Проект Россия. Выбор пути - Страница 1

Характерный признак жизни – стремление к благу. Самая простая клетка, оказавшись между благоприятной и неблагоприятной средой, будет стремиться в меру своих сил в сторону блага. Мертвая материя, в отличие от живой, ни к какому благу не стремится, все решает случай.

Человек – высшее проявление жизни, и потому его стремление к лучшему – самое сильное. Это стремление есть двигатель прогресса. Постоянное движение означает постоянное накопление новшеств. Когда количество достигает критической массы, включается закон перехода количества в качество. Возникает новое, в котором есть принципиально новые свойства, изначально не присутствовавшие. Это новое тоже не стоит на месте, оно тоже меняется, пока снова не накопится критическая масса новшеств.

Принцип перехода количества в качество хорошо заметен на изучении иностранного языка. Сначала запоминаешь первичную информацию, и когда она достигает критического объема, возникает переход на новый уровень. Ты уже не просто слова запоминаешь, ты мысли понимаешь.

Если нежнейший пух без остановки кидать в глубокую пропасть, пройдет время, и нижние пушинки окажутся под прессом верхних пушинок весом в миллионы тонн. Возникнут новые условия, которые превратят нижние пушинки во что-то принципиально иное. Нежность сменится гранитной прочностью.

Социальные процессы есть результат человеческой деятельности, то есть результат стремления к лучшему. Постоянное стремление означает постоянное накопление критической массы новшеств. Подобно гусенице, однажды общество совершает фазовый скачок: в пике своего развития окукливается, и на следующем этапе становится бабочкой.

С одной стороны, новая реальность порождена предыдущей. С другой стороны, она не похожа на нее в той же мере, в какой алмаз не похож на папоротник, из которого в свое время получился уголь, трансформировавшийся в алмаз.

С этой позиции смотрим на человеческое общество. Оно состоит из индивидов, по своей природе не способных не стремиться к благу. Ничто не стремится к благу с таким чудовищным упорством, как человек. Человек – самая прожигающая энергия и одновременно самое труднопроходимое препятствие. Покорить любую гору или реку – вопрос времени и усилий. Покорить народ зачастую невозможно никакими усилиями.

В своем стремлении к благу первобытный человек сделал из палки инструмент. С одной стороны, обычая палка. С другой стороны, палка-копалка. В ней появилась иная суть, какой нет в иных палках. Палка в руке – уже не палка, а плуг в зачаточном состоянии.

Примитивные инструменты совершенствовались (копили в себе новшества). Когда они достигли критического объема, начался переход количества в качество. Первобытный строй трансформировался в рабовладельческий.

Стремление к лучшему продолжалось. За счет уже имеющейся базы накопление следующей порции новшеств убыстрилось. Вскоре рабовладение трансформировалось в феодальную систему. Следующий шаг: феодализм преобразуется в капитализм. Но так как стремление к благу сохраняется, новшества растут. Однажды они снова скапливаются в критическую массу, и начинается новый фазовый скачок. И так бесконечно, пока жив человек, ибо он всегда будет стремиться к лучшему.

Мир сравним с живым организмом, упакованным в одежду, образуемую единой системой культурного, социального, политического и прочих укладов. На первом этапе развития одежда помогает организму – защищает его, согревает и прочее. На втором этапе организм перерастает старую одежду. Она становится тесной, трещит по швам и рвется. В рваной одежде организм вроде бы свободен в движениях, его ничто не сковывает. Но возникает неприемлемый дискомфорт: телу холодно и неуютно. Социальному телу (обществу) становится дискомфортно от анархии, возникающей при сломе предыдущего порядка.

Убегая от дискомфорта, организм шьет себе новую одежду, соответствующую новым форме и размеру. Но проходит время, и все повторяется: организм снова перерастает свою одежду и она снова трещит по швам и рвется. И опять период анархии/дискомфорта, после которого шьется новая одежда.

Весь этот процесс подробно и убедительно описан отчасти у Гегеля, отчасти у Маркса. Но, по непонятным для нас причинам, оба мыслителя вдруг перестали следовать собственным выводам. Ни с того ни с сего они сделали глупейшее заявление об остановке процесса – конце истории. Суть концепции: система по достижению определенного состояния прекратит развитие и застынет. Гегель видел концом истории модель прусской монархии, Маркс – коммунизм. Круг станет таким идеально круглым, что круглее некуда. На этом человеческая история остановится.

Мыслители каждой эпохи склонны понимать время, в котором живут, концом развития. Люди считают, мол, раньше развитие несло системе принципиальные изменения, а вот в наше время такого не будет. Подобное мнение о конце истории не просто беспочвенно, оно внутреннее противоречиво.

Чтобы наступил конец истории, новшества должны перестать копиться. Для этого человек должен прекратить стремиться к благу. Людям должно стать все равно, куда выходить – в окно или дверь. Но поскольку это нереально, то и накопление не может остановиться. Оно может идти медленно, зигзагообразно и хаотично, но не может не идти.

Пока есть жизнь, рыба ищет где глубже, человек – где лучше, что означает постоянное развитие и изменение. Следовательно, пока есть живой человек, у человеческой истории не может быть конца даже в теории.

Еще большая глупость: люди признают развитие, образно говоря, вширь, но не ввысь. С одной стороны, мыслители утверждают – развитие продолжится. С другой стороны, – новшества чудесным образом не скопятся в критическую массу. Просто будут прибавляться, но масса никогда не достигнет критического порога, за которым последует фазовый переход. Это примерно как гусеница будет постоянно расти, оставаясь гусеницей, похожей на питона, но не превратится в бабочку.

Единственное объяснение такому странному утверждению: люди не могут выйти за пределы своей эпохи. В эпоху деревянных кораблей фантасты не могли помыслить железные корабли. Это противоречило здравому смыслу. Как можно… железо не плавает… Подобные установки не позволяли даже мечтать в этом направлении. Фантасты прошлого рисовали в будущем те же деревянные корабли, но большего размера. Или воздушные корабли с пропеллерами на мачтах. За формы своей эпохи они не могли выйти даже в фантазиях.

Мыслители в первую очередь люди и потому мыслят в рамках своей эпохи. Если бы закон перехода количества в качество был открыт в эпоху рабовладения, мыслители того времени назначили бы «концом истории» рабовладение. Они бы сказали – система перешла из первобытного хаотичного состояния в новое идеальное и гармоничное, где теперь будет пребывать вечно, совершенствуясь вширь, но не меняясь принципиально, вглубь.

Гегель и Маркс, при всей глобальности и гениальности, мыслили в рамках «деревянных кораблей». Но если даже представить: Маркса осенило, он увидел, в будущем появятся компьютеры, несущие миру такие изменения, каких даже сегодня толком помыслить нельзя… Маркс пришел бы в смятение.

Попытайся он объяснить современникам свое прозрение, его бы не мыслителем посчитали, а сумасшедшим бородачом, говорящим о непонятных фантастических вещах, не имеющих основания ни в религии, ни в науке того времени.