Проект "Вектор". Дилогия (СИ) - Страница 22

– Понятно. Назначаю вас командиром 2-го Особого корпуса. Сегодня к вечеру подойдет танковый батальон и средства усиления. Что еще надо для быстрого продвижения вперед?

– Хотел бы попросить переориентировать на нас хоть небольшую часть авиации. Главное – несколько самолетов для разведки. Другое как получится, а без воздушной разведки как без рук.

– Думаю, этот вопрос решим, как и выделение отдельного отряда бомбардировщиков и истребителей. Будет Особому корпусу Особый авиаотряд. Когда начнете выдвижение?

– Завтра утром. К этому времени сконцентрирую в кулак танковый батальон, посмотрю, кто и в каком состоянии подойдет, решим вопросы с этим батальоном и буду выступать. Первым эшелоном – 44-я дивизия, вторым – части 163-ей.

– Приказ о вашем назначении будет у вас к обеду, в крайнем случае, вечером. Действуйте.

Да, а ведь сработала заготовочка, сработала!

Глава двадцать пятая

Несколько дней тому назад

(интерлюдия)

Этот кабинет в Кремле знают все. И по мягкому ворсу ковровой дорожки, и по столу с лампой под зеленым абажуром, и по бесшумной ходьбе Хозяина кабинета, сжимающего в руке неизменную трубку.

Кроме Хозяина, в кабинете находился уже пожилой военный с отменной выправкой, выдавшей в нем старого служаку еще старых, царских времен. Это был начальник Генштаба Борис Михайлович Шапошников, на столе была расстелена подробная карта Финляндии, на которой отмечено положение войск на начало операции.

– Таким образом, мы планируем закончить все действия по усмирению Финляндии еще до нового года.

– Вас ничего не смущает в этих планах, товарищ Шапошников?

– Конечно, командармы немного недооценивают возможности противника, но и переоценка противника тоже не есть хорошо.

– А что вы скажете по планам конкретно 9-й армии?

Шапошников был озадачен. Главный удар все-таки наносился на Выборг, направление действия 9-й армии важное, но не настолько…

– У нас были замечания к этому плану, как я знаю, Духанов замечания обещал учесть.

– А насколько ваши замечания отвечали вот этому документу?

Перед глазами Шапошникова возникла злополучная записка майора Чернова.

– Наши рекомендации во многом совпадали, товарищ Сталин.

– Говорите, что комкор Духанов обещал замечания учесть? Харашо. А назначьте к нему в качестве наблюдателя от Ставки комкора Чуйкова. Есть мнение, что товарищу Чуйкову полезно будет понаблюдать за событиями именно в 9-й армии.

– Будет сделано, товарищ Сталин.

Была у товарища Шапошникова такая черта: он никогда не возражал товарищу Сталину, даже если был уверен, что товарищ Сталин неправ. Сейчас начальник Генерального штаба Красной армии пребывал в некотором недоумении, он был знаком с замечаниями майора Чернова и считал их дельными, но комкор Духанов уверял его, что все учел, что у противника на его направлении достаточного количества войск для противодействия нет и события пойдут по типу польского похода, если где и постреляют, так немного и для острастки. И к чему тут Чуйков?

Когда Шапошников покинул кабинет, Вождь и Учитель попросил принести чаю, воспользовавшись паузой на чай еще раз перечитал письмо, которое пришло недавно на его имя: «обращаюсь к Вам, как товарищ по партии, не только как к Верховному главнокомандующему, но и как к нашему партийному вождю»… лалала тополя, дальше… вот это самое главное: анализ обстановки, ссылка на замечания Чернова, объяснения, к чему может привести действие командного состава 9-й армии, психологические моменты, интересно, а вот… главное – характер войны, мотивация финской армии ошибочность выводов деятелей Коминтерна о быстрой революции в Финляндии, силы пролетарского интернационализма, которому противопоставили махровый буржуазный национализм. Вот это интересный тезис – национализм как идея, которую мировая буржуазия противопоставила идее пролетарского интернационализма… анализ действий, ошибок, главное, как он мог бы действовать в такой обстановке. Вождь поднял трубку телефона.

