Проклятие Ист-Хэнглтона (СИ) - Страница 6

Гермиона сочла слова Дейзи резонными и вошла в школу.

По холлу словно тайфун прошел: пол был усеян осколками стекла и обломками мебели. Стены почернели от копоти, и от этого белые полосы, похожие на следы от пальцев, выделялись особенно отчетливо. Лестница была залита чем-то бурым, с оттенком ржавчины.

— Кровь, — безошибочно определила Дейзи, но Гермиона не обратила на неё слова ни малейшего внимания.

— Посмотри на стены, — сдавленно бросила она, борясь одновременно с дурнотой от запаха и криком, смесью ужаса и отвращения.

— Просто детские рисунки, — пожала плечами Дейзи, но потом всё же соизволила всмотреться.

В картинках на стене и впрямь угадывалась детская рука. Вот только сам смысл рисунков повергал в ужас. Чего стоило одно только изображение улыбающейся девочки, державшей за волосы голову маленького мальчика, отделенную от тела. Его личико было густо зарисовано синим, глаза вылезли из орбит, а язык вывалился изо рта. На соседнем рисунке кричала от боли женщина, на которой горели одежда и волосы. Часть рисунков изображала различных тварей, и одна из них уже была Гермионе знакома.

— Идём наверх, — попросила она, но ответом стал стон, за которым последовал кашель и плеск — похоже, от созерцания детского творчества Дейзи была в таком восторге, что завтрак попросился наружу.

— Для этого туалет изобрели, — брезгливо сообщила Гермиона и зашагала вверх по лестнице.

Коридор так же сильно выгорел, как и холл. Единственным отличием Гермиона нашла то, что следы рук на стенах здесь были не белыми, а красными. Очень маленькие следы рук. Впору было уподобиться Дейзи, вот только во рту с прошлого вечера ничего не было. Гермиона вздохнула, вошла в ближайший класс, почерневший от гари, остановилась у доски и посмотрела на обгоревшие парты. В ушах зашумело, голова пошла кругом, и она зажмурилась и тряхнула головой, пытаясь прийти в норму.

— Ведьма! — раздался детский крик прямо над ухом.

Гермиона открыла глаза и вскрикнула от удивления. Класс был чист, в окна светило солнце, а у доски стояла бледная девочка с глазами в половину лица. Она была очень похожа на Джейн Файр.

— Ведьма! — маленькая девочка со светлыми кудряшками замахнулась книгой на свою жертву, и тут же взвизгнула. Книга в ее руках вспыхнула, а Джейн прижалась к доске.

— Как ты это делаешь? — пухлый мальчишка сгреб малышку за отвороты пиджачка.

— Я не знаю! Оно само! — в глубоких карих глазах стояли слезы.

Дети сгрудились вокруг Джейн, кто-то ткнул ее в бок с одной стороны, потом с другой. Девчонка с кудряшками с силой дернула Джейн за руку, мальчик в засаленной куртке ударил бедняжку по голове.

— Прекратите немедленно! — воскликнула Гермиона. Все вокруг потемнело, а затем послышалось потрескивание, словно дрова горели в камине. Громыхнула закрывшаяся дверь. Гермиона часто заморгала и тряхнула головой. Тьма рассеялась, и она обнаружила, что снова стоит посреди сгоревшего класса. Вот только теперь она была не одна. Добрый десяток обгоревших до неузнаваемости тел, черных и ещё дымящихся, шел к Гермионе. Она пискнула и сделала шаг назад, упершись спиной в классную доску так же, как уперлась минуту, а может, много лет назад, Джейн. Тела тянули к ней длинные руки, с которых сыпалась сажа.

— Остолбеней! — выпалила Гермиона, и одно из тел пошатнулось, когда в него попало заклинание.

— Петрификус Тоталус, — второе тело плашмя упало на пол.

— Инкарцеро! — третье тело опутали веревки, но вскоре задымились, вспыхнули и вмиг рассыпались пеплом.

— Они горят! — воскликнула Гермиона. — Ну конечно же! Агуаменти!

Ближайшее к ней тело, попавшее под струю воды, зашипело, задергалось и рухнуло навзничь. Класс заволокло густым сизым дымом, и Гермиона принялась наобум поливать всё вокруг водой из волшебной палочки. Наконец, шипение стихло, и дым пополз в разбитое окно. Гермиона вздохнула и вытерла со лба пот. Не успела она прийти в себя, как откуда-то послышался истошный визг.

