Прогулки по Парижу. Правый берег - Страница 39

Дом № 9 и дом № 11 были построены Мансаром. В доме № 26, принадлежавшем ювелиру Бушерону (ювелиры и ныне тут в немалом числе), жила итальянская аристократка-красавица Кастильоне. Это через нее действовал Кавур, склоняя Наполеона III к объединению Италии. Позднее она поссорилась с французским императором, а умерла здесь же, сорок лет спустя, старая, всеми забытая и, похоже, с помраченным рассудком.

Как мы предупреждали, перечислить имена всех знаменитостей, живших в этих дворцах, ставших позднее отелями, не представляется возможным, но все же назовем некоторых, из тех, кто к нам поближе. В отеле «Вандом» (дом № 1) останавливался в сентябре 1897-го, а потом и в мае 1898 года милый человек Антон Павлович Чехов. Позднее, добравшись до Мелихова, он напоминал об этих сентябрьских днях в письме другу своему Алексею Суворину: «Париж вспоминаю с удовольствием. Какой чудесный город!»

Герцен останавливался в отеле «Польз» (дом № 6) весной 1847 года. А двадцать лет спустя в том же отеле жила со своей свояченицей итальянской маркизой Вулькано де Черчемаджоре возлюбленная императора Александра II юная Екатерина Долгорукая. Счастливо избежав пули террориста в Булонском лесу, император поспешил в отель, чтобы успокоить милую Катеньку. Она разрыдалась при сообщении о происшедшем, и, чтобы ее утешить, Александр поспешил уединиться с ней, невзирая на итальянскую маркизу.

В отеле Бодар де Сент-Джеймс (дом № 12) с 1839 по 1849 год размещалось русское посольство, где с 1841 года отозванного в Петербург графа Палена замещал поверенный в делах Николай Киселев, хорошо принятый французским обществом. Когда дипломатические отношения между Россией и Францией были разорваны (в 1848 году), Киселев продолжал жить здесь как частное лицо. Когда же русское посольство освободило престижную жилплощадь, на его место вселился Фредерик Шопен, который и умер здесь 17 октября 1849 года.

Но вернемся в просвещенный XVIII век. В 70-е годы этого столетия, которое было «безумно и мудро», в доме № 19 (отель Эвре) жил герцог Бролье, который в 1771 году выставил на продажу коллекцию картин, собранную его покойным тестем Луи-Франсуа Круаза, жившим по соседству, в доме № 17. В январе 1772-го философ Дени Дидро приобрел здесь по дешевке для своей благодетельницы Екатерины II (и на ее деньги, конечно) 400 замечательных полотен мировой живописи, обогативших коллекцию петербургского Эрмитажа (среди них «Даная» Рембрандта, «Святое семейство» Рафаэля, автопортрет Ван Дейка). Дидро скупил для государыни и другие коллекции, но, понятное дело, не все уцелело в Эрмитаже (часть была продана за границу большевиками, у которых были большие расходы на разжигание мирового пожара).

В отеле Сегюр (дом № 22) в апреле 1814-го жил граф Луи де Рошешуар, которого русский генерал Сакен назначил комендантом Парижа (граф был в эмиграции в России и вошел в Париж с войсками Александра I). С 1815 года здесь жил граф Чернышев, тот самый, что купил в 1812 году у французского шпиона знаменитую карту (шпиона казнили). Граф Чернышев был дипломат и разведчик (вероятно, это вообще смежные профессии), в 1815 году он являлся каждое утро к государю, чтоб доложить ему, о чем говорят в Париже…

Прежде, чем покинуть Вандомскую площадь, присмотримся внимательнее к знаменитой Вандомской колонне. По бронзовой ее облицовке восходят к статуе императора спирали с барельефами ученика Давида Бержере, изображающими войну и прочие события 1805 года. Колонна получилась такая толстая, что просто не могла не навеять нашему озабоченному Маяковскому неумеренные мегаломанские мечтания о женитьбе на площади Согласия. А мне так думается, зачем далеко ходить, женился бы прямо тут: ведь и Вандомская площадь чудо как хороша.

