Проект «Обольщение» - Страница 29

— Значит, ты больше не влюблена в него?

— Наверно, нет.

Его торжествующая улыбка вызвала смятение в ее душе.

— В таком случае это и будет моим очередным проектом — сделать так, чтобы ты в меня влюбилась.

Молли изо всех сил старалась не смотреть на него слишком пристально. Или не заплакать.

Почему он так слеп, глух, невнимателен? Он же умный и опытный мужчина!

Она попыталась взять себя в руки, не дать воли чувствам. Здравый смысл требовал от нее быть осторожной, не давать надеждам вознестись слишком высоко. Лайэм может быть без ума от нее в данный момент, но это еще не значит, что он по-настоящему любит ее. Не исключено, что это одна из его преходящих страстей, временная одержимость. Он наверняка был в какой-то момент без ума и от Рокси, и от всех других своих женщин.

— И как ты собираешься это делать? — спросила она с игривой улыбкой.

Он выпятил губы и задумчиво хмыкнул.

— Пока еще точно не знаю. Ты гораздо загадочнее, чем я представлял себе. Вовсе не та простая, понятная девушка, которую, как я думал, я так хорошо знаю. И к тому же намного, намного испорченнее, чем можно было предположить, — добавил он с некоторым блеском в глазах.

— Правда? — Она засмеялась. — Ну а ты в точности такой, как я всегда воображала.

— Это значит хороший или плохой?

— О, определенно хороший. И плохой. Жуткий эгоист, как ты и говорил, но, к счастью, не в постели.

— Я больше не буду эгоистом, — поклялся он. — Я собираюсь измениться.

Она усмехнулась.

— А солнце будет всходить на западе.

— Вот увидишь. А потом, не тебе так говорить. Преображенная Молли — это совсем не мисс Сладкая Конфетка. Ты буквально потрясла меня, когда не уступила Рокси.

— А та, прежняя Молли просто стояла бы и даже не пикнула.

— Эй, не умаляй ее достоинств. Она мне на самом деле очень нравилась. Она была милая.

Молли подняла брови. Да, но ты же в нее не влюбился, огорченно подумала она.

— Она была зануда!

— Она была очень милая, — запальчиво возразил он.

— Ее больше нет. Я избавилась от нее навсегда!

— Ты ошибаешься, — сказал он, понизив голос, который стал мягким и даже сентиментальным. — Она никуда не делась, она прячется под твоими новыми рыжими волосами, за твоей недавно приобретенной самоуверенностью. Думаю, что именно поэтому мои чувства к тебе так отличаются от того, что я испытывал раньше к девушкам. Потому что ты сама совсем другая. Ты мне всегда нравилась, Молл. Ты не тщеславная кошечка. И ты очень честная. Ты никогда не врала мне, не пыталась мной манипулировать. Ты из тех девушек, кого мужчина с гордостью приведет к себе домой и познакомит с матерью. Такая девушка, с которой мужчина захочет…

Она с силой прижала пальцы к его губам, ощущая, как ее захлестывает паника.

— Молчи! Ничего не говори, Лайэм. Ничего! Он застонал, потом отвел ее пальцы и поцеловал их дрожащие кончики.

— Я знаю, что тороплю тебя. Я бываю таким, когда на что-то нацеливаюсь. Ясно, что так вести себя нельзя. Лишь вчера ты была девственницей и была влюблена в другого мужчину. Я могу понять, что ты еще не совсем разобралась в своих чувствах. Но я тоже умею быть терпеливым, — горячо заявил он. — И очень целеустремленным. Ты обязательно будешь моей, Молл. Борись со мной, если хочешь. Я обожаю хорошую борьбу. Но к Новому году ты станешь моей невестой, с кольцом на пальце и с настоящей любовью ко мне в сердце.

Она смотрела на него широко открытыми глазами. И чуть не призналась ему во всем, но удержалась. Потому что знала, что должна увериться в нем, должна дать ему побороться за нее и за ее любовь. Справедливость требовала, чтобы после стольких лет страданий и тоски, выпавших на ее долю, она не стала для него слишком легкой добычей.

Мужчины не ценят то, что им легко достается. А Лайэм должен ценить ее. Она этого заслуживает.

— К Новому году? — переспросила она, лихорадочно соображая. До Нового года десять месяцев. Десять месяцев ему на погоню за ней, на ухаживание — на то, чтобы завоевать ее. Эта мысль всколыхнула все ее чувства. — Что ж, до той поры я, наверно, успею понять, что такое мое чувство к тебе — настоящая любовь или просто увлечение. После фиаско с мистером Икс я хочу быть уверена…

— Ты будешь уверена, любимая. Не беспокойся. Я об этом позабочусь!

Праздник был в полном разгаре — многолюдная и разноликая толпа собралась в доме Делани отпраздновать канун Нового года и помолвку Лайэма с его давней приятельницей и соседкой Молли Маккрэй.

Счастливые виновники торжества были одеты как приличествует случаю. Гордый будущий жених был просто великолепен в стильных темно-синих брюках, синей рубашке с открытым воротом и шелковой спортивной куртке кремового цвета. Будущая невеста выглядела изумительно в открытом вечернем платье из изумрудно-зеленого атласа, а ее длинную, элегантную шею украшало потрясающей красоты золотое колье с изумрудами — рождественский подарок влюбленного жениха, один из многих, которыми он осыпал ее за последний год.

Лайэм совершенно избаловал Молли, задарив ее дорогой одеждой и украшениями, цветами, шоколадом и духами. Он научил ее ездить на своей новой «мазде» и купил бы ей машину, если бы она ему позволила. Еще были фантастические вылазки вдвоем, уик-энды в романтических местах, призванные обольстить и смягчить даже самое жестокое сердце.

А Молли не была жестокой. И Лайэм это знал.

Но завоевать ее оказалось на удивление трудным делом. Он никогда не был абсолютно уверен в ее чувствах. Она держала его в постоянном напряжении, часто опаздывала на свидания, а иногда даже осмеливалась и отменять их. С ней он никогда ничего не знал наверняка, и это одновременно раздражало и интриговало его.

И только в том, что касалось занятий любовью, он был уверен в своей власти над ней. Здесь она была словно глина в его руках, таяла при малейшем прикосновении, быстро возбуждалась и всегда была готова, независимо от того, как часто он хотел ее и где именно.

Она никогда не говорила «нет», даже если была опасность, что их увидят. Выбор таких рискованных мест — укромный уголок за скалами на берегу или последний ряд пустого кинотеатра — смягчал ощущение неуверенности, которое она ему внушала. В эти моменты, когда она бывала готова пойти на любой риск ради того, чтобы быть с ним, он почти чувствовал, что любим. Без сомнения, сексуально она жаждала его, не могла ему отказывать. Но любовь ли это?

Она никогда не говорила, что любит его. То есть не говорила этого прямо.

Вплоть до самого Рождества, когда он преподнес ей обручальное кольцо, каким могла бы гордиться Элизабет Тейлор. Это был огромный желтоватый алмаз бриллиантовой огранки, оправленный в золото. Но все решили слова, которые он при этом произнес.

— Я заплатил за него целое состояние, Молл, — сказал он. — Но никакое состояние ничего для меня не значит без тебя. Выходи за меня замуж, любовь моя. Я очень тебя люблю и думаю, что ты тоже меня любишь. Тебе не обязательно это говорить, если ты не хочешь, но мне было бы приятно хотя бы раз услышать это от тебя.

Молли пристально посмотрела на него и вдруг разрыдалась. Он крепко прижал ее к себе и услышал те слова, которые страстно хотел услышать весь год.

— Конечно, я люблю тебя. Разве ты этого еще не знаешь? Я люблю тебя, Лайэм. Люблю… Люблю…

Сейчас он посмотрел на нее через толпу в гостиной, и взгляды их встретились. Она улыбнулась ему, ее зеленые глаза сияли. Эта улыбка не так уж отличалась от ее прежних улыбок, но сегодня в ее глазах светилась любовь. И почему он раньше этого не замечал?

Лайэм собирался пересечь комнату и присоединиться к ней, когда кто-то вдруг прикоснулся к его локтю.

— Привет, красавчик. Если бы я не была замужем, то уж потягалась бы с Молли.

Это была Джоан, подруга Молли, из библиотеки.

Лайэм улыбнулся.

— Вам пришлось бы очень постараться. Джоан кивнула.