Проходящий сквозь стены - Страница 8

Безотчетно я вдвинулся в стояк, так и сяк ужимался, на большой скорости пойти нельзя: выступающие из трубы части тела обгорят, проходя через бетон, если вовсе не отвалятся, и пока вжимался, втискивался, старался занять как можно меньше места, перед глазами картина сдвинулась совсем в причудливую, разлился розовый мерцающий свет, рвануло и понесло, как на американских горках, выбросило в сторону. Замер, побыл некоторое время в неподвижности, а затем выдвинулся и посмотрел ошалело.

Все-таки в стояк, выходит, поместился. Значит, в таком несколько аморфном состоянии я могу до каких-то границ менять объем или размеры тела, что и сделал… Организм, повинуясь безотчетному желанию, дал команду скользнуть вниз, а там меня то ли по инерции, то ли по моему смутному желанию забросило в изгиб, где отводок для нашего дома врезан в огромную трубу всегородской водной магистрали.

Я всмотрелся в эту трубу, голова кругом, я вижу ее просто невероятно далеко, вон отходящие в стороны красные прутики, а еще больше вверх, что значит, в дома.

Это что же, можно вот так попутешествовать и по этой трубе?

На сегодня открытий хватит, сказал я себе трусливенько. Вообще-то я не трусливый, просто осторожный, даже предусмотрительный и временами запасливый, а так вообще-то другой на моем месте, может быть, не высовывал бы носа из комнаты вовсе!

На работе кладовщица Вера Борисовна деловито загружала в мой рюкзак банки, тщательно сверялась со списками. Я тоже всматривался во все накладные, а то придется платить за каждый промах, здесь же некоторые флакончики не крупнее мизинца стоят по сотне баксов.

Подошли Глеб Павлович и Данилин, возбужденно рассказывают друг другу, как вчера ходили к экстрасексу, он у обоих обнаружил повышенные интеллектуальные способности, хотя и в зачатках, а также способность устанавливать Контакт с Высшими Силами и черпать из эфирных сфер ментальную энергию.

Вера Борисовна сразу же заинтересовалась, я, напротив морщился и торопливо укладывал в рюкзак оставшиеся баночки. Подошла со списком Наташа, веселая и с блестящими глазами, лицо нашей фирмы, как любит выражаться шеф: самая юная, красивая и цветущая, тоже прислушалась, но задерживаться не стала, взяла свой набор и ушла.

Сгорбившись под тяжестью рюкзака, я догнал ее в коридоре, она оглянулась на стук моих шагов.

– А, Виталик… ты похож на черепашку-ниндзя. Такой потешный! Меч бы тебе еще самурайский.

– Спасибо, – сказал я. – Ты такая добрая. Так умеешь сказать приятное.

– Обиделся? – удивилась она. – Я думала, это комплимент… Знал бы ты, на кого похож в самом деле!

– На кого?

– Не скажу.

– Ага, – догадался я, – потому что добрая.

– Вот видишь, ты все понял. А как тебе их экстрасекс? Я знаю, это такая толстая бабища, снимает апартаменты под офис вон там, через дорогу. Меня тоже хотела заполучить в клиентки, с ходу обнаружила во мне жар тела и некую эманацию…

– Что такое эманация? – спросил я.

Она улыбнулась загадочно.

– Это некое… эфирное или потустороннее нечто, что облекает наше тело. «Я вижу, – как она говорит, – некое дрожание вокруг вашего тела, как будто горячий воздух вокруг горячего слитка металла. Несомненно, это Знак Свыше, это некий Зов! Возможно, некие космические силы»…

Она еще некоторое время говорила какую-то хрень, хитро посматривала на меня черными как маслины глазами, а когда мы оказались на улице, сообщила:

– Ну как тебе?.. Да знаю, что халтура, но ты знаешь, какие она бабки заколачивает?.. Уже трехкомнатную квартиру купила, от родителей съехала!.. На днях «мерс» приобрела, теперь на права старается сдать…

– Потусторонние силы не помогают? – поддразнил я. – Эх, где бы нам найти такую же шару!..

– Да, – вздохнула она, – все как-то крутятся, зарабатывают. А тут хоть на панель иди…

Я оглядел ее критически.

– На панель?.. Не годишься.

Она обиделась.

– Что у меня не так?.. Сиськи маленькие? Или жопа холодная?

