Проклятие демона - Страница 18

Прошло совсем немного времени, и в живых остались только те гоблины, которые валялись на земле и корчились от ран. Некоторые из них молили о пощаде, но ни воины Мидалиса, ни свирепые альпинадорцы не были склонны щадить этих тварей.

День принес победу. Осада была прорвана, вражеская армия рассеяна и обращена в бегство. Принц Мидалис поскакал через поле навстречу Андаканавару и Брунхельду, позади которых с обеих сторон стояли альпинадорцы.

— Сегодня мы в большом долгу перед вами, — с почтением произнес принц.

Андаканавар посмотрел на Брунхельда, но несгибаемый предводитель ничего не ответил Мидалису и вообще ни единым намеком не выразил своих чувств. Лицо Брунхельда оставалось непроницаемым и свирепым. Он лишь мельком взглянул на монастырскую стену, и принц увидел, что предводитель поймал ответный взгляд настоятеля Агронгерра.

Монастырские ворота вновь широко распахнулись. Монахи поспешили на поле. Многие несли повязки. У некоторых в руках были камни души. Мидалис с горечью наблюдал, что все они направились вправо, к раненым вангардским воинам. Никто из монахов не свернул влево, где лежали раненые альпинадорцы.

Настоящей победы этот день пока не принес.

В горные перевалы на западе Хонсе-Бира пришла зима, обильно покрыв снегом Эндур’Блоу Иннинес — долину эльфов. Сильные ветры быстро намели высоченные сугробы. Но снег не был препятствием для Белли’мара Джуравиля. Изящный эльф двигался по белому покрову, не оставляя следов. В отличие от людей, крылатые эльфы никогда не прятались от капризов природы. Наоборот, вне своей защищенной долины эльфы вели себя в соответствии со сменяющимися временами года. Они по очереди праздновали все явления природы: весной танцевали в честь пробуждения и возрождения природы, летом — в честь тепла и наступающей с ним поры радости и веселья, осенью — в честь сбора урожая. Зимой — в честь наступившей передышки в трудах и занятиях. Эльфы в самую сильную метель любили поиграть в снежки, слепить снеговика или же просто уютно посидеть возле очага.

Ни одно из времен года никогда не заставало эльфов врасплох.

Вот и сейчас это была всего лишь метель: такие же порывы ветра с обжигающим снегом. Когда Джуравиль выбрался из-за облачной завесы, накрывавшей их защищенную долину, ветер утих, но снег еще продолжал падать.

Но не в метели дело — эльфу хотелось побыть одному. Джуравилю было тоскливо. Госпожа Дасслеронд вновь отказалась отдать ему на воспитание сына Элбрайна и Джилсепони — младенца, которого его повелительница забрала у Пони на поле сражения близ Палмариса. Тогда Маркворт одолел Пони в поединке и она была при смерти. Затем в течение нескольких месяцев госпожа Дасслеронд давала Джуравилю одно поручение за другим, и хотя он подозревал, что она намеренно держит его вдали от младенца, все же до конца в этом уверен не был… Вплоть до сегодняшнего утра, когда Джуравиль спросил свою госпожу напрямик и получил недвусмысленный отказ.

И потому Джуравиль, покинув долину, бежал вверх по заснеженным склонам, чтобы в одиночестве унять гнев. Пусть неторопливо падающий снег развеет его разочарование.

Перескакивая с сугроба на сугроб, как по лестнице, он добрался до вершины скалистого выступа. Там, прямо на ветру, Джуравиль сидел, вспоминая Элбрайна и Пони, вспоминая свою дорогую подругу Тантан, погибшую на Аиде во время битвы с демоном-драконом.

Постепенно ветер стих, а вместе с ним утих и гнев. И тут он увидел, как кто-то выбирается из облачной завесы Эндур’Блоу Иннинес. Наверное, какому-то эльфу захотелось поиграть в снежки. А может, кто-то из собратьев решил убедиться, что с Джуравилем все в порядке. Но когда пришедший обернулся и глянул на Джуравиля из-под низко надвинутого капюшона, эльф буквально застыл на месте в неописуемом изумлении. К нему явилась сама госпожа Дасслеронд!

Джуравиль хотел спуститься, но она жестом остановила его, а затем так же легко и проворно, как это проделал Джуравиль, поднялась на выступ и села рядом.

