Проклятые вечностью (СИ) - Страница 136

Не нужно было быть следователем или провидцем, чтобы понять то, что здесь произошло. Почувствовав собственную непобедимость и власть, Мираксис превратился в истинного жнеца смерти, убивая уже не ради пропитания, а для забавы, бросая вызов не только людям и вампирам, но и высшим силам. Эта была первая деревня, вставшая на его пути, но послушник с горечью признавал, что она будет не последней.

Выйдя на улицу, Карл наугад стал заходить в стоявшие по обеим сторонам дороги дома, надеясь найти хотя бы одну живую душу, но все усилия были тщетны. Вся деревня была вырезана за несколько часов. Глядя на следы этой бойни, даже ему, человеку религиозному, было сложно сохранить в сердце веру в высшую справедливость. С каждой минутой послушник все больше вопрошал себя о том, куда смотрит Создатель, если в мире может безнаказанно разгуливать такое древнее зло.

Ван Хелсинг отправил его в Ватикан, чтобы уберечь от войны бессмертных, которая должна была разразиться на просторах Трансильвании, но судьба распорядилась по-другому. Против своей воли Карл оказался втянут в самую гущу событий, и чем больше усилий он прилагал для того, чтобы покинуть это болото, тем сильнее его затягивало в трясину, а значит, нужно было оставить сопротивление и принять неизбежность. Если ему не суждено вернуться с этого задания – пусть так! Довольно бегства!

Пусть он не может сражаться, подобно Дракуле и Ван Хелсингу, пусть в его душе не горит такой огонь, как у Анны и Селин, но он все же может помочь своим товарищам в их самоубийственной затее. Если у них получится преодолеть границу ада, если они найдут священный ятаган, им понадобятся ингредиенты для проведения ритуала. Едва ли у них будет время, чтобы искать их на заре битвы, в этом он и должен им помочь – подготовить все необходимое!

– Итак, мне необходимы лавровые и тисовые ветви, петушиная желчь и морская вода, – проговорил мужчина, вспоминая рассказ вампира.

Отыскать ветки и желчь труда не составило: тисовые деревья были достаточно распространены в Восточной Европе, сухие лавровые листья на ветвях удалось найти на кухне, а птицу – в курятнике. Из всего перечисленного проблема состояла лишь в том, чтобы достать морскую воду. Черноморское побережье Констанцы находилась в трех днях пути от него, если поторопиться, то вполне можно обернуться туда и обратно за неделю, а если прибегнуть к помощи сторонних лиц, то и того быстрее. Таким образом, до наступления Нового года при убывающей луне они смогут завершить ритуал, тогда у них останется несколько недель для подготовки плана битвы перед судьбоносным днем.

– Телеграф! – прокричал Карл сам себе, кидаясь к зданию почты. В его распоряжении было достаточно золота, на конюшне призывно ржали лошади, нужно было только найти смельчака, который отправится ему навстречу с заветной склянкой, а учитывая то, что Мираксис отправился в Бухарест, восточная дорога была относительно безопасной. Что ж, попробовать стоило. С горем пополам набив послание, мужчина, не дожидаясь рассвета, пустился в путь, прихватив с собой пару резвых скакунов, чтобы не останавливаться по дороге.

К полудню у него получилось достичь перевалочного пункта, куда спустя день прибыл гонец, доставивший груз. Сон и домашняя еда оказались как нельзя кстати. Молодой организм быстро восстановил силы, а горячая похлебка и вино с пряностями немного улучшили настроение. Вознеся молитву Святой Деве, мужчина пустился в обратный путь, надеясь, что и сейчас удача не оставит его.

Поглядывая в высь, сокрытую свинцовыми тучами, послушник тщетно пытался отыскать какие-то знамения, свидетельствовавшие о том, что его товарищам удалось покинуть загробный мир, но лишь комета, огненной змеей расчертившая небеса, стала предвестницей скорого парада планет, приближавшего апокалипсис. Оставалось дождаться лишь всадников, которые ураганом пронесутся по разоренной земле, сея войну, голод и смерть. В какой-то момент Карлу начало казаться, что Мираксис и стал воплощением этой четверки, оставляющей после себя нескончаемый хаос. Интересно, сколько раз за свою тысячелетнюю историю мир находился на пороге судного дня? Сколько раз неизвестные воины, благословленные Создателем, спасали его от страшной участи? Удастся ли сделать это сейчас? Десятки вопросов роились в его голове, а дорога все ближе подводила его к цели.