Вы уже заметили, что к северу от Елисейских полей, от рю Риволи и от Лувра, протянулись к границам города самые разнообразные «королевские» улицы, красуются «королевские» площади, одна другой краше. Пришло нам время погулять и по самой королевской из дорог, по узкой улице Сен-Дени, что начинается близ Шатле и тянется до Больших бульваров, к которым она и выходит благополучно близ триумфальной арки Сен-Дени. В былые годы я часто по этой улице бродил в одиночестве, и всегда мне думалось, что она похожа немножко на нашу жизнь. Начинается нарядно и бурно, близ берега Сены, близ Ломбардской улицы и Шатле, близ сказочного фонтана, а потом постепенно скучнеет, тускнеет и кончается не то чтоб грустно, а даже, я бы сказал, почти постыдно… Впрочем, как все сравнения и метафоры, эта тоже не бесспорна и не универсальна, все ведь они навеяны нашим состоянием духа, возрастом, временем года, погодой… Одно очевидно: старинная эта улица – одна из самых старых, и важных, и длинных, и насыщенных воспоминаниями парижских дорог. Начать с того, что улица пролегла совсем рядом со знаменитою древнеримской дорогой Сен-Мартен (может, впрочем, она шла тогда ближе к нынешней, соседней с ней улице Сен-Мартен). Вдобавок самое название показывает, что дорога эта ведет в ближний пригород Парижа городок Сен-Дени, тот, где нынче «красный пояс» и коммунисты, но главное, и нынче, как прежде, – прославленный собор Сен-Дени, усыпальница королей Франции. По этой дороге французские короли возвращались в свой Дворец из Реймса после венчания на царство, возвращались из собора Сен-Дени с праздничного богомолья – и тогда улица бывала пышно изукрашена, били фонтаны, нависали над проезжей частью триумфальные арки и гирлянды цветов, прекрасные девушки обносили собравшихся чаркой вина за счет короны, потешали народ жонглеры, акробаты, уличные комедианты…

Выпадали, впрочем, и другие печально-торжественные дни, когда увозили бездыханных королей и королев на вечное жительство в знаменитый собор…

Позднее подступало к улице слева старинное кладбище Праведников, плескался фонтан, еще позднее шумел днем и ночью знаменитый оптовый рынок «Чрево Парижа», и вот нет больше ни королей, ни кладбища, ни «чрева»: шумит толпа туристов, и кабаки становятся с каждым годом все роскошнее и дороже, и сама улица стала пешеходной, и нет на ней больше маленьких дешевых отельчиков, и вообще, ничего дешевого больше нет, а внимательный взгляд отыщет здесь еще красивые дома XVII и XVIII веков – вон дом № 51, и дом № 53, и дом № 57. А взгляните, что за витые решетки на доме № 79 (кстати, художник Макс Эрнст очень любил этот отрезок улицы, да и бывший москвич художник Оскар Рабин гуляет здесь часто с женой-художницей, потому что живет по соседству), обратите внимание на дом № 87 и на дом № 89… Конечно, магазины моды, как и везде в центре, торжествуют победу, их множество, дальше к северу, к бульварам, они становятся помельче, хотя попадаются еще старые, огромные, со стеклянной крышей, вроде знаменитого магазина «Шелк». Очень интересные попадаются по обе стороны улицы старые пассажи, тоже забитые до крыши одеждой, готовым платьем – целый континент тут можно приодеть…

На подходе к улице Реомюр улица Сен-Дени пересекает улицу Тюрбиго, памятную многим русским литераторам из «первой эмиграции», потому что в доме № 51 по улице Тюрбиго (на втором этаже этого дома) на протяжении двадцати лет (с 1920-го по июнь 1940 года) размещалась редакция самой популярной газеты русской эмиграции – газеты «Последние новости». С 1921 года главным редактором газеты был бывший кадетский лидер Павел Милюков, в ней сотрудничали лучшие писатели и журналисты русской эмигрантской колонии, популярность ее была велика, и тираж достигал в тридцатые годы 35 000 экземпляров. На первом этаже дома № 51 размещалось в ту пору кафе «Дюпон», посещаемое сотрудниками газеты. Одна молодая сотрудница газеты («железная женщина» эмиграции Н. Н. Берберова) дожила за океаном до глубокой старости и оставила воспоминания и о газете, и о кафе «Дюпон», и о собственных первых фельетонах…