— Твое предположение оказалось верным, — сообщила госпожа Дасслеронд. — Сегодня утром возвратился Тьен-Бризелль. Он узнал, где находятся «Ураган» и «Крыло Сокола».

Джуравиль облегченно вздохнул. Речь шла об оружии, некогда принадлежавшем Элбрайну. Меч, названный «Ураганом», был изготовлен для его дяди Мазера и завоеван Элбрайном в честном поединке с духом дяди. «Крылом Сокола» именовался лук, который отец Джуравиля сделал специально для Элбрайна-Полуночника. Когда Элбрайн попал в плен к отцу-настоятелю Маркворту, меч и лук исчезли. Джуравиль, убежденный, что оружие находится в Палмарисе в монастыре Сент-Прешес, попытался найти его.

Однако в тот момент во дворце Чейзвинд Мэнор произошла финальная схватка между Элбрайном и Марквортом. Эльф вмешался, бросив поиски меча и лука. Кажется, оружие эльфов попало в Дундалис, к месту последнего упокоения Элбрайна. И тогда госпожа Дасслеронд направила Тьен-Бризелля проверить достоверность этих сведений.

— Смотритель подтвердил, что оружие находится там, — продолжала она, — и привел Тьен-Бризелля к могиле.

— Смотритель — замечательный друг, — сказал Джуравиль.

Госпожа Дасслеронд кивнула.

— Да, он замечательный друг, немало претерпевший от демона-дракона и взявший на себя ответственность называться другом эльфов.

Джуравиль сощурился, легко распознав за этими словами нелестный отзыв его повелительницы об Элбрайне и Джилсепони. Госпоже Дасслеронд очень не понравилось, что Элбрайн научил Джилсепони би’нелле дасада — особому танцу меча эльфов. В равной степени госпожа Дасслеронд не одобряла многих решений, принятых Джилсепони в последние дни сражения с Марквортом.

— Нас радует, что оружие находится в надежном месте под охраной духов двух Защитников, — добавила она. — Возможно, однажды меч и лук перейдут к йельделен.

Йельделен, — мысленно повторил Джуравиль. Значит, госпожа Дасслеронд до сих пор никак не назвала младенца. На языке эльфов йельделен означало просто «ребенок».

— Джилсепони не пыталась вернуть оружие, — рискнул заметить Джуравиль.

— Она в Палмарисе и, вероятно, ничего не знает ни о перемещении оружия на север, ни о том, что мы станем разыскивать меч и лук.

Джуравиль внимательно посмотрел на госпожу Дасслеронд: если «Ураган» и «Крыло Сокола» были погребены вместе с саркофагом Элбрайна, само собой разумеется, сделано это было по распоряжению Джилсепони.

— Джилсепони не стала бы противиться погребению оружия эльфов, — с уверенностью произнес Джуравиль. — И если бы мы решили забрать меч и лук, она тоже не возражала бы.

Госпожа Дасслеронд явно ожидала этих слов.

— Ты недооцениваешь ее, — без обиняков заявил Джуравиль. — Ты всегда ее недооценивала.

— Я сужу о ней то ее поступкам, — твердым голосом ответила правительница Кер’алфара.

Она встряхнула головой и усмехнулась.

— Ты поддался очарованию дружбы, хотя и знаешь, что твоих друзей скроет могила задолго до того, как истечет твое время. Люди не живут по нескольку веков.

— Разве я не могу подружиться с теми, кто созвучен мне сердцем?

— У людей свое место в мире, — довольно холодно проговорила госпожа Дасслеронд. — Переоценивать их — ошибка, Белли’мар Джуравиль. И тебе об этом известно.

Джуравиль отвернулся, чувствуя, как его золотистые глаза наполняются слезами.

— Причина в этом? — спросил он. Он справился со слезами и теперь смело и сурово глядел на свою повелительницу. — Ты по этой причине не подпускаешь меня к ребенку?

— Этот ребенок особенный, — сказала она. — Он будет носить оружие Полуночника и Мазера, оружие эльфов. Оружие настоящего Защитника.

— То будет великий день, — сказал эльф.

— Воистину так, — согласилась госпожа Дасслеронд. — И куда более великий, чем тебе представляется. Этот ребенок будет воином высшей пробы, с самого рождения воспитанный по-нашему. И у него не будет никаких человеческих привязанностей, он будет человеком лишь внешне, по облику.