– Да все в порядке, – успокоил я, – и жопой твоей все довольны… насколько слышу в курилке. Только ты москвичка, а места на панели заняты гастарбайтершами. Ты не пойдешь за те гроши. Избалованная потому что. Я тоже избалованный, не иду же дороги асфальтировать или дома строить? Как видишь, пристроился курьером по доставке спортивного питания.

– Самокритичный, – отметила она. – Хорошо.

– Чем?

– Много не запрашиваешь. Другие себя вообще принцами мнят. С такими ценниками ходят!

Я обиделся:

– Ты как на базаре меня покупаешь! Еще за вымя пощупай.

Она прищурилась.

– А в самом деле… где у тебя, говоришь, вымя… Гм, предположим, что ты коза…

Я пугливо оглянулся по сторонам, не видят ли, что меня щупают, мы, мужчины, при всем бесстыдстве оказались в этом мире стеснительнее женщин.

– Эй-эй, – сказал я предостерегающе, – я еще цену не назвал, а ты уже так по-хозяйски!

– Должна же я знать, что покупаю, – промурлыкала она.

– А я не продаюсь, – сказал я.

Она широко раскрыла глаза.

– В самом деле?

Я ощутил, что в самом деле ляпнул какую-то высокопарность в нашем рыночном обществе, будто в дешевом кино, сейчас бы еще о служении Отечеству и нравственности, но теперь что делать, надо играть до конца, сказал строго:

– Я стою доpого, особенно в одежде.

– Ух ты!

– Вот такие мы, скифы, – добавил я зачем-то.

Она наморщила носик.

– Ах да, скифы… Старые или новые?

– Старые, но упдайтенные, – пояснил я. – Ладно, Наташка, тебе хорошо трепаться, а у меня рюкзак не только на спине, но и на голове. Увидимся!

Остаток дня тянулся мучительно медленно. Мама пришла с работы рано, я не успел поэкспериментировать всласть, только начал, и хотя приволокла для проверки большую стопку школьных тетрадок, явно контрольных сочинений, все равно есть шанс, что внезапно вздумает зайти ко мне в комнату с каким-нибудь вопросом.

Зато, едва наступила ночь, я выбрался из постели и, сунув голову в стену, снова с чувством страха и восторга рассматривал трубы, провода, кабели. Странное ощущение, словно зрю трехмерную модель на компьютере, где сама стена в сером, а коммуникации цветные: водопроводные – голубые, силовые кабели – красные, телефонные провода – оранжевые. Арматура внутри стен проступает ровными коричневыми штрихами, похожая на частую гребенку, которой великаны расчесывают таких же великанских коней.

Странно, еще вчера не различал цвета так четко. Можно сказать, вообще не различал. Приспосабливается мой организм, приспосабливается…

Я прислушался: мама спит. Хотел было двинуться по стене, но нужно пробовать с одеждой, долго перебирал гардероб, не так уж, как у кинозвезд, но все равно перебирал, отыскал еще одну старую майку, что затрещала, когда натянул на нынешние плечи. Джинсы надел все те же, старенькие, едва влез, зато не болтаются, не завязну в бетоне. Хотя на работе не планирую вдавливаться в стену, но так, на всякий случай. Не в лесу живем, где с неожиданностями туго.

Поколебавшись, натянул кроссовки, а шнурки, чтобы не болтались, заправил вовнутрь. Снова вошел в стену, стараясь ничего не задеть, в смысле – телефонной или электропроводки, не говоря уже о кабеле, кто знает, что будет, но металлические прутья арматуры преодолеваю все так же намного проще, чем бетон.

Коснувшись водопроводного стояка, ощутил сопротивление металла, однако по нервам пробежало и другое чувство, странное, пугающее и в то же время – влекущее. Поколебавшись, я расслабился, постарался отдаться этому чувству целиком, перед глазами замелькали образы, схемы, я увидел геометрически правильное переплетение голубых нитей, сложную трехмерную модель, часть уходит вверх, а все остальное – вниз. Там эти голубые нити врезаются в другие, более толстые, расположенные горизонтально. Они тянутся из тумана и уходят далеко в туман…

Я наконец сообразил, что это водопроводные трубы, соединяющие дома, вот они тянутся дальше, дальше, вон там нечто странное, как будто фонтан, но откуда фонтан на такой глубине…