Профессионалы - Страница 20

А кроме того, у ворот все еще стояла машина Эдди.

Джордано вернулся на стоянку у торгового центра. Приемник молчал. Джордано прикинул, что могла означать машина Эдди у ворот — хороший это знак или плохой, и пришел к выводу, что наличие машины у ворот и «линкольна» в гараже означают одно и то же. Как плохое, так и хорошее. И только приемник мог дать ответ на вопрос, заглотил Платт предложенную ему наживку или нет. Если и заглотил, то для них это всего лишь шажок вперед, потому что до цели еще далеко. Если выплюнул, то Эдди сейчас в стане врага, без единого патрона в пистолете и с петлей на шее.

Джордано сильно сомневался в том, что наживка проглочена. Да, сестра полковника сделала все, что могла, это без вопросов. Они еще ехали в Тарритаун, а она уже копалась в архивах Бюро регистрации гражданских актов в поисках женщины, которая умерла в течение последнего года, а родилась в Бруклине между 1920 и 1925 годами. Женщины, которая уехала из Бруклина перед второй мировой войной или в начале ее. Женщины, не оставившей ни мужа, ни детей. Короче, женщины, которая могла быть в нужном месте и в нужное время, уехавшей оттуда опять же в нужное время, а за последующие годы практически ничем себя не проявившей.

Но собранные сведения представляли собой лишь сцену, на которой Эдди должен был сыграть порученную ему роль. Джордано с трудом подавил смех, когда полковник, сидя в инвалидном кресле, впервые изложил свой план, в основе которого лежало появление незаконнорожденного сына. Когда же полковник пожелал выслушать замечания, Джордано предпочел промолчать. Потому что в жизни твердо придерживался двух правил: не говорить женщине, что у нее плохо пахнет изо рта, и не говорить офицеру, что у него не все в порядке с головой.

Тем более что у полковника с головой все было в порядке. Обдумывая впоследствии предложенный им план, Джордано видел в нем все больше достоинств. Если план срабатывал, они получали фантастические преимущества. У них появлялся не просто агент во вражеском лагере, но агент, приближенный к руководству. В конце концов план так понравился Джордано, что он испытал разочарование, когда на роль сына определили Мэнсо. Впрочем, другого он и не ожидал. У Мэнсо была подходящая внешность, нью-йоркский выговор, он знал нравы гангстерской среды. Джордано, конечно, умел постоять за себя в рукопашной, но очень уж он был щуплым. И над ним бы только посмеялись, предложи он себя в телохранители.

Внезапно он подумал, а нет ли детей у него.

«Глупости», — отмел он эту мысль. Платт еще мог в такое поверить. Случилось это в другую эпоху, когда презервативы не отличались надежностью, диафрагмами пользовались только замужние женщины, а противозачаточные таблетки не существовали даже в воображении писателей-фантастов. Для Джордано ситуация в корне изменилась. Его знакомые девицы каждое утро запивали противозачаточные таблетки апельсиновым соком. Таблетки эти продавались на каждом углу, и никто не хотел иметь детей.

«Патриция Новак», — подумал он.

Разведенная, одинокая, живущая с родителями. Интересно, принимала ли она противозачаточные таблетки? Раньше-то он об этом не задумывался, так как привык к тому, что нынешние женщины без этих таблеток никуда. Но не она. Вот те раз...

Господи, похоже, он влип!

«Идиот паршивый, — одернул себя Джордано. — Эдди, возможно, сейчас прижали к стенке, а тебя тревожит, не забеременела ли какая-то телка!» Если и забеременела, ты все равно об этом не узнаешь. Через несколько дней ты отсюда уедешь, а Нью-Корнуолл не тот город, куда приезжают по собственному желанию. Больше ты ее не увидишь, а беременна она или нет, станет ясно лишь через два месяца. А чего ты не знаешь, того и нет, если, конечно, ты не станешь давать волю воображению, кретин.

Джордано посмотрел на часы: 17.27. А как бы он повел себя, узнав, что одна из девиц, которую он если и помнил, то смутно, воспитывает его ребенка. Наверное, стал бы посылать ей деньги. Они еще никому не мешали, а он знал, где достать еще. А что бы он ощущал? Какие чувства испытывал бы к ребенку? Вот тут ему окончательно стало ясно, что в голове у полковника не опилки. Да, он остался без ног, но с мозгами у него полный порядок.