— Дейзи! — опомнилась Гермиона и бросилась прочь из класса.

Вопль Дейзи эхом отбивался от покрытых копотью стен. В голове у Гермионы возник миллион картин, одна ужаснее другой, однако подготовиться к тому, что обнаружилось в туалете, было всё равно невозможно.

Под потолком висело тельце. Кожа с него была снята, а обнаженная плоть утыкана осколками стекла так часто, что невозможно было догадаться, мальчик это или девочка.

— Убери это, — взмолилась охрипшим голосом Дейзи, и Гермиона подняла палочку.

— Эванеско, — прошептала она, но тело не исчезло. Дейзи выдохнула через зубы и зажмурилась, но Гермиона вдруг дернула ее за плечо.

В коридоре раздались шаги. Дейзи на цыпочках подошла к двери, закрыла ее и замерла рядом с дубинкой наготове. Гермиона встала напротив дверного проема и направила на него палочку.

SIDE В. Город

Вокруг, казалось, не было ни души. Если бы Драко не был уверен, что Грейнджер где-то тут, он бы вмиг убрался из-за этого чертового места. Ему не доставляло ни малейшего удовольствия брести вдоль остовов сгоревших домов, за которыми проглядывали угольно-черные деревья. Непонятно, куда могла пойти Грейнджер. Пожалуй, впервые в жизни Драко пожалел, что никогда не общался с ней — по крайней мере, сейчас он бы понимал, как она может мыслить. Тот же Поттер наверняка стал бы заходить в каждый дом или совершать другие в равной мере героические и безрассудные поступки, но вот Грейнджер — она отличалась способностью мыслить. Так что она точно не стала бы заходить во все подряд дома. О нет, она на бы действовала тоньше.

Раздумывая над возможным маршрутом Грейнджер, он и не заметил, как вышел на центральную площадь.

— Это ещё что такое? — Драко уставился на огромную воронку в земле прямо посреди площади. От дыры, словно лучи, расходились широкие трещины.

— Ох, Грейнджер, надеюсь, ты не провалилась ни в одну из этих жутких дыр.

Что-то взвыло неподалеку, и от этого звука в жилах застыла кровь. Драко замер и прислушался к оглушающей тишине. Точнее, к тихому клацанью, которое ее нарушало. Он поднял палочку и медленно повернулся.

Первым, что он увидел, были горящие ярко-красным пламенем четыре глаза, расположенные в один ряд на лице, покрытом то ли перьями, то ли чешуей. Ноздри приплюснутого, словно вдавленного в череп, носа широко раздувались, втягивая запах. Рот, похожий на человеческий, растянулся в ухмылке, и тонкие губы облизнуло сразу два языка. Острые кончики невероятно длинных ушей подрагивали, а гребень из перьев, венчавший абсолютно лысую голову, поднялся. Драко успел заметить, что у твари три тонких костлявых руки, две когтистые лапы вместо ног, и длинный хвост, нервно бьющий по земле. Тварь издала низкое рычание, оттолкнулась хвостом и прыгнула на Драко. Он отскочил в сторону, упал, перекатился, вскочил на ноги и занес палочку.

— Остолбеней!

Луч заклинания ударил тварь в грудь. Чудище медленно повернулось и снова уставилось на Драко, словно пыталось его загипнотизировать. Оно собиралось снова атаковать.

— Остолбеней, — выпалил Драко и снова метнулся в сторону. Существо покрутило головой и опять медленно переступило с лапы на лапу. Несмотря на худобу, оно было жутко неповоротливым. Именно этим Драко решил воспользоваться. Он плясал вокруг твари, то отскакивая, то приближаясь, забегая за спину, выкрикивая заклинание за заклинанием. Но ни одно из них не брало тварь. Веревки, вызванные Инкарцеро, она разорвала в воздухе. Бомбарда вырвала из существа пару перьев, да и только. Драко испытал даже пару заклятий из арсенала Пожирателей, но безуспешно. Когда он в очередной раз оказался у неё за спиной, мощный удар хвоста сбил его с ног. Драко рухнул наземь и ударился затылком о камень. В глазах потемнело, послышался звук разрываемой ткани, кожу на груди обожгло огнем, и Драко открыл глаза. Тварь нависла над ним, плотоядно облизывая губы. Драко с усилием поднял палочку и направил ее в лицо твари.

— Авада Кедавра, — простонал он.