– Лаврэнтий, как ты поживаешь? Хорошо поживаешь? Есть тебе маленькое поручение… присмотрись к такому комбригу Виноградову. Да, это командир 44-й стрелковой дивизии. Нет, Лаврэнтий, нэ взять и разобраться, а аккуратно так присмотреться. А вдруг окажется пэрспэктивный товарищ?

Глава двадцать шестая

Командир Особого корпуса

15-го вечером прибыл посыльный из штаба армии, который доставил приказы: о вступлении комкора Чуйкова в должность командира 9-й армии, о создании 2-го особого корпуса, в состав которого опять вошла 44-я стрелковая дивизия (Особый корпус уже был создан первым командующим 9-й армии Духановым, и в его состав вошла еще не прибывшая на фронт 44-я дивизия). Теперь 2-й Особый корпус состоял из 44-й и 163-ей стрелковых дивизий, отдельных полков, батальонов и дивизионов усиления. Я был поражен смелости экипажа легкого самолета У-2, который сумел воспользоваться паузой в метели и прорваться к Суомосаалми.

Теперь мне предстоял серьезный разговор с комбригом Зеленцовым, с которым отношения не заладились с самого начала.

– Ты знал? – вопросом в лоб, ни здрасьте, ни до свиданья, встретил меня Зеленцов.

– Андрей Иванович, извини меня сердечно, нам с тобой финнов бить надо, а не грызней заниматься. О назначении Чуйкова я понятия не имел. Считаю, что ты в окружении держался достойно, атаки врага отбил. Какие к тебе могут быть претензии? Что не выявила разведка выдвижение финских легких отрядов? Ну, разведка могла промахнуться. Извини! Давай-ка накатим по маленькой, а там и выслушаешь моё предложение.

– Ладно. Поехали!

С этими словами комбриг махнул налитый коньяк, который я припас как раз для подобного случая. Я не мастер психологического манипулирования. А ситуация Самсонов-Ренненкампф^[50] повториться не должна! В принципе! А для этого нужен откровенный разговор. Как говорится, все карты на стол.

– Вздрогнули! – Я тоже махом опрокинул коньяк.

– Скажи, Алексей Иванович, а что бы ты делал, если бы не Чуйков?

– Как это что? Дождался посыльного из штаба армии, получил бы от тебя письменный приказ и выполнил бы его. Пошёл бы со своими молодцами ломиться по болотистой целине напрямик к Оулу^[51]. Вот только шло наступление медленно, а подвоз снабжения был бы чертовски трудной задачей. Сказать тебе, чем бы это всё кончилось?

– Раз начал, так говори.

– У тебя тоже ниточка к Оулу тоненькая. Финны, уверен, узел обороны в Хюрюсалми уже создали. Возьмёшь его или нет – вопрос. Может быть, чтобы двигаться быстрее, срежешь угол и выйдешь на дорогу к Оулу вот тут примерно.

Я показывал по карте, было видно, что Зеленцов в принципе соглашается с моими выводами.

– Вот только сил прикрыть линию снабжения у тебя не будет достаточно. Где-то на полпути к Оулу тебя остановят, а линию снабжения перережут в нескольких местах. Я бы на месте их командующего сделал несколько позиций, чтобы ты боекомплект артиллерийский растратил, а без подвоза уже третья-четвертая такая даже не слишком укрепленная позиция станет для тебя крепким орешком – не разгрызешь.

– Вероятно, но ведь и ты будешь наступать…

– Где? По целине и бездорожью? Посмотри на карту – у меня один путь – по узкому устью речушки к Йиноки и Пудаярви, там только могу выйти на нормальную дорогу и повернуть на Оулу. Не успею я тебе на выручку во второй раз прийти. А закончится это тем, что ты из окружения все-таки вырвешься, но какими силами? А после у финнов освободятся мобильные силы, которыми они так же остановят, отрежут от снабжения и мою дивизию. И мне придётся из окружения вбираться. Примерно так.

– И нас потащат на разборки, а у тебя бумага будет… Так?

Я пожал плечами, мол, так вышло бы…

– Значит, жопу себе прикрыть решил?