Проклятие Тары. Артефакт-детектив - Страница 42

— Ты уверен? Темень же кругом!

— По огням ориентируюсь, шеф, — как никогда убежденно произнес Илья. — Перед командировкой я прогуглил карты Улан-Удэ. Всегда так делаю, когда отправляюсь в незнакомые края. Это Мухино[24]. Минуту назад мы облетели «Пентагон» — так называется здешний жилмассив, а здание, что в огнях — «Солнечная башня», — он указал на высотку припавшему к иллюминатору Матвею. — В Иркутске я приземлялся и днем, и ночью. Это — не Иркутск, зуб даю!

— Пилотировать вертушку сумеешь? — он посмотрел в упор на Илью.

— Я смогу, шеф, — включился в разговор Володя. — В Чечне пришлось на такой машине летать.

— Тогда за мной! — Матвей увлек молодых людей в дальний конец салона…

«Недолго тебе ручонками на свободе сучить, недолго! — с тайным злорадством наблюдала Марина за энергичными жестикуляциями мужа. — А вдруг до него дошло, на чьей я стороне?» — вцепившись в подлокотники кресла, женщина инстинктивно вжалась в его спинку.

Матвей, однако, ни о чем таком даже не помышлял. После СМС Фрумкина, а теперь и объяснений Ильи он был уверен, что следствие вышло на него и пилоты получили приказ с земли возвращаться в Улан-Удэ, где его примут следователи. «И это должно случиться непременно сейчас, когда я заполучил Тару, а Вайс держит покупателя на крючке! Нет уж, хрен вам!» — он решил не соглашаться с гримасой судьбы, поддержанный на все сто Ильей и Володей. Наглухо задраенная дверь в кабину вынуждала действовать жестко.

— Прекратить снижение и открыть дверь в кабину. В противном случае машина будет взорвана. Повторяю, прекратить посадку! Улан-Удэ я не заказывал. Жить надоело, мать вашу! — включив кнопку переговорного устройства, доходчиво разъяснял политику партии Матвей.

— Товарищи не понимают, — извлек из деревянного зеленого ящика РГД-5 секьюрити в ответ на действия не желавших подчиняться пилотов. Откатив выдвижную дверь, он изогнулся как гимнаст и швырнул снаряд вдоль борта вертолета. Разорвавшаяся в воздухе граната задела осколками обзорную часть кабины, и по ударопрочному оргстеклу блистера[25] побежала паутина трещин. Этого аргумента оказалось достаточно. Когда шасси Ми-8 должны были коснуться земли, машина резко подпрыгнула и стала уходить за реку, стремительно удаляясь от запланированного места посадки. Встречавшие Тару и Матвея фээсбэшники, откомандированные в помощь Чарову, только разинули рты. Вертолет стремительно набирал высоту и летел на юг в сторону монгольской границы…

— Проходи, дорогой, гостем будешь! — ухмыльнулся Матвей открывшему дверь и с опаской просунувшему в салон голову штурману. — Летим в Улан-Батор, вопросы есть?

— Погранцы не пропустят, ПВО нас собьет, — хриплым голосом выдавил из себя летчик.

— А ты сделай так, чтоб не сбили!

— Да мы до границы не долетим, как нас перехватят!

— А ты к земле прижмись и не свисти. На связь не выходить и слушать мою команду. Замечу отклонение от курса или переговоры с землей, выброшу из вертолета! — доходчиво объяснял Матвей. — А чтоб вы чего не учудили, мой человек за вами присмотрит, — он кивнул Володе, и тот последовал за штурманом, плотно закрыв за собою дверь. Кресло бортинженера ожидало его.

С невольным восхищением Марина наблюдала за мужем. «А ведь он не трус, и в самообладании ему не откажешь, — призналась себе женщина. — И любит меня, несмотря ни на что», — она лихорадочно прикидывала, как теперь быть, когда ситуация в корне поменялась. Она вышла в туалет и отправила два СМС. Одно Чарову, где поведала о планах Матвея, второе Ергонову, в котором настоятельно советовала встретить вертолет с Тарой. «Если вас не окажется на месте, кто знает, что может случиться. Следите за огнями вертолета. Точное место посадки сообщить не могу», — закончила послание Бадме и, отключив телефон, окинула себя в зеркале. «Оберег будет неплохо смотреться с крестиком», — достав из кармана зандя и надев амулет на шею, она завязала узелком порванную нить…

С сияющей улыбкой Марина вернулась в салон и подсела к погруженному в рефлексию Матвею. Подлетая к границе, он все более убеждался, что вывезти и продать Тару в Европе, когда на хвосте висят органы, ему не удастся, и решил добровольно передать статую буддийской общине, минуя официальные монгольские власти. «Если сангха узнает, кто нашел и, рискуя жизнью, вернул священную реликвию в Гандан, монголам будет непросто экстрадировать меня, если, конечно, свои не перехватят или ракетой не собьют», — с горечью усмехнулся он.