Приемник запипикал в 17.31.

— Они вошли в банк в разное время и заняли заранее оговоренные позиции, — докладывал Френк Ден. — В обычных костюмах, с оружием, спрятанным под пиджаками. Должно быть, приступили к активным действиям в назначенное время. Двое направились к кассиршам, один — к дверям, еще один — к вице-президенту банка. Увели его вниз и заставили открыть хранилище. С особыми трудностями им столкнуться не пришлось. Платт позаботился о том, чтобы вице-президент знал, что это за налетчики. После хранилища они собрали деньги, которые лежали у кассирш. Мелочь, естественно, не брали. Кассирша получила пулю за то, что решила проявить героизм и попыталась поднять тревогу. Охранника, возможно, убили, чтобы сбить с толку полицию. Точно трудно сказать. Вроде бы он схватился за револьвер, но тот так и остался в кобуре. Двое свидетелей показали, что охранник вообще не дергался и стоял, подняв руки. То ли один из грабителей запаниковал, то ли охранника убили для убедительности.

— Внешность? Голоса?

— Все белые, так что Говард сядет за руль. Использовали украденный автомобиль, бросили его в семи кварталах. Что еще? Ага, бородавка. Большинство свидетелей утверждают, что видели бородавку на левой руке высокого парня с короткой стрижкой. Был среди налетчиков и черноволосый мужчина с усами. Двое свидетелей усов не помнят, но остальные обратили на них внимание, Насчет голосов все, как обычно: грубые, угрожающие: От свидетелей другого ждать не приходится. Усатый остался у двери, держал свидетелей на мушке, пока остальные выносили деньги. Их автомобиль подъехал к банку после начала ограбления. Только для того, чтобы увезти нападавших и добычу...

— Перерыв на ленч у Пат с половины первого до половины второго, — взял слово Луи Джордано, — так что ее не будет, если мы ударим в это время. У каждой кассирши на полу есть кнопка тревоги. При первой же возможности они нажмут на них, но по инструкции в случае ограбления им велено сохранять хладнокровие. Не лезть на рожон. Кнопки здесь, здесь и здесь. Вероятно, они соединены проводом. Если его перерезать, система не сработает. Насколько ей известно, сумма у кассирш всегда примерно одинаковая. Бронеавтомобиль «Уэллс Фарго» приезжает каждую среду в два часа дня. Привозит мелочь и мелкие купюры, забирает ветхие и рваные банкноты, чтобы отвезти в отделение Федеральной резервной системы. Деньги это небольшие, так что возиться с ними не стоит. Как обстоит дело с хранилищем, Пат практически не знает. Президентом там какой-то Касперс, но его в банке практически не бывает. Фамилия вице-президента Делвин. Насколько я понял, командует в банке он. Ему известна комбинация замка в хранилище. Она это знает, потому что именно он открывает хранилище, когда приезжает броневик...

— Ворота изолированы, — продолжил Эдуард Мэнсо. — А вся ограда находится под током с десяти вечера до семи утра. Днем двое дежурят у ворот, а один охранник бродит по поместью. Болтаются там и другие, кому нечем себя занять. Ночью, с десяти вечера до семи утра, охрана усиливается. Двое по-прежнему дежурят у ворот, еще трое стоят здесь, здесь и здесь. Ничью включается сигнализация на окнах и дверях. Она связана с воротами. Прошлым вечером мы вышли подышать свежим воздухом, но не прошли и пяти шагов, как нам в лицо ударил луч фонаря. У ночных охранников рации. Они в постоянном контакте с теми, что дежурят у ворот. Марлен говорит, у нее такое ощущение, будто она живет в тюрьме. Сначала я подумал, что она все выдумывает, но, возможно, в чем-то она и права. С Платтом отношения у нее странные. Тут и любовь, и ненависть. Эмоционально он ее подавляет. Отсюда ее приступы ярости. Я спросил, что ее тут удерживает. Она как-то странно посмотрела на меня и промолчала. Может, мне и не следовало спрашивать.