Проектор - Страница 16

Тогда Влад возмутился:

– Ищите третью пулю! Я точно видел – она вошла в «десятку»!

Физрук ещё раз пересмотрел мишень и нашёл – «в десятке»! А после, как физрук увидел его, Влада, книжку спортсмена, с отметками об участии в соревнованиях и, полученных результатах, прекратил вступительные испытания и сразу же зачислил Влада в сборную Чукотки по пулевой стрельбе, выдав ему новенькую винтовку БК, уже с диоптрическим прицелом и цинк патронов к ней. Ещё тогда, Влад не сошёлся характерами в борьбе за свои детские права. Ненавидел над собой насилия, ни, ни морального, свободолюбивый Влад. В знак протеста против деспотии мамы, он убегал из дома, прихватив из дома банку тушёнки, пару спиртовых таблеток, спички и буханку хлеба. Убегал то в тундру, то на мыс Кожевникова, то просто на побережье километров на пять. Там, на свободе, в одиночестве он остывал, съедал свой провиант и возвращался. Бежать на Чукотке было некуда! Периодически мама вызывала в школу родителей, то есть отца. Это случалось после маминой капитуляции перед неутомимым борцом за свою детскую независимость. Проходя по геометрии теорему Пифагора, Влад где-то раздобыл учебник занимательной геометрии и выучил оттуда около тридцати вариантов доказательства этой самой теоремы. Все способы, кроме того, что преподавала его мама. Принципиально! На вопрос мамы в классе, кто будет эту теорему доказывать у доски, Влад поднял руку. Все и так в классе знали, что Влад получает пятёрки не из-за того, что его мама преподаёт им школьные предметы. Мама периодически всё равно вызывала его к доске – чтобы не терял бдительность. Вот и теперь вызвала.

– Неправильно! – спокойно и с расстановкой произнесла она, внимательно рассмотрев на доске последовательность предложенного Владом иного способа доказательства данной теоремы – иным, нежели знала сама. Ошибок в доказательстве не углядела, но забраковала! И второй, и третий, и четвёртый способ! И, наконец, после того, как она поняла, что ученик над ней явно насмехается, так как весь класс уже смеялся вовсю, она выгнала сына из школы, сказав, чтобы завтра он прибыл к директору с родителями и сделала соответствующую запись в дневнике. Вечером отец получил дневник с двойкой и вызовом в школу, но на все требования своей жены идти категорически отказался.

– Участвовать в этом спектакле не желаю! – смеялся отец.

Этот инцидент стал ещё одной причиной очередной голодовки. Теперь, приходя из школы, Влад тайком, ножичком, срезал с туши оленя, подвешенной прямо в общем коридоре общежития, стружку мяса, макал эту стружку в им же приготовленный соус – томатную пасту, перемешанную с красным молотым перцем и солью и с удовольствием уплетал, раз и навсегда полюбив излюбленное лакомство всех северян – строганину! Дома же Влад демонстративно отказывался от всех видов пищи. Мама, к его удивлению, вообще никак не реагировала на его протест. Он просто не догадывался, что мама ещё в первый же день голодовки заметила на оленьей туше свежие следы от ножа и решила, что мясная диета, тем более диета сырым мясом, не станет для её сына вредной. А, наоборот, очень полезной! Вот приблизительно так и жил Влад эти два чукотских года – в гармонии с душой и природой, напитываясь романтикой Чукотки. И уехал оттуда, закончив восьмой класс со всеми пятёрками, в неизвестность, чего и добивался всё это время, победив в этой борьбе за независимость. В кармане лежало приглашение в Москву, для получения награды – фотографии перед знаменем Победы СССР в Великой Отечественной войне в 1945 году, билет и направление в Уссурийск, для поступления в Суворовское училище, билет и вызов в Магадан, на соревнования по пулевой стрельбе за сборную Чукотки и билет и вызов в Новосибирский Академгородок – учёбы в течение тридцати дней в летней физико – математической школе с последующим, опять же после очередной олимпиады – экзамена, возможным зачислением в физико – математическую школу – интернат при Новосибирском Государственном Университете.

