Проект: клон Гитлера - Страница 7

Обещанный транспорт появился только через два с половиной часа от назначенного времени. При чём это был не японский джип и даже не «Лендровер», а доисторический ГАЗ-69 советского производства, сошедший с конвейера не позже 1970 года. На его капоте ещё чётко читалось гордое название модели на родной кириллице «Труженик».

– Да что это за сраная страна, где условия контракта ни черта не стоят! – возмущался по дороге Боря. После разборок с ним водитель «газона» сидел на своём месте пришибленной мышью и беспрекословно выполнял указания иностранного дона. Они проехали сто тридцать километров по грунтовой дороге до небольшого посёлка. Боря со спецназовцем собрались отобедать в местном ресторанчике. При этом босс пригласил с собой Сашу. Девушка стала отказываться, вопросительно поглядывая на Максима.

– Раз приглашают, иди – посоветовал ей молодой человек. – Там где питается Борюсик – еда качественная. А тебе лучше не рисковать, иначе не сможешь ехать дальше.

Сам Максим получил убогий сухпаёк в виде пачки галет, банки шпрот и поллитровой бутылки минеральной воды. Это была его суточная норма. При этом Борис обманул его, хотя обещал выдать деньги в местной валюте на командировочные расходы. Якобы, он забыл разменять валюту в аэропорту.

– Подожди пару дней, пока я найду, где разменять доллары по хорошему курсу – туманно пообещал босс.

Это тоже было ложью, ибо проводник их экспедиции отправился на обед в закусочную при заправочной станции, где за небольшую сумму в песо можно было славно набить себе живот. Просто Борюсик продолжал мстить ему, либо смирял его гонор, ожидая, что Макс, словно дикий волк, пожив впроголодь, начнёт преданно лизать хозяйские руки, слизывая с пальцев сладкие куски.

К машине Макс вернулся последним. На него никто не обратил внимания, так как все слушали перепуганного проводника. Тот торопливо рассказывал, как на заправочной станции его увидела женщина из посёлка, где он побывал. И она его явно узнала.

… – Теперь нам треба срочно делать ноги, а то нам всех пошинкуют в мелкую капусту! – дрожащим голосом заключил он свой рассказ.

– Что делать то будем? – озадаченно почёсывая затылок, обратился к своему консультанту по безопасности Боря. – Может, и вправду, валить отсюда надо, пока нас в решето не уделали. Судя по всему, ребята здесь обитают серьёзные.

– А зачем тогда вообще так далеко выдвигались? – пробасил спецназовец, пожимая широкими плечами. – Нормальная ситуация, можно работать, но только по всем правилам тактики и стратегии. Значит, так, я беру проводника, и мы с ним на машине подскакиваем на место, всё как следует смотрим и на мягких лапах отходим в исходную точку. Потом подбиваем бабки и принимаем окончательное решение.

– Я никуда не поеду. Мне моя штопана шкура ещё треба – твёрдо заявил украинец, демонстративно садясь на землю.

Но стоило к нему приблизиться двухметровому спецназовцу, как отказник покорно поднялся и уныло поплёлся к машине.

Перед отъездом спецназовец обещал, что весь разведывательный рейд займёт не более трёх часов. Однако оставшиеся в посёлке люди прождали вдвое больше, прежде чем поняли, что с уехавшими случилась беда. Между тем приближалась ночь, и у всех на душе стало совсем тревожно.

– В посёлке оставаться опасно, я видел, как местные смотрят на нас – сказал Макс.

– Да, ты прав. После исчезновения машины мне кажется, что все тут заодно – согласился с ним Борис.

Было решено идти пешком в обратном направлении – до полицейского кордона, через который они сегодня проезжали. До него было километров пятнадцать, не больше.

– Оттуда свяжемся с ближайшим российским дипломатическим представительством. Свои обязательно выручат, не бросят на произвол судьбы.

Они отошли совсем недалеко от посёлка, когда на крутом повороте их догнал автомобиль. За рулём машины сидела пожилая дама. На первый взгляд ей было лет шестьдесят, но возраст не надругался над её некогда прекрасной внешностью. Если бы не состарившаяся на южном солнце кожа, то даже 32-летний Максим не посмел бы назвать незнакомку старухой. Было видно, что дама не только обладает счастливой генетикой, но и тщательно заботится о своей внешности и здоровье.