Спустя несколько дней, прорезая башнями небеса, черной громадой вдалеке показался родовой замок Анны. Лес расступился, обнажая укрытые снегом нивы, а дальше, погруженная в сон, перед его взором кучкой домишек, укрытых снежной пеленой, расстилалась Васерия. Обогнув городское кладбище, мужчина оставил за спиной сосновый бор, направляясь к не менее величественному строению, ставшему вратами Ледяной пустыни.

Благоразумно рассудив, что Дракула выведет товарищей тем же путем, что указал ему, послушник расположился в главном зале, напротив северной стены, где не так давно располагалась лаборатория графа.

Минуты тянулись невыносимо медленно, то и дело мысленно подгоняя стрелки часов, бегущие по циферблату, послушник подскакивал при каждом шорохе, подходя к стене в надежде встретиться с душами, бежавшими из заточения потустороннего мира. Но ничего не происходило. Им удалось найти адские врата в положенный срок – на остальное Создатель отвел им больше времени, и на том «спасибо». Единственное, что оставалось послушнику, это ждать, со страхом представляя себе, как его товарищи стремительно движутся вглубь коварного и зловещего ледяного безмолвия, именуемого адом, которое готово было обрушить на них не только свирепые ураганы, но и самые страшные кошмары, которые он, божий человек, даже не мог себе представить без душевного трепета.

С этими тяжелыми мыслями, откинувшись на небольшой кушетке, плененный усталостью и ожиданием, Карл погрузился в беспокойный сон, то и дело возвращаясь мыслями к своим товарищам, боровшимся с судьбой в самой жуткой из темниц, когда-либо придуманной высшими силами.

***

Чистилище, открывшееся их взгляду, представляло собой огромный остров посреди океана Бытия. То и дело к его скалистым берегам причаливали челны, привозившие новые души, успевшие покаяться в своих грехах. Ступая по каменистой земле, они, проходя сквозь очищающее пламя, на коленях поднимались на гору Раскаяния, взывая к милости Создателя.

– Нам туда! – указывая на вершину горы, произнес Дракула.

Анна проследила взглядом за его рукой, вцепившись в плечо графа, чтобы не потерять равновесия, настолько потрясло ее ужасающее зрелище.

Пред ними простиралось нескончаемое огненное месиво: языки пламени, высокие как башни замка, оставляли свои смертельные поцелуи не только на каменной лестнице, спиралью поднимающейся к обители раскаяния, но и на ногах грешников, поднимающихся на вершину. Невольно принцесса задумалась о том, что Чистилище, открывшееся им, не многим отличается от канонического ада, которым с детства пугают католиков. Разница заключалась лишь в том, что муки чистилища заканчивались в тот момент, когда души поднимались на последнюю ступень, а дальше было лишь бесконечное ожидание, лишенное надежды. В этом и крылся замысел Создателя: лишь сумевшие сохранить веру получали билет на небеса.

– Это ужасно, – прошептала Анна, проследив взглядом за поднимающимися душами. Взгляд застыл на гипнотизирующем пламени, не привычном для человеческого взгляда. Оно было не оранжево-красным, как в мире людей; не зеленовато-желтым, как в обители падших; оно фиолетово-черным, как ночные небеса. Поразило принцессу еще и то, что вокруг царила мертвая тишина: ни завывание ветра, ни стенания грешников, ни потрескивание огня не смели нарушить безмолвия этого места.

– Почему они молчат? – проговорила Селин, наблюдая за тем, как несчастные, объятые священным огнем, карабкались в гору по крутой лестнице. Одни двигались быстро, перешагивая через несколько ступенек, другие, напротив, постоянно падая назад, оступаясь, поднимались со скоростью раненой черепахи. Многие несчастные были с головы до пят, будто в черные саваны, окутаны языками огня, у других же горели только руки или ноги. Видимо, величина огня определялась тяжестью греха. Чем больше пороки, тем сильнее пламя, сжигавшее их.