Юность была почти окончена. Независимость была почти обретена. Все билеты, все документы и направления во все концы его необъятной Родины, от Магадана до Москвы, лежали в кармане у Влада. Родители вообще добили его желанной независимостью – добавили денег на авиабилеты, чтобы можно было лететь откуда угодно и куда угодно – из Москвы или Новосибирска, например, в Ростов-на-Дону, где жили сестра и бабушка Влада. От Магадана – до Новосибирска и обратно на мыс Шмидта, оставляя Владу право на учёбу и на Чукотке, Из Уссурийска в Новосибирск, оставляя право учиться в ФМШ при НГУ, если конкурс и там пройдёт. Тогда, обременённый свалившейся на него независимостью, с грузом билетов и приглашений в несколько направлений, рассованных по карманам, Влад и не предполагал, что через много лет он снова будет лететь в Москву с той самой Чукотки, где осталась уже не его взрослая, как и он, одноклассница, а просто хорошая и очень красивая женщина Марина, где удалось осуществить, и успешно, задуманный опыт по просмотру картин прошлого и настоящего, находящихся от места их просмотра на сотни лет назад и на многие сотни и тысячи километров, где ему шаман подарил оберег, ждавший именно его, Влада, уже неизвестно сколько лет. Он точно знал, что ему обязательно придётся вернуться сюда – в эти дикие, но такие любимые места. Вернуться в свою юность. И, по всей видимости, не раз!

Инна во сне вздрогнула и открыла сонные глаза. Головы с плеча Влада она не убрала, просто смотрела на него сбоку. Повернув в её сторону, Влад решительно прижался своими губами к её. Девушка ответила взаимностью. После долгого поцелуя она мягко отстранилась, снова закрыла глаза и томно потянулась. Открылась дверь подсобки и появилась подруга Инны.

– Ты что мне пела – не хахаль? Хахаль! Я же вижу и видела, – протянула она загадочно.

– Кофе дашь? – примирительно ответила Инна, всё ещё не убирая головы с плеча Влада.

– Пошли уж! Что с вами делать?

Официантка пошла готовить кофе.

Утром рейс в Москву был продолжен. Чукотка осталась позади и Влад летел с лёгким чувством грусти и с большим – эйфории. Он выполнил всё, что планировал и желал, даже больше, даже то, что и не ожидал. И то и другое ему очень понравилось! Чукотка никогда ещё его не подводила, оправдывала всегда все его ожидания.

Выходя из самолёта в аэропорту Домодедово, Влад сжимал рукой свой оберег – острый клык белого медведя. Его тайна манила пытливый ум Влада…

Возвращение домой происходит один раз, потом второй, затем третий и пошло – поехало. И всё равно к этим возвращениям не привыкнешь! Уезжать привыкаешь, а к приездам – нет. И всякий раз это происходит по-разному. Едешь из аэропорта, а дома тебя ждут, узнают, радуются твоему возвращению. И ты радуешься. И город тебе мирно улыбается, тоже радуется, что возвратился к нему. Ты же его детище! Это он сформировал тебя таким, какой ты есть сейчас, это он тебя раскрутил, разогнал и отпустил в большой мир себя показать и его, город, сделать знаменитым. Да если и не показал ты себя и не сделал его, город, знаменитым, всё равно он тебе очень рад. Ведь всё равно ты что-то же сделал! Что-то на пути к этой знаменитости. А если даже ничего не сделал, то ты же пытался сделать? Ты же не сдался?! А если ты даже и не пытался, то всё равно ты об этом подумал? А от того, о чём ты хоть раз подумал, ты уже не откажешься, ты уже будешь искать реализации своей мысли, не захочешь огорчать свой город? Ну да, подумал, конечно. Как стать знаменитым и город свой, родной, знаменитым сделать! И придумал даже и попытался даже! И пусть в этот раз осечка, но ведь будут, будут же ещё попытки! Всё равно – получится!

Влад ехал по своему городу и радовался. Радовался просто так, как всё живое радуется весеннему солнцу, просыпаясь от зимней спячки. Он улыбался и разговаривал сам внутри себя. Шизофрения? Раздвоение личности? Какая-то мания? Нет, хуже. Это было не раздвоение. Влад умножался, троился, пятирился, семирился. Или семикратился? Влад улыбнулся, не находя в своём интеллектуальном багаже точного сравнения его, Влада, состояния. Чему оно соответствовало? Ему было просто хорошо – он приехал в свой любимый город. Влад посмотрел в окно автомобиля, в котором ехал, и обомлел – он видел перед собой картину, что запомнил на всю жизнь – город, живущий своей собственной жизнью, с многоэтажными домами и трубами, из которых змеями поднимался вверх дым, город, окутанный облаком из выхлопных газов и тепла. Город жил и город его ждал! Влад видел его в то утро. В то первое утро после выпускного вечера, там в посёлке, со странным чукотским названием – Рыркайпий, что значит «лежбище моржей». Он вместе с Мариной увидел этот самый город над горизонтом, в небе. Они стояли, прижавшись друг к другу, над бушующим Северным океаном, на скале, с не менее странным названием – «Чертов палец». Тогда Влад увидел свой город, который ему показали. Он и не знал тогда о его существовании, но запомнил ту картинку навсегда. И вот сейчас две картинки слились в одну. Увиденное сейчас вытянула из памяти виденное в далёкой юности. Влад покрылся «мурашками» от неожиданного видения. А город всё это время не менялся и ждал.