Проклятые вечностью (СИ) - Страница 129

Как сейчас жалел охотник, что из этого лабиринта его не выведет золотая нить Ариадны. Здесь он мог рассчитывать только на себя, а потому, достав из кармана плаща кинжал, он начал делать на камне небольшие зарубки, чтобы в случае необходимости суметь вернуться к начальной точке своего маршрута.

Под гнетом тысячелетий каменные блоки достаточно сильно поистрепались, и сохранились, видимо, только благодаря своим колоссальным габаритам. То и дело охотник натыкался на каменные обломки и чернеющие остовы когда-то величественных построек, покоившихся среди высоких стен с незапамятных времен. Он проходил мимо них, с любопытством оглядывая, но не делая никаких попыток проникнуть внутрь. Оглядываясь по сторонам, он то и дело сталкивался с жадными взглядами бестелесных существ, проходил сквозь них, стараясь не слушать лживые посулы.

Часы скитаний превратились в дни, а дни в годы. Забредая в тупиковый тоннель, Гэбриэл возвращался к обратно, заново начиная свой маршрут. В конце концов, засечек на стене стало так много, что ориентироваться по ним стало невозможно, и он окончательно потерялся.

Это было истинным адом: не леденящий холод, не испепеляющий жар, а эти непрекращающееся блуждания. Порой ему начинало казаться, что ятаган вовсе не существовал, а если и существовал, то явно не в этой Вселенной. Наставления Дракулы, слова Мармирии уже не имели для него никакого значения. Сколько он провел здесь времени? День? Неделю? Месяц? Год? За это время, наверняка, прошло уже не одно затмение, а значит, они упустили шанс переломить ход истории в свою сторону! Все было бессмысленно! Граф был прав, нужно было затаиться на краю света, похоронив свою жизнь, свою надежду, свое прошлое, уповая на то, что Мираксис их не найдет. Это было здравое решение, продиктованное обстоятельствами. А что сделал он? Он убедил всех в необходимости этого предприятия, затащил в глубины истинного ада, обрек на вечные муки. Хотя… может, прождав его некоторое время, они сумели найти выход из этой бездны и затаиться за гранью миров. А может быть, даже попали в Пустошь Каинитов! И только он был обречен на вечные скитания по аду, в то время как своими муками искупил грехи, а своими делами заслужил ангельские крылья.

Вот она высшая справедливость! Хотя, причем тут Господь? Он сам виноват в своих неурядицах, не нужно было ему пытаться проникнуть в тайны человеческого сознания, не нужно было впускать в сердце чувства. Ему некого было винить в своих невзгодах! С этими мыслями Ван Хелсинг оперся спиной на холодный камень, безвольно опускаясь на землю. Раны по всему телу, оставленные нечистью в кровавой пустыне, постепенно затянулись, и теперь, проводя рукой по выпуклым шрамам, охотник окончательно утвердился в истинности неотвратимого течения времени внутри Ониксового замка.

– Судя по степени заживления ран, я провел здесь не меньше месяца! – проговорил он, будто впервые слыша свой голос, эхом разнесшийся по округе. По сути, с тех пор, как он простился с Мармирией, Гэбриэл не нарушал тишину этой обители, потому этот звук казался ему таким оглушительным и неестественным.

– Здесь нет места живым! Этот город был создан мертвыми для мертвых! Ты должен покинуть эти стены! – как ответ ему, прозвучал достаточно мелодичный мужской голос, в котором улавливались металлические нотки.

– Покинуть? – поднимая на мужчину равнодушный взгляд, усмехнулся охотник. – Если бы ад было так легко покинуть, я думаю, что вы бы здесь не торчали!

– Прикуси свой язык, ты даже не ведаешь, с кем говоришь!

Ван Хелсинг оглядел пленника лабиринта с ног до головы. Облачен он был в достаточно дорогой костюм Викторианской эпохи с алмазными запонками на манжетах, правда изодранный и грязный. В отличии от Мармирии он был бестелесным духом, чьи запястья были скованны такими же бесплотными цепями, но вот глаза призрака были на редкость живыми. В них светился какой-то неведомый огонь, который в бездне могли сохранить лишь древние. Если бы взгляды могли убивать, Ван Хелсинг, непременно, подвергся бы самой мучительной смерти.

– Уж просвети! – ухмыльнулся он, не удостоив своего нежданного собеседника столь желанным ему уважением, но тут же пожалел о таком дерзком поведении. Как оказалось, даже бестелесные призраки могут причинить боль, а вот ответить им тем же было нереально.

В мгновение ока незнакомец подлетел к нему, сомкнув на горле холодную ладонь, и прочертил острым ногтем небольшую царапину на его шее. Багровая струйка устремилась вниз, а вампир прильнул к нему, слизывая живительную жидкость. Ощущение было пренеприятным, казалось, будто к коже поднесли кусок льда. На миг Ван Хелсингу даже почудилось, что вампир обрел плоть.

Закончилось все так же быстро, как и началось: в отличии от своей предшественницы мужчина сохранил свой дар, отдав в уплату тело. Узнав сокровенные тайны охотника, он выпустил его из своей хватки, отступая на несколько шагов назад.

– Так вот оно в чем дело: Ван Хелсинг вознамерился получить ятаган! – прошипел он.

– Кто ты, черт тебя дери? – зажимая ладонью кровоточащую рану, прошипел Гэбриэл.

– Непривычно из уст архангела, пусть и падшего, слышать имя Дьявола, – усмехнулся тот. – Устыдитесь, молодой человек! Меня зовут Годрик Суон.

– Один из старейшин?

– Именно!

– Что ж, если ты знаешь кто я, то ты должен знать то, зачем мне нужен этот ятаган! Мне необходимо его найти!

– Ятаган не должен покидать этих стен, иначе нарушится равновесие миров! – проговорил мужчина.

– Оно уже нарушилось! Человеческий род стоит на грани уничтожения, а вампиры вот-вот превратятся в рабов.

– Ты не понимаешь! За использование такой сильной магии придется заплатить великую цену, к тому же, ятаган не может долго находиться в мире людей. Это чревато стихийными бедствиями, вспышками болезней и прочими напастями. Не пойми меня неправильно, я первым жажду отмщения, но даже не представляю, что за ним может последовать.

– Я могу гарантировать сохранность этой реликвии. Когда мы победим Мираксиса, я верну ятаган на прежнее место!

– Ты даже своей безопасности гарантировать не можешь! Неужели вы считаете, что Мираксис подпустит вас на достаточное расстояние, чтобы вы могли его использовать?

– У нас есть небольшая фора, если можно так сказать! – проговорил охотник, пытаясь ухватиться за соломинку надежды, желая переубедить вампира.

– Я весь во внимании!

– Мираксис уверен, что мы мертвы – это позволяет нам воспользоваться эффектом неожиданности.

– Тоже мне, преимущество: он почувствует ваш запах, едва вы переступите порог. Это верная смерть!

– И все же, мы должны это сделать! Если мы до сих пор живы, значит, надежда еще есть! Возможно, высшие силы стоят за нашей спиной! Подумайте… подумайте о своем клане, о тех, кто сохраняя верность вам, подвергается гонениям со стороны Мираксиса. Неужели вы желаете им подобной доли? – На миг Годрик задумался, и вокруг них воцарилась пугающая тишина, наполненная тягостным предвкушением.

– Хорошо! Я проведу тебя к ятагану, если сможешь покинуть зал миражей, он твой!

– Большего я и не прошу! – кивнул охотник, следуя за древним вампиром.

– Не спеши меня благодарить! Ты даже не представляешь, с чем столкнешься!

– И с чем же?

– С призраками собственной души, – коротко ответил старейшина, всем своим видом давая понять, что разговор закончен.

В действительности лабиринт оказался не таким уж непроходимым, как виделся в начале. Годрик прекрасно ориентировался на первый взгляд в одинаковых тоннелях, создавалось ощущение, что он знал здесь каждый уголок и мог прекрасно найти нужный проход с закрытыми глазами. Петляя по нескончаемым коридорам, они, наконец, вышли к небольшой арке, которую окружал уже привычный ореол темной энергии, легким дымком вырывавшийся из беспробудного мрака.

– Дальше пойдешь один! – проговорил вампир. – Если тебе удастся выбраться из этого зала, иди за красной змеей, она выведет тебя из замка.

– Я понял! – кивнул охотник.