Проклятые вечностью (СИ) - Страница 130

– Заточите эту тварь, а мы уж позаботимся о том, чтобы на его долю выпали самые страшные адские муки! – кинул напоследок старейшина, растворяясь в пустоте. Сделав глубокий вздох, охотник мысленно начал возносить молитвы Создателю, желая, как многие столетия назад услышать наставления, но кругом была тишина. Таков был рок человека, он мог рассчитывать только на свои силы.

Пройдя сквозь магическую дверь, его взгляду открылся небольшой зал, в центре которого стоял постамент, над которым в невесомости парил ятаган. Озаряя царивший вокруг мрак, его окружал ореол зеленоватого света, вырывавшийся из недр древней реликвии. Оглянувшись по сторонам, охотник начал медленно приближаться, с опаской наступая на каменные плиты, опасаясь какой-нибудь древней ловушки.

Ятаган был истинным произведением искусства древних: эбонитовая рукоять с навершием в виде оскалившейся змеи, держащей в пасти огромный рубин, была усыпана мелкой резьбой; лезвие испещрено какими-то неведомыми символами, горевшими огнем самой преисподней. Подойдя к нему вплотную, Гэбриэл поднял глаза к купольным сводам зала, пытаясь понять, не обрушится ли на него вся мощь этой твердыни, если он посмеет коснуться столь ценной святыни. Собравшись с духом, он ухватил его за рукоять и резко отпрыгнул в сторону, прижимаясь к стене.

– Ничего?! – не веря в происходящее, прошептал охотник. На него не обрушился гнев Дьявола, сотни стрел не вырвались из стен, поражая несчастную жертву, зал не стала затапливать ледяная вода. Была лишь тишина, но в тот момент, когда Ван Хелсинг решил сделать шаг к выходу, пол начал обваливаться у него под ногами, унося в неизвестную бездну мрака. Падение было стремительным, а удар болезненным но, судя по всему, не смертельным.

Какого же было его удивление, когда очнувшись от забытья, он увидел знакомые и близкие его душе пейзажи Трансильвании в окрестностях родового замка Анны. Он помнил эти места настолько отчетливо, будто это случилось вчера, хотя с тех пор прошли целые века забвения. Поднявшись на ноги, охотник буквально остолбенел, встретив пред собой столь милый сердцу образ. Подле него стояла она – Изабелла!

– Где я? – не веря своим глазам, проговорил Гэбриэл.

– Там, где и должен быть! Там, где нет страданий – в раю! – ответил мелодичный голос, переливающийся, будто звон колокольчиков. При каждом слове его сердце замирало, готовое остановиться в любой момент.

– Я умер? – произнес он, глядя в голубые глаза.

Смерть навсегда сохранила красоту девушки. Она по-прежнему была цветущей, лучезарной, напоминающей одинокую розу, растущую средь голой пустоши. Густые черные пряди, достигавшие поясницы, мягкими волнами обрамляли ее лицо, алые губы чувственно приоткрыты, обнажая стайные ряды белоснежных зубов, носик слегка вздернут. Облачена она была в тоже платье, что было на ней в момент погребения: корсет из белой парчи, расшитый золотой нитью, идеально очерчивал манящие изгибы фигуры, плавно переходя в струящуюся юбку; на шее красовалось фамильное рубиновое ожерелье с массивной подвеской в виде дракона, раскинувшего крылья. Плечи укрывал подбитый мехом темно-синий плащ, подчёркивающий белизну кожи. Именно такой он запомнил ее в момент прощания, именно такой ее красоту сохранили небеса.

И как только раньше он мог, не видя ослепительного света этой луны, пытаться ухватить далекие звезды? В эту секунду для него не имели значения те, кто ждал его по ту сторону проклятых стен, важна была лишь она – Луна, озарившая ад своим чистым сиянием.

– Да, – с навернувшимися на глазах слезами, проговорила девушка, кидаясь к нему. – Мне очень жаль.

Прижав ее хрупкую фигурку к себе, Ван Хелсинг вдохнул пленительный аромат волос. Сладковатый запах фиалкового корня приятно туманил разум, унося душу в чертоги истинного наслаждения. Как долго он грезил об этом бессонными ночами, лежа в походной палатке, как ждал он этого мгновения, бросаясь в бой. И вот, наконец, спустя столетия, это желание стало реальностью. Господь не вернул ему ангельскую благодать, но позволил переступить райские врата. Это уже не мало.

