донесся чей-то низкий голос, а потом он услышал шаги двух человек.

Раздался осторожный стук в дверь. Он встал и открыл ее.

В дверях стояла Сильвия, рядом с ней седой мужчина лет шестидесяти.

– Добрый вечер, – поздоровался Селби. – Почему вы не заходите?

– Я сказала ему, что уже все закрыто, но подумала, что вы еще здесь и можно зайти в ваш кабинет, – сказала Сильвия.

– Заходите и присаживайтесь, – пригласил Селби мужчину.

– Мое имя Абнер Хендрикс, я отец миссис Артрим.

Он медленно прошел в кабинет.

– Чем могу служить? – спросил Селби.

– Я пришел… насчет своей дочери.

Селби кивнул.

– Не знаю, известно ли вам что-нибудь об истории нашей семьи, – начал Хендрикс.

– Не очень много, – ответил Селби.

– Рита, – продолжал Хендрикс, – одна из тех женщин, которые стремятся вести слишком современный образ жизни. Она доставляла много беспокойства матери и мне.

Селби внимательно слушал его, изредка кивая.

– Она вышла замуж, когда ей было двадцать два года. Мы не одобряли этот брак, но надеялись, что она хоть немного угомонится. Но получилось наоборот. Рита связалась с молодым типом из Голливуда. Он много пил и играл.

– Они развелись? – спросил Селби.

– Да. А через два месяца после развода она вышла замуж за Джеймса Артрима, азартного игрока.

– Тот, который попал в автомобильную катастрофу и погиб?

– Да. Его отец, Фрэнк Артрим, управлял машиной. Насколько я слышал, Фрэнк не смог справиться с управлением, а сын был сильно пьян. Машина перевернулась и загорелась. Отца отбросило в сторону, а Джеймс остался в машине. Фрэнк повредил спинной мозг и потерял память.

– Вы имеете в виду амнезию? – взглянул на него Селби.

– Так говорят врачи. Он не может ничего вспомнить, что было до катастрофы. Он даже не помнит своего имени.

– Это очень интересно, мистер Хендрикс, – сказал Селби, – и я знаю, что вы не пришли бы сюда, не считая все это очень важным. Но будет все же лучше, если вы сначала объясните, что вас ко мне привело.

– Поскольку это связано с Ритой, я не собирался вмешиваться в ее дела. – Голос его дрогнул. – Но она моя дочь, мой единственный ребенок…

Селби ждал продолжения.

– Деньги, которые у нее есть, это деньги игрока. Она сказала, что получила их от страховой компании, но я знаю, что это не так. Она хорошая девочка. Теперь она остепенилась, купила себе большой дом на Оранж-Хейтс, надеясь, что мать и я будем жить с ее свекром и с ней…

– Пока я не пойму, к чему вы клоните, мистер Артрим, – вставил Селби.

– Я думаю, что старик чокнулся.

– Кто?

– Фрэнк Артрим, ее свекор.

– Амнезия – обычное следствие шока. Поврежденные клетки уже не влияют на умственные способности человека.

– Это не так, – сказал Хендрикс. – Видите ли, после катастрофы он не знал, кто он. Рита поведала ему о случившемся. Джеймс, муж Риты, собирался встретиться с игроками в местном клубе. Дорога шла вдоль берега реки. Он был сильно пьян и не мог вести машину, поэтому за руль пришлось сесть отцу. Когда в назначенное время они не появились в клубе, оттуда позвонили домой, чтобы узнать, в чем дело. Рита испугалась и поехала их искать. Она ехала медленно и смотрела по сторонам. Вдруг она почувствовала запах горелой резины и увидела машину, которая свалилась с обрыва. Ее муж был в ней, а свекор лежал чуть в стороне. Она попросила пассажиров проезжающей мимо машины помочь. У врача Фрэнк Артрим пришел в себя, и Рита рассказала ему, что он управлял автомобилем и убил своего сына. Она терпеливо объясняла ему, кто он такой и кто был его сын. С тех пор он ее возненавидел.