Проклятие замка Клоу - Страница 17

Сладостная истома дрожью отозвалась во всем ее теле; Эстелла боролась с нахлынувшими чувствами. Все, что ей оставалось, это держаться, пока волна за волной желание накатывало на нее.

Каждый поцелуй, каждое нежное прикосновение его языка заставляли Эстеллу подниматься все выше и выше, пока она не поняла, что вот-вот умрет от наслаждения…

Девушка прижималась к нему, слабея, боясь, что ее ноги в любую секунду могут предательски подкоситься. Почувствовав ее состояние, Роб опустил Эстеллу на одеяло и лег рядом с ней.

Несмотря на ночную прохладу, ее тело было горячим и влажным. Оно трепетало от прикосновений его больших ищущих рук.

Роб никак не мог утолить свое желание целовать эту мягкую нежную кожу… Никогда прежде он не чувствовал себя настолько возбужденным. Ему приходилось бороться с яростным желанием овладеть Эстеллой немедленно. Страсть пульсировала и билась в нем, грозя разорвать душу на части. Все же Роб держался, желая большего… желая заполучить все без остатка.

— Роб, я… — Эстелла внезапно вздрогнула, когда своим языком Роб заставил ее воспарить в небеса. Это было самое невероятное ощущение в мире, и все, на что она была способна, это сжать руками одеяло под собой, ощущая, как шуршит и пересыпается солома. Она достигла первого пика блаженства.

Именно такой Роб и хотел ее любить — извивающейся, со ставшими вдруг огромными глазами, с бешено колотящимся сердцем в груди и его именем на устах… Только его именем.

— Роб, пожалуйста… Я хочу…

— Тсс! — одним горячим жадным поцелуем он заставил Эстеллу замолчать. — Я знаю, любовь моя. Я тоже не могу ждать ни секунды. — Роб приподнялся над ней, борясь с неистовым желанием поглотить ее всю без остатка.

И когда он вошел в нее, Эстелла охватила его всем телом и начала двигаться под ним, все быстрее и быстрее, взлетая так высоко, что они и вообразить себе не могли…

Откуда бралась эта сила, эта неудержимая энергия, которая захватила их своим неистовым пламенем?

Их тела двигались вместе, их сердца бешено стучали, дыхание обжигал огонь, а они поднимались все выше и выше, пока не достали до луны… и не взорвались ослепительным звездным фейерверком…

— Ты и в самом деле принесла ужин? — Роб сидел, опершись о грубые деревянные доски пустого стойла. Эстелла открыла корзинку и достала бутылку охлажденного шампанского, икру, поджаренные ломтики хлеба, превосходный ростбиф, уложенный между свежими булочками, и восхитительные крохотные фруктовые пирожные.

— Я смотрю, мой дядя обо всем подумал, — невольно рассмеялся Роб.

— Он сказал, что Альфред приготовил это для тебя. Но здесь достаточно еды, чтобы накормить полгорода.

— Старый негодяй все продумал! Эстелла резко вскинула голову:

— Ты хочешь сказать, что он знал, что я… что мы?.. Роб поцеловал ее, прежде чем стал намазывать икру на хлеб.

— Наверняка дядя этого знать не мог. Но я уверен, что он на это надеялся.

На щеках Эстеллы выступил румянец. Роб накормил ее, а затем налил шампанское в бокалы и передал один из них Эстелле, прежде чем пригубить свой. Он закинул одну босую ногу на другую и рассматривал свою любимую при свете лампы.

На Эстелле была его рубашка. Вдруг она расстегнулась, и он увидел молочно-белую грудь. Спутанные волосы волнами ложились на лицо и плечи девушки.

Она рассмеялась, но внезапно смутилась и почувствовала, что вот-вот заплачет.

— В чем дело? — Роб обнял ее плечи, привлек к себе, пытаясь поцелуями осушить ее слезы. — Жалеешь о том, что произошло?

— Ни в коем случае, — Эстелла покачала головой, стараясь успокоиться. — Просто я никогда не испытывала ничего подобного… И не встречала никого, похожего на тебя.

— Я мог бы сказать то же самое, — Роб указательным пальцем провел по ее губам. — Сейчас ты — единственный лучик света в моей жизни, Эстелла.