– Изабелла! – ласково произнес он, слегка приподняв ее голову за подбородок. Не думал он, что когда-либо испытает подобные чувства, захлестнувшие его ураганом страсти, вырывающимся из сердца.

– Я так ждала… так ждала тебя! – лепетала она, легкими поцелуями касаясь его ключичной впадины, поднимаясь к шее, щекам. Даже в самых смелых своих фантазиях он не смел подумать о подобном. – Когда это произошло, я оказалась здесь одна, я все время искала тебя, но… – девушка зашлась в беззвучных рыданиях.

– Я больше никуда не уйду! – прошептал он, склонившись к ее уху.

– И мы всегда будем вместе? – она подняла на него полные слез небесные глаза.

– Всегда, – подтвердил Гэбриэл, едва заметно улыбнувшись, но когда охотник попытался поднять девушку на руки, острая боль пронзила все его тело. Издав едва сдерживаемый стон, мужчина осел на влажную траву.

– Что… что случилось? Тебе больно? – залепетала Изабелла, пытаясь его поддержать. В эту секунду охотник почувствовал, как боль еще более сильная, душевная, раздирает его тело на части. Огнем его обожгли слова последнего наставления Дракулы, вернув мысли в правильное русло.

– Изабелла, – пытаясь унять бешеное сердцебиение, проскрежетал он.

– Что?

– Где ятаган?

– Ятаган? Я не понимаю… когда я нашла тебя, ты был здесь один.

– Ложь! – вскричал он, с силой отталкивая девушку от себя. Поскользнувшись на влажной траве, она, заливаясь слезами, рухнула к его ногам.

– Почему ты так груб со мной? Я же… я люблю тебя! – шептала она, уронив голову на грудь.

Теперь он понимал, что никакие из пройденных им адских мук не шли в сравнение с тем, что он испытал сейчас. Казалось, что его душу освежевали живьем и бросили на растерзание псам преисподней, которые разметали ее кусочки по разным частям света. Эта боль была страшнее и сильнее физической, ибо раны подобного плана не могло излечить ни время, ни магия. Они навсегда останутся в сердце кровоточащими рубцами.

– Я обманулся: принял желаемое за действительное.

Вот о чем твердила ему Мармирия Нуар, вот о чем предупреждал Дракула. Иллюзия была самой лучшей защитой для столь древней реликвии. Подумать только, в аду ему подарили безграничное счастье и если бы не грубый просчет, допущенный этими древними магами, возможно, он навсегда бы застрял в этих чертогах, по собственной воле, даже не подозревая об эфемерности всего сущего.

– Ты не Изабелла! – прорычал он.

– О чем ты говоришь! Конечно, это я! Гэбриэл…

– Нет! – нависая над ней огромной тенью, прошипел охотник.

В это мгновение лицо девушки исказила пугающая гримаса, а в руке появился заветный ятаган. Расчертив воздух, Изабелла бросилась на него, полоснув по груди. Кровь увлажнила светлую ткань сорочки, боль разнеслась по всему телу, но собрав последние силы, Ван Хелсинг сумел перехватить ее запястье, выбивая священное для вампиров оружие из рук чертовки.

– Как ты догадался, – прошипела девушка, все больше теряя человеческий облик.

– Во-первых, в раю нет боли! – прижимая к груди ладонь, проговорил он.

– А во-вторых?

– А во-вторых, настоящая Изабелла так никогда бы не сказала. Проникая в мои мысли, ты приняла фантазии и воспоминания за реальность, воссоздав по их подобию облик Изабеллы, но ты никогда не станешь ей!

Охотник занес над ее головой сверкающий ятаган, но девушка, упав перед ним на колени, молитвенно сложила руки.

– Не надо, умоляю, – пищала она. – Это же я – Изабелла! Ты ошибся! Неужели ты не видишь! За века многое изменилось. Я поняла…поняла, что сделала не правильный выбор!

Даже знаю жестокую истину, его рука все равно дрожала, кем бы ни было это адское создание, оно надело на себя личину, которой он не мог противостоять. Девушка чувствовала это, а потому лишь сильнее заливалась в своих лицемерных любовных клятвах.

– Прости меня, Господи! – прошептал он, закрывая глаза. Рука будто налилась тяжестью, безвольно опустившись, а мужчина молчаливо смотрел в такие родные и такие далекие голубые глаза.