Провидение хранило его. Узнав, что произошло в Мухино, Петелин лишь усмехнулся. Все складывалось как нельзя лучше и вписывалось в его схему. Сославшись на высшие государственные интересы, он проинформировал руководство, и беглецам позволили улететь в Монголию. «Главное, чтобы местные власти не реквизировали статую, пока до нее не доберется Бадма!» — размышлял генерал, набирая номер начальника охраны посольства РФ в Улан-Баторе.

Мигающие огни Ми-8 бурят заметил задолго до того, как шум работающих винтов раздался в черноте неба. Запрыгнув в машину, он помчался к предполагаемому месту посадки, поминутно останавливаясь и задирая голову. Обилие высотных кранов вокруг возводящихся небоскребов в центре Улан-Батора побудило пилотов садиться в предместьях монгольской столицы в так называемом поясе юрт, в относительной близости от Гандана. «Сама Тара выбирает свой путь», — безошибочно определил место посадки Бадма и нажал на педаль. Через считанные минуты он подъехал к стоявшей на пустыре вертушке. Из открывшейся двери пассажирского салона выбросился трап, и Илья сбежал вниз. Следом за ним спустились Матвей и Марина. Володю оставили сторожить пилотов на случай неотложного взлета, приказав держать свет в кабине включенным.

— С прибытием на монгольскую землю, — приветствовал всех Бадма, задерживая взгляд на Марине, стоявшей в свете поисково-посадочных фар.

— И вам здравствуйте, — переглянувшись с Ильей, бросил в ответ Матвей. С делано равнодушным видом охранник не отходил от трапа. Матвей понял намек секьюрити быть предельно внимательным и придирчиво окинул бурята. — Насколько я понимаю, вы тот самый человек, который нанял моего погибшего друга найти статую богини Тары.

— Именно так, уважаемый господин. Мое имя Бадма Ергонов. Я представляю интересы международного буддийского фонда Дхармахара, который через мое посредство доверил поиски статуи детективному агентству господина Чарова, увы, безвременно нас покинувшего, — с неподдельной грустью вымолвил он.

— Рад знакомству, господин Ергонов. Как зовут нас, думаю, вам известно. — При этих словах бурят почтительно поклонился. Представлять Илью Матвей не посчитал нужным. — Не будем терять времени, уважаемый Бадма. Статуя Тары на борту вертолета. Мы готовы ее передать сангхе в монастырь Гандан, откуда нечестивые большевики ее подло изъяли. С официальными властями я готов пообщаться, но после того как Тара окажется в дацане. — Движимый безысходностью собственного положения, он озвучил сокровенные желания самого Бадмы.

— Я вас отлично понимаю, уважаемый Матвей. Сангха по достоинству оценит ваше великодушие и обеспечит вам и вашим людям безопасное пребывание в Монголии.

— Такой ответ я и хотел услышать от вас, — воодушевился он и дал знак выгружать Тару.

Подогнав джип со сложенными сиденьями к грузовому трапу, бурят открыл багажную дверь и в благоговейном трепете приблизился к завернутой в бархат Таре. Приподняв материю, он взглянул на богиню и, прошептав слова мантры, как пушинку перенес стокилограммовую статую в машину.

Все это время Илья оставался на месте, требуя от пилотов неустанно прощупывать пустырь фарами, задерживаясь на кустах, канавах и многочисленных ямах. Тревожному настроению секьюрити вторила менявшаяся погода. Резкие порывы ветра возвестили бурю, громовые раскаты сотрясли иссушенный воздух, и первые капли дождя смочили песчаную пыль. Когда одна из рыщущих фар Ми-8 высветила залегшую в поникшем ковыле фигуру, звенящая тетива нервов охранника лопнула, и Илья выстрелил. Засевшие в неглубоком овраге спецназовцы открыли ответный огонь, прошив секьюрити очередью. Илья покачнулся и, схватившись за ступеньку трапа, рухнул в прибитую дождем пыль. Стороживший летчиков Володя догадался, что произошло. Бросившись в салон, одну за другой он метнул гранаты в сторону оврага. Гулкий гром заглушил грохот взрывов. В озарявших пустырь молниях заработали винты вертолета, погас свет в кабине, и в багажный отсек уехал грузовой трап. Освободившиеся от бдительного пригляда пилоты заперлись в кабине и решили дать деру.