Она вздохнула:

— Для меня невыносима даже мысль о том, что с тобой произошло. Это так нечестно! И я чувствую себя настолько беспомощной…

— Беспомощной? Ты? — Роб уткнулся носом в ее щеку и легонько укусил за ухо. — В тебе так много силы. Я почувствовал это, как только увидел тебя в первый раз.

— Правда? — Эстелла повернулась к нему; при свете лампы ее глаза ослепительно сияли. — А мне показалось, что, когда я приехала в замок, ты меня даже не заметил.

Роб улыбнулся:

— Я как раз встречался с банкирами. Они отказались дать мне хоть малейшую надежду. Затем я поднялся наверх, чтобы найти Фергюса, и наткнулся на тебя, всю такую опрятную и застегнутую на все пуговицы. А после того, как банкиры уехали, я еще несколько часов мысленно видел тебя перед собой… Слышал твой голос… И ощущал запах твоих изысканных духов.

— Удивительно. Ни за что бы не догадалась. Джейми сказал мне, что тебе хорошо удается скрывать свои подлинные чувства.

— А что еще тебе рассказал этот маленький шельмец?

— Что ему одиноко, потому что в замке больше нет детей, с которыми он мог бы играть. И что я напоминаю ему его маму.

— Мне ты точно не напоминаешь мою маму. Особенно в этой рубашке. Я решил, что тебе она подходит больше, — Роб нежно поцеловал ее, а затем сделал еще два бутерброда с икрой; передал один из них Эстелле, а за второй принялся сам.

Эстелла неотрывно смотрела на его бокал.

— Кое-что из сказанного Джейми не выходит у меня из головы.

— Что именно?

— Когда замок Клоу находился в осаде, Джейми поручили спрятать «Звезду Шотландии» в надежде обменять алмаз на жизнь его родителей. Он был смертельно ранен и почти ничего не помнит из того, что произошло потом.

— И что?

— Я знаю, что, скорее всего, «Звезда Шотландии» была похищена во время штурма. Но, Роб, что если это не так? И она до сих пор спрятана в замке?

— Это невозможно. На протяжении веков здесь много раз делали серьезную реконструкцию. Алмаз давно бы нашли.

— А если он где-то в замке? Сколько бы стоила сегодня такая драгоценность?

— «Звезда Шотландии»? — Роб задумчиво покачал головой. — Она бесценна.

— Если бы этот алмаз был найден в замке Клоу, кому бы он принадлежал?

Роб пожал плечами:

— Думаю, клан Кэмеронов мог бы с полным правом претендовать на него. Но такая необычная вещь, обладающая такой исторической ценностью, должна быть выставлена на публичное обозрение, чтобы ее могли увидеть все люди.

— Если бы тебе принадлежало такое сокровище и ты предложил бы его государству, могло бы правительство позаботиться о том, чтобы долги твоего отца были полностью оплачены?

Лорд поймал прядь волос девушки и накрутил ее на свой палец.

— Прекрасная мечта, Эстелла Синклер, но она все равно остается лишь мечтой, — Роб привлек ее к себе и одарил долгим неторопливым поцелуем, от которого кровь вновь закипела в ее жилах, а сердце в груди забилось быстрее. — А вот это — реальность. И теперь, когда я восстановил свои силы, я хотел бы с толком использовать отпущенное нам время, если ты не возражаешь…

Сердце Эстеллы стучало, словно поезд, который стремительно несется по рельсам. Почти касаясь Роба своими губами, она прошептала:

— Это прекрасная, классная мысль, ваша светлость. Я совершенно не возражаю.

А затем слова стали не нужны, потому что Роб и Эстелла утонули в мире тихих вздохов и долгих страстных поцелуев. В мире, предназначенном только для влюбленных.

— А вот и наша красавица! — сэр Чарльз оторвался от завтрака, когда в столовую поспешно вошла Эстелла.

Только что из-под душа, она была одета в кремовые шерстяные брюки и такой же свитер с высоким воротом. Все еще влажные волосы девушки обрамляли ее горящее от смущения лицо.

Она и Роб пробирались в замок тайком, словно пара бежавших из дому детей — их одежда была в беспорядке, в волосах запуталась солома. Первым, кого они встретили, был Десмонд. Хотя он не произнес ни слова, Эстелла заметила огонек, блеснувший в его глазах, когда он на мгновение застыл, а затем двинулся своей дорогой.