– Вы говорите по-русски? – была первая фраза, с которой она обратилась к Максиму и его спутникам. Она произнесла её с сильным иностранным акцентом, как человек давно не практиковавшийся в родной речи.

– Да, мы русские – ответил за всех Прыгунов. – А в чём дело?

– Не задавайте лишних вопросов, садитесь в мою машину, пока ещё не поздно! – это было сказано в большом волнении.

– Но в чём дело? – повторил вопрос теперь уже Боря. – Мы никуда не поедим, пока вы не объясните нам, что происходит.

– Несколько часов назад в пятидесяти километрах отсюда убили ваших товарищей!

Пресекая дальнейшие расспросы, женщина повелительно вскинула вверх руку.

– Только не спрашивайте меня, как это случилось, я сама точно не знаю. Но тут все работают на колонию, и ваших товарищей, как я понимаю, просто заманили в одну из лесных ловушек. Вокруг «Ковчега» их сотни. За каждого убитого или пойманного у ограды «Ковчега» чужака местным индейцам или фермерам-креолам колонисты платят щедрые призовые. Теперь обязательно начнут искать других чужаков, найдут вас и убьют. Вы этого хотите?

21 января 1924 года около 18 часов у Владимира Ильича Ленина началась предсмертная агония. Страшные судороги сводили всё его тело, особенно правую сторону. Конечности умирающего были напряжены до такой степени, что у врачей не было возможности даже согнуть ему ногу в колене. Припадок сопровождался резким учащением дыхания и сердечной деятельности. Вскоре у Ленина появился так называемый мозговой тип дыхания, однозначно указывающий на приближение конца. В 18.50 у Ленина наступил внезапный прилив крови к лицу, оно покраснело до багрового цвета, затем последовал глубокий вдох и мгновенная смерть. В ту же ночь по решению советского правительства была создана чрезвычайная комиссия по организации похорон под председательством шефа ВЧК – Феликса Дзержинского. Первым делом Дзержинский распорядился пригласить известного московского патологоанатома Абрикосова для вскрытия и временного бальзамирования тела.

Нарком внешней торговли Красин, совсем не уповая на доморощенных мастеров, предложил во что бы то ни стало сохранить тело обожаемого вождя методом глубокой заморозки, для чего срочно доставить из Германии оборудование и спецов. В Кремле очень многие сильно сомневались, что отечественным патологоанатомам по плечу решить столь грандиозную задачу, поэтому было принято коллегиальное решение за любые деньги выписать из-за границы самых авторитетных экспертов в области бальзамирования.

Впрочем, были в правительстве и те, кто считал, что уже достаточно того, что хвалёные иностранные светила от медицины позволили Ильичу умереть, и что хотя бы спасти его бренные останки от разрушения надо поручить своим. Впрочем, голос патриотов тонул в многочисленном хоре сторонников иностранного участия в столь важном деле. Одновременно с ходом этих дебатов, нарком здравоохранения Семашко занялся подбором специалистов, которые должны были под руководством зарубежных авторитетов провести уникальную работу по сохранению бесценного тела на десятилетия вперёд – вплоть до наступления всепланетарного коммунизма. Удивительно, что практически никто из соратников Ульянова не решился предложить похоронить его по-христиански – на обычном кладбище рядом с родителями. Новая религия богоборчества нуждалась в идоле, забальзамированном на века. А пока скульптору Меркулову поручили снять гипсовую маску с лица и рук Ленина на тот случай, если до приезда иностранцев его тело всё же не удастся спасти от разложения…

*

В 1911 году Софью десятилетней девочкой с оказией привезли из глухого села рязанской губернии в Москву – к тётке, работавшей в качестве обслуги при знаменитых Сандуновских банях. Как и полагалось, попавшие в ученье дети начинали свою карьеру с освоения «географии», то есть узнавания, где поблизости находится трактир, где булочная, чтобы быстро сбегать по первому требованию клиента за кипятком или какой-нибудь снедью. Так на побегушках, получая за свой труд только еду да кров, деревенские ребятишки могли много лет прожить в ожидании